Сразу машины в путь не тронулись, долго ждали, когда Рубен и еще один его подчиненный вернутся из леса, скорее всего они там прятали третий тюк с деньгами.
Обратный путь занял довольно много времени, вот только вереница машин поехала не в сторону Новой Москвы, а свернула с трассы вправо и больше часа катила по довольно приличной бетонке через лес, потом показались грунтовка и высокий, трехметровый сетчатый забор.
Забор был странной формы – не прямой, а с двумя скосами, выгнутыми внутрь. Еще одна странность – два ряда колючей проволоки, один поверх гребня забора, а второй внизу, у самой земли. Зачем такие сложности, было непонятно.
В заборе был обустроен основательный КПП – бетонный домик приплюснутой квадратной формы, с узкими окнами-бойницами, рядом шестиметровая вышка, где помимо нескольких прожекторов два пулемета: крупнокалиберный «Утес» и ПКМ.
Проезжая через створки ворот, Дубровский изловчился и осторожно выглянул наружу – земля перед забором и вдоль дороги была усеяна бугорками правильной формы – минные заграждения.
Странное заведение, очень похожее на тюрьму или особо охраняемый объект. Что здесь забыли Скворцовы?
Гадать пришлось недолго, машины пересекли пустое пространство, похожее на каменную пустыню – земля вокруг была темного, неживого цвета, вроде бы не чернозем, какая-то серая, отливающая серебром, несколько раз Владимиру показалось, что он заметил валяющееся кости. Вообще удивительно!
Дорога вильнула несколько раз, и машины, перемахнув через невысокую гряду, стали спускаться по длинному, пологому склону. Было видно, что местность вокруг похожа очертаниями на блюдце. Почти идеальной геометрической формы, круговой пологий спуск, в центре которого темнеет что-то вроде тумана. Со своего места Дубровскому было не разобрать, что это такое, но похоже было именно на черный туман, который завис исполинским грибом в центре гигантского блюдца. Земля под колесами машин изменилась в худшую сторону, она стала каменистой, выжженной и совершенно безжизненной на вид, как будто машина переместилась на поверхность какой-то метровой планеты.
– Бляха-муха, как же я не люблю сюда ездить! – неожиданно подал голос один из пассажиров «буханки». – К чёрту все эти доплаты, лучше сидеть с голым задом, чем сюда приезжать.
– Сивый, курва, заткнись. Не надо чертыхаться, беду накличешь! – одернул его водитель «буханки», усатый пожилой дядька с грустными глазами. – Господи, спаси и сохрани! – водитель широко перекрестился и поддал газу. – Хорошо бы вернуться на трассу до темноты. Так что, парни, не тупить, быстро сделали дело, и назад. Трупы не шмонать, покидали быстренько, и валим отсюда.
«Буханка» обогнула склон блюдца по часовой стрелке, и Дубровскому стала видна противоположная сторона, невидимая до этого из-за черного марева тумана. На том склоне была небольшая площадка, на которой стояли видимые им до этого машины: «Хаммер», Ф-150 и пара армейских грузовиков. А еще там было несколько временных построек – блок-контейнеров, обнесенных сетчатым забором, с высокой радиомачтой. Еще на склоне был сооружен деревянный помост, который выдавался далеко вперед и почти касался темного марева, клубящегося тумана.
Все сидящие в машине бойцы были увлечены пейзажами за окном, на Владимира никто не обращал внимания, да и зачем за ним следить. Дубровский еле передвигал ногами, когда его вели обратно к машине, Владимира даже пристегивать к ручке над дверью не стали, он так и сидел со скованными перед собой руками. Пользуясь безразличием охраны, Дубровский осторожно достал из кармана давешний крестик и принялся ковыряться в замке наручников; когда-то давно, в прошлой жизни, когда он служил в рядах российской армии, то на спор с сослуживцами Владимир пару раз открывал подобные наручники с помощью подручных инструментов. Вот и сейчас он просунул один конец крестика в замочную скважину и, несколько раз покрутив его там, нащупал пластину пружины, если хорошенько нажать, то, скорее всего, замок откроется и руки будут свободны, вот только пока это делать рано, надо немного подождать.
«Буханка» в сопровождении «Тигра» подъехала к «Хаммеру». Дубровского вытащили наружу и подвели к Славику Скворцову, стоящему возле американского внедорожника канареечной расцветки.
– Ну что, Вовка, отдал деньги? Молодец! Да, бродяга, задал ты нам жару! Столько народу положил, капец!
– Я ваши деньги защищал! – глядя прямо в глаза бывшему приятелю, процедил Дубровский. – А вы меня тупо подставили!
– Ну, извини, бывает. Вы – чернь, обслуга, расходный материал! Хотя с тобой, надо признать, нехорошо получилось, а я говорил отцу, что давай встретим тебя в Сосновске, и всех делов, а он – нет, зачем мы держим такую прорву вооруженных людей, надо их проверить в деле. Вот и допроверялся, что теперь не только с барыгами из Стелек надо утрясать дела, но еще и как-то с сиротинскими петлять.
– С сиротинскими качель не будет, – встрял в разговор Рубен. – Я ему по дороге туда дал пару таблеток «правды», короче, сиротинские не при делах и он их приплел так, наобум. Баба его с кем-то из них там шашни водила, но так, не серьезно. На самом деле они планировали просто купить крышу у сиротинских, из твоих, кстати, денег, Славик.
– Ну, вот видишь, Вовчик, а ты говоришь, что деньги мне вез и их защищал, а на самом деле фигня все это, хотел себе наши с батей денежки заграбастать! В компост его!
Подчиненные Славика выбрасывали из кузова человеческие трупы, подтаскивали их к краю площадки, потом в дело вступали другие люди, облаченные в серебристые костюмы пожарных – повышенной огнестойкости. Странно, от чёрного тумана не шибало высокими температурами, жара не было, да и, честно говоря, было скорее холодно, чем жарко. К чему эти серебристые балахоны? Может, дело в ядовитых испарениях и костюмы защищают от них? Но нет, бойцы, стоящие в начале помоста и на площадке, не носили никаких противогазов и защитных масок. Тогда что?
– Рубен, как все прошло, долго искали закладку? – обратился Славик к Рубену.
– Нет, полчаса, не больше, но без его помощи фиг бы нашли, а так все, как он и говорил под действием пилюль «правды» – два больших баула с деньгами.
– Отлично, как только пересчитаем деньги и отдадим нужное наверх, выпишу тебе премию и неустойку за причинённые неприятности. Надеюсь, теперь мы с тобой и твоими людьми сработаемся, – потом он повернулся к Владимиру и продолжил: – Да, конечно, подпортил ты нам жизнь, Вован, заставил понервничать, батя чуть кони не двинул от всех этих переживаний. Но ничего, теперь мы заживем, теперь все у нас будет на мази. Прострелите ему ноги и сбросьте к остальным в компост, я хочу, чтобы он туда попал живым! – злобно щерясь, прошипел Славик. – Вот и посмотрим, какой ты у нас окажешься крутой, когда попадешь туда и встретишься с истинными хозяевами этого мира!
Что имел в виду Славик под хозяевами этого мира и куда туда должен попасть Дубровский, Владимир не понял, он понял главное: действовать нужно либо сейчас, либо уже никогда!
– Все-таки лошара ты, Славон, тебя все имеют, а ты даже об этом и не догадываешься! – с вызовом произнес Владимир, поднимаясь с колен.
