Все эти размышления приводили к неутешительному выводу: Скворцовы на…али Дубровского! Причем не просто, а в извращенной форме. Эти скоты не просто заманили его в иной мир, откуда нет возврата, они, похоже, планировали его еще и убить. Действительно, зачем им лишний свидетель. Это в старом мире Владимир Дубровский нужен был семейству Скворцовых, чтобы воплощать их идеи, превращая бюджетные средства в звонкую монету личной копилки клана Скворцовых. А здесь, в мире Закрытого сектора, уже нет бюджетных средств, нет государственных программ, которые можно дербанить и пилить. Вот и получается, что Дубровского тупо слили в унитаз.
Хотя нет, еще не слили, свои денежки они ведь еще не получили. А это значит, что еще непонятно, кто кого куда слил.
Дубровского охватило чувство обостренной справедливости, ему захотелось отомстить семейству Скворцовых, сделать так, чтобы они не просто никогда не увидели своих денег, а чтобы они точно знали, что это именно Вовка Дубровский их им не отдал. Мало того, хорошо было бы потратить часть этих проклятых денег на то, чтобы еще больше напакостить Скворцовым. Можно, например, нанять киллера и заказать старшего Скворцова. А, чем не отличная идея?! Идея просто супер!!
Настроение у Владимира заметно улучшилось, он даже решил отпраздновать это свое озарение и смену настроения. Взял недопитую бутылку водки, что валялась на соседнем сиденье, и сделал большой глоток, прям из горла. Спиртное провалилось внутрь и опалило пищевод. Дубровский совершенно не обратил внимания на подобные мелочи и тут же сделал второй глоток.
На дорогу Владимир выезжать не стал. Слишком опасно. Тем более, если есть такой хороший «проходимец», как «Додж Рем», то можно двигаться полями и огородами. Так Дубровский и сделал. Ехал по бездорожью несколько часов, выбирая как можно больше каменистых и сухих участков, чтобы не оставлять следов от колес.
Боль в ноге не прошла, а стала нарастать и беспокоить. Остановив машину, Владимир вылез наружу и, закатав штанину, осмотрел раненую ногу. Ни хрена себе подвернул?
Штанина и нога были самым натуральным образом прострелены. Небольшая дырочка в ткани брючины и длинная, глубокая борозда в мясе. Увидев, как обстоят дела на самом деле, Дубровский лишь порадовался тому, что вражеская пуля прошла мимо и всего лишь зацепила плоть, а могла бы и кость перебить, и тогда фиг Владимиру удалось бы выйти из перестрелки живым. Рану обработал йодом и перевязал.
Куда дальше ехать, Дубровский особо не знал, но, конечно, ориентировался, в какой примерно стороне Новая Москва и где Сосновск.
Захотелось есть, Дубровский провел инспекцию продуктовых запасов и, найдя пластиковую коробку с ИРП, схомячил все, что там было: две небольшие консервы с кашей, заправленной говядиной и свининой, банку говяжьей тушенки, пачку паштета, два пакетика с повидлом и упаковку крекеров. Запил все это благолепие «пепси», разбавленной водкой. От съеденного и выпитого разморило, и Владимир, загнав машину подальше в лес, откинул спинку сиденья и завалился спать. Рядом безмятежно сопела Даша, за окном стрекотали цикады, а вступившая в свои права ночь так и убаюкивала сонным блаженством.
Засыпая, Дубровский лишь в очередной раз подивился тому, как быстро смахнул с себя весь цивилизованный лоск – пару часов назад он застрелил полдюжины людей, а сейчас спокойно спит, не ощущая никаких мук совести, при этом он был уверен, что покойники не будут являться во сне и требовать, чтобы он рыдал на их могилах. Сдохли и сдохли!
Проснулся Владимир от того, что по соседству шебуршилась Даша.
– Ты чего? – сонно спросил Дубровский.
– Ничего, спи, – тихо отозвалась девушка и выбралась из кабины.
Владимир приподнялся, чтобы проследить, куда пошла Даша, и, увидев, что та явно наметилась на «кустики», тут же откинулся на спинку кресла. За окном серел рассвет, часы на приборной доске показывали 6:30. Нормально так поспал, часов девять точно продрых, а спутница так вообще все двенадцать часов проспала.
– Ну, и какого фига мы здесь забыли? – спросила Даша, вернувшись в машину. – Думаешь, безопасно так близко подъезжать к населенным пунктам?
– Чего?! – встрепенулся Дубровский. Сонную дремоту смахнуло как рукой. – Какой еще населенный пункт? Ты о чём?
– В окно посмотри, – отозвалась девушка, роясь в пакетах с едой.
Владимир вылез из машины, огляделся и обомлел. Те кусты, что он принял ночью за непролазные дебри в лесу, оказались весьма ухоженными посадками чёрной смородины. «Додж» стоял на окраине какого-то села, совсем рядом, за макушками деревьев, маячила высокая труба котельной или еще хрен знает чего, может, это и вовсе было какое-то промышленное предприятие. Там же за деревьями в предрассветной серости угадывались очертания ветряков, которые в отсутствие ветра понуро держали свои лопасти в нелепом томлении.
– Охренеть! – почесав затылок, прошептал Дубровский.
– Во-во! И я о том же, – поддакнула Даша с набитым ртом. – Кушать будешь?
– Куда тут жрать? – заторопился Владимир. – Выбираться отсюда надо, а то сейчас рассветет, и дороги перекроют.
– Пять минут ничего не решат, – глубокомысленно заявила девушка, свинчивая крышку с пластиковой литровки «пепси». – Сейчас поедим и покатим. Ты как, еще не потерял боевой настрой? А то я что-то вчера распсиховалась и немного истерила.
– Нормально, держусь. Бабки я заныкал, так что мы налегке. В общем, надо где-то нам схорониться на пару месяцев, а потом вернуться за деньгами.
– Хорошо, я что-нибудь придумаю, молодец, что деньги спрятал, нам без них легче будет оторваться от погони. Кстати, ты не думал, что слишком большой шухер вокруг нас происходит? Странно это, не находишь?
– Странно не то слово, тут попахивает подставой. Думаю, что семейство Скворцовых не планировало оставлять меня в живых. Видимо, я слишком опасный свидетель.
– Даже так? – удивилась девушка. – Что ж ты такого о их делишках знаешь?
– Думаю, дело не в делишках, вернее, не в тех схемах и махинациях, в которых я участвовал, там, кстати, к Скворцовым особых вопросов нет, думается мне, что дела в деньгах, которые я им везу. Вполне возможно, что это не их деньги.
– А чьи же?
– Каких-нибудь других людей. В последние годы в России всерьез взялись за коррупционеров, конечно, не за всех, а, скажем так, только за тех, кто переходит запретные вешки или, к примеру, входит в противоборствующую местной элите группу. Там же идет постоянная возня и междоусобные войны, грызутся, как пауки в банке. Так вот одним из самых распространенных способов коррупционной безопасности является создание общаков. То есть деньги, которые, к примеру, получены в виде отката за какой-нибудь большой проект, аккумулируются в одном месте, и все участвовавшие в этой сделке чинуши знают, где и сколько хранится, также они знают, когда и сколько им обломится. Хотя нет, где хранятся деньги, знают далеко не все, а лишь избранные, а вот сколько кому и за что причитается, знают наверняка. Именно это и позволяет им не брать взятки и выглядеть честно перед народом. Это целая система, которая позволяет и волкам быть сытыми, и овцам довольными. Система!!! Понимаешь?
