– Да, так точно!
– На, разжуй таблетки, это стимуляторы, тебе легче должно быть, – Рубен вытащил из тонкого тюбика-цилиндра несколько таблеток и буквально силой впихнул их в рот Дубровского.
Владимир раскусил таблетки, скривился от горечи, но жевать не перестал. Таблетки подействовали усыпляюще, в голове затуманилось, Дубровский, засыпая, подумал, что Рубен ему категорически не нравится, была в нем какая-то неправильность. Вообще, во всем происходящем было что-то корявое и неправильное, какая-то червоточина в этом Рубене.
Очнулся Дубровский от резкого запаха нашатыря.
– Приехали, вставай! – крикнул ему в лицо Рубен. – Показывай, где тут деньги заныканы?
Дубровский очумело завертел головой, пытаясь понять, где он оказался и что вообще здесь происходит. «Буханка» стояла на той самой поляне, где Владимир бросил свой «Транзит», рядом, покосившись на простреленных колесах, грустно светил расстрелянной лобовухой «Додж Рем».
В голове гремели колокола, во рту был такой сушняк, что казалось, будто Дубровский только что вышел из недельного запоя. Обещанного прилива сил и энергии не было, видимо таблетки Рубена не помогли, или помогли, но не так.
Почему-то на поляне кроме «буханки» и одного «Тигра» больше машин не было, причем, судя по раскраске камуфляжа, среди всех бойцов, заполнивших поляну, сиротинских было только двое: Рубен и еще один мужик. Неужели эти двое настолько круты, что могут спокойно себя чувствовать в окружении дюжины обвешанных оружием злодеев? Может, и правда за ними есть такая мощная поддержка? Ничего, совсем скоро мы это узнаем.
– Туда! – махнул рукой Владимир и показал, куда идти.
Дубровский пошел первым, за ним двинулись двое автоматчиков, Рубен махнул рукой, и все остальные вояки, вытянувшись в колонну, затопали следом. На поляне остался лишь один караульный.
– А ты где служил? – спросил Рубен, нагнав Владимира.
– Срочку, в комендантской роте, а что?
– Комендачом?! Не врешь?
– Нет, а что?
– Ничего, просто ты такие выкрутасы выкидываешь, что тут некоторые думали, что ты чуть ли не генерал ГРУ под прикрытием.
Дубровский равнодушно пожал плечами и зашагал дальше. Владимира не покидали тревожные мысли, происходящее не нравилось ему все больше и больше. Слишком много несостыковок, как-то уж больно вольготно ведет себя сиротинский Рубен среди скворцовских боевиков, прям как… как? Как их командир! Нет, этого не может быть, ведь Даша узнала на фото своего знакомого Лошкина и какого-то там важного кренделя – Волкова, в честь которого и называли сиротинский спецназ – «волками». Тогда что? А черт его знает что! Может, Скворцовы тоже принадлежат к сиротинским? Вполне возможно! Почему бы и нет. И что тогда делать? Вот хрен его знает!
– Вон под тем дубом есть расщелина, там спрятаны деньги.
– Все?
– Да, все. Небольшая часть у нас была с собой, они остались в том «Додже», который врезался в дерево!
– Ага, была там сумка с долларовой россыпью, – кивнул Рубен. – Парни, вон там пошуруйте!
– Рубен, давай отойдем в сторонку, – попросил Дубровский, бросив короткий взгляд на ботинки мужчины.
– Давай, – Рубен шагнул в сторону, но все равно продолжал стоять так, чтобы видеть, как бойцы раскидывают землю короткими походными лопатками. – Что у тебя?
– Вы точно из Сиротинска?
– Конечно! – Рубен смотрел прямо в глаза Владимиру, ни один мускул не дрогнул на его лице. – Не веришь, можешь спросить, что там да как, где что стоит, здания какие есть, улицы. Спрашивай? Только проблема в том, что ты сам никогда в Сиротинске не был и вряд ли сможешь проверить, правду я говорю или нет.
– Скажите честно, девушке спасут жизнь или добьют? – поняв, что происходит, устало спросил Дубровский.
– Все норм! – крикнул один из боевиков, копавших землю возле старого дуба. – Деньги здесь. Три здоровенных мешка!
– А сам как думаешь? – хитро улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил Рубен.
– Думаю, что убьете. Зачем вам лишние свидетели?
– Это точно, свидетели, тем более лишние, никому не нужны. Как догадался, что я подставной?
– Вы ведете себя среди этих людей как командир, хотя, по логике, они не должны вам подчиняться. Вы обо мне слишком много знаете: кого я убил и где, что у меня при себе было и сколько времени я провел в этом мире. Ну и напоследок, у вас такая же обувь, как у тех парней, что я застрелил сегодня утром. Прям точь-в-точь!
– Молодец, глазастый! – похвалил Дубровского Рубен. – Жалко тебя убивать, нравишься ты мне.
– А как же то фото, на котором вы запечатлены вместе с Волковым и Лошкиным?
– А что фото? – пожал плечами Рубен. – Я и правда знаю Черпака и Палача, вот только наши пути-дорожки разошлись пару лет назад, а фото было сделано, когда мы еще считались одной бандой! Мне Славик сказал, что надо выдать себя за волковского бойца, я так и сделал.
– Понятно. Здесь застрелите или назад повезете, чтобы Славик или его отец лично пулю мне в башку пустили?
– Нет, парень, дело такое, что легкой смерти тебе не видать, уж больно много хлопот ты нам всем доставил, хотя лично для меня все сложилось как нельзя лучше: и конкурентов немного подчистили, и неплохой барыш я сегодня подниму с ребятами, – алчно улыбнулся мужчина.
– Вы можете взять себе из этой груды денег сколько захотите, Скворцовы вряд ли знают точную сумму, которая там должна быть. Я подозреваю, что это вообще не их деньги. Поэтому если там не хватит пары миллионов долларов, то они не хватятся!
– Даже так?! – хихикнул Рубен. – А с чего такая щедрость с твоей стороны? Думаешь, я сжалюсь и тебя отпущу?
– Нет, просто вы мне тоже понравились, чувствуется, что вы человек порядочный, – соврал Дубровский, – пусть лучше вам достанется часть денег, чем этим скотам Скворцовым.
– Ладно, спасибо на добром слове, я подумаю над твоими словами. Может, хочешь закурить? Кстати, хорошо держишься, молодец!
– Нет, ничего не надо, разве только в бардачке расстрелянного «Форда» я забыл свой крестик, если можно, я бы его забрал?
– Вообще не вопрос, религия, вера в бога – дело святое, сам человек верующий, в церковь хожу, свечки ставлю, туда-сюда! – засмеялся Рубен.
Было видно, что у главаря бандитов хорошее настроение, еще бы, выслужиться перед начальством, да еще и такой денежный бонус найти. Два больших баула с деньгами понесли отдельно от третьего, меньшего размера. «Значит, все-таки Рубен решить скрысятничать, – подумал Дубровский. – “Форд” – это хорошо, этим можно воспользоваться».
Владимира довели до машины, дали забрать из фордовского бардачка крест – небольшую самодельную железяку с приваренной поперечиной. Потом его усадили в «буханку», и машины тронулись в путь. Рубен на этот раз ехал отдельно, в «Тигре», а вот в уазик набилось много народу, кое-кто сел даже в кузов, денежные тюки перевозились отдельно в машине командира.
