Слова Берты заставили меня вспомнить международную карту этого мира. Содружеством восточного берега, если я не путал, назывались пять государств расположенных на берегу атлантического океана.
Эпоха крупных географических открытий в этом мире случилась около пятисот лет назад. В то время люди активно искали новые торговые пути, и занимались этим главным образом жители туманного альбиона, княжеств испании и других стран, расположенных по берегам европы.
Они-то Америку и открыли, хотя назывался континент, естественно, совершенно иначе. Открытие всколыхнуло международное сообщество, однако повторить колонизационные успехи моего мира у европейцев не получилось. Если у нас испанцы наткнулись на отстающих в техническом развитии аборигенов, то здесь их встретили маги, мало чем уступающие гостям, так что экспансия закончилась, так и не начавшись. Однако нескольким сильным кланам все-таки удалось закрепиться на краю континента, но, чтобы удержать земли им пришлось объединиться в некое подобие феодального государства. И назвали они этот союз — “содружество государств восточного берега” или просто Береговой союз.
Пять кланов были равны по силе, но один, как это обычно бывает, оказался немного ровнее, и его глава считался лидером союза и сильнейшим магом, а Анна, как оказалось — его дочь. Сказать, что я охренел — ничего не сказать.
— Как моя мать оказалась в Орловском княжестве? — немного отойдя от шока спросил я.
— Мы сбежали.
— Дай догадаюсь, ее хотели выдать замуж?
— Ее хотели принести в жертву. Отец Анны очень сильно увлекся культом старых богов, которых почитают жители материка. Один из ритуалов позволял многократно увеличить силы человека, но для этого богам требовалось отдать собственное дитя. Взрослое и обладающее даром.
— Как Анна об этом узнала? Сомневаюсь, что Гибсон поведал ей о своих планах.
— Ваша мать — самая красивая женщина, которую я когда-либо знала, у нее было очень много поклонников. Некоторые из них готовы были жизнь отдать за один только ее взгляд. Анне о планах отца сообщил его ближайший помощник. Он любил ее, наверное, даже тогда, когда Мистер Клайд сжигал его живьем.
— Откуда ты это знаешь? Вы же сбежали.
— Нам приходили вести с родины — письмами, а еще к вашим родителям иногда, приезжал верный Анне человек. Его зовут Томас Миллс. Последний раз я видела его больше трех лет назад. Именно от него за месяц до трагедии пришла весть о том, что Мистер Клайд нашел место, куда сбежала его дочь.
— Ахренеть, — невольно вырвалось у меня. — Так, давай по порядку всю хронологию событий после побега Анны. Перебивать не буду.
— Хорошо, — робко кивнула Берта. — Мистер Томас нашел для вашей мамы корабль, идущий в старый свет, он настаивал, чтобы она отправлялась одна, но Анна боялась, что ее отец, узнав о побеге, убьет и меня, и мою дочь, поэтому она настояла, чтобы мы отправились втроем. Мистеру Томасу пришлось согласиться. В трюме корабля, ночью мы вышли из порта и много, много дней плыли через океан. Никто, даже капитан судна не знал, кого они везут, считая нас обычными беженцами.
Мистер Томас остался на берегу, но обещал, что нас встретят, однако прибыв на место, мы оказались одни. Позже стало известно, что человека, который нас должен был принять, убили. Мы оказались предоставлены сами себе. Мистер Даррелл, нам было так страшно, так страшно, — Берта начала всхлипывать, — но ваша мать — сильная женщина, она не сдалась и решила уехать как можно дальше от моря. С каждым днем мы все сильнее продвигались вглубь материка, пересекая границы государств и княжеств, если они были открыты. К сожалению, сбережения Анны таяли, ей даже пришлось продать все украшения, чтобы мы могли жить в нормальных условиях. Тогда-то судьба и свела ваших родителей вместе. Дальше, думаю вы уже знаете историю.
— Отец забрал Анну в княжество, женился на ней и тем самым разругался в пух и прах со своим родом.
— Ваша мама очень боялась, что ее могут найти, и сделала все возможное, чтобы ее считали обычной девушкой, пусть и очень красивой. О том, что она владеет даром, даже вы, мистер Даррелл, не знали.
— Понятно, и видимо все напрасно. Говоришь, Томас написал о том, что ее инкогнито раскрыто? А как он вообще нашел мою мать, вы же скитались через все княжества континента?
— Через письмо. Почти сразу как мы оказались в княжестве Орловском, ваша мать отправила зашифрованное послание. Код знали только Томас и Анна.
— Это просто какой-то капец, — не удержался я от эмоций. — Мой дед — глава, чтоб её, Америки. Ладно хоть не президент.
— Простите, я не понимаю, — удивленно посмотрела на меня Берта.
— Извини, мысли вслух, — успокоил я женщину. — Значит месяц назад Анна получила письмо от Томаса?
— Да. В нем говорилось, что наше местоположение больше не является тайной. Никто не знает как, но господин Клайд нашел куда сбежала его дочь. Анна умоляла вашего отца уехать, но он отказывал, говоря, что в княжестве Орловском ни один иностранный шпион не сможет и близко подойти к их дому, и более защищенного места не сыскать во всем свете.
— Видимо переоценил он нашу контрразведку, — задумчиво произнес я. — Зачем Клайду убивать собственную дочь, ведь прошло уже пятнадцать лет?
— Я всего лишь служанка, — развела руками Берта, — откуда мне знать, о чем думает такой человек.
— Дела… Скажи хотя бы, мой отец доверял Дементьеву? Может он быть замешан в убийстве родителей?
— Мистер Даррелл, я не в праве вам советовать, но мне кажется, Григорий Степанович — хороший человек. Ваш отец очень долго с ним работал, а он разбирался в людях и не стал бы вести дела с мерзавцем.
— Хотя бы это радует. Да уж, не было печали. С тем, что ты мне сейчас рассказала, я один не разберусь, нравится мне это или нет, но придется поделиться информацией с Дементьевым. Позови его пожалуйста, пока он все пиво здесь не вылакал.
Григорий появился через пять минут несколько осоловевший, но при этом практически трезвый.
— Ну что, насекретничались? — бодро спросил он, но взглянув на мое лицо, тут же посерьезнел.
— Присядь Гриша, хочу поделиться с тобой одной очень интересной информацией. Извини конечно, но больше мне посоветоваться не с кем.
— Слушаю, — абсолютно трезвым голосом ответил Дементьев.
Рассказ Берты я несколько сократил, выделив из него лишь самое важное. Служанка пару раз робко поправляла меня, если в повествование закрадывались неточности, но в целом запомнил я все верно.
С каждым моим словом выражение лица Дементьева становилось все мрачнее и мрачнее. Под конец мне даже показалось, что он сейчас начнет долго и витиевато материться, но нет, Григорий держал себя в руках, и только после моих финальных слов позволил себе пару крепких выражений.
— Такие вот дела, — невесело подытожил я. — Думается, добрался дедуля до моих родителей. Вот только зачем? Жили они тут пятнадцать лет, и вроде как никому не мешали.
