Ничего хорошего вся эта катавасия принести не могла, Владимир понимал, что ему надо как можно быстрее валить отсюда, причем не ногами, а как-нибудь по-другому, желательно телепортироваться! В мозгу набатом гремели слова Даши о том, что рисунки помогут ему спастись! Дубровский принялся кромсать свое тело в два раза быстрее, он чиркал острой колючкой сережки, не обращая внимания на глубину порезов. Чтобы начертить все линии узоров и повторить рисунок на полу, поверхности рук не хватило, пришлось исполосовать грудь, живот и даже захватить немного ног. Когда работа была закончена, Владимир уже не мог стоять на ногах, его качало от усталости и боли, рисунки наполнялись кровавым светом и пульсировали адской болью. Черный протуберанец вихря медленно и величаво плыл в сторону валявшегося на земле Дубровского. Еще пара минут, и чернильное марево поглотит Владимира.
Лежа на стылом камне, Дубровский неожиданно для себя успокоился и, отрешившись от всего бренного в этом мире, представил себе, как сейчас хорошо оказаться посреди леса, где-нибудь на тихой поляне, чтобы вокруг шевелили своими кронами могучие дубы и легкий ветерок мягко касался их толстых веток.
Неожиданно для самого себя Дубровский вспомнил, как его отец, давным-давно, когда Вовка был еще сопливым пацаном, пел под гитару странную песню. Всех слов он не помнил, только последние строчки:
Пока земля еще вертится,
И это ей странно самой,
Пока еще хватает
Времени и огня,
Дай же ты всем понемногу
И не забудь про меня…
Владимир закрыл глаза и приготовился умереть, но где-то там наверху решили по-другому. Тело Дубровского окуталось серебристым маревом и исчезло. Через мгновение чёрный протуберанец смерча прокатился по тому месту, где лежал окровавленный человек. В этот раз смертному удалось уйти и темные силы не получили своей жертвы.
* * *
– Леший, держи ровнее, растрясем же его на фиг! – послышался опасливый шепот.
– Не бзди, Косой, немного осталось, до тачанки дотащим, а там с ветерком до наших доберемся! – натужно пыхтя, отозвался голос постарше и погрубее.
Дубровский открыл глаза и увидел мельтешение веток над головой, судя по равномерному качанию и некой стесненности в руках, его связали и несли куда-то на носилках.
– Вы кто? – прошептал Владимир.
– О, очнулся! – устало прохрипел грубый голос. – Свои мы, свои! – над лицом Владимира нависла бородатая морда с надвинутым на затылок черным беретом. – Нашли тебя, бедолагу, и тащим к доктору.
– Развяжите, я сам пойду! – попросил Владимир.
– Лежи! Сам он идти собрался, – отозвался бородач в чёрном берете. – Никто тебя не связывал, на тебе живого места нет, не тело, а один сплошной синяк в порезах.
– Леший, глянь, чё там сзади! – молодой предупреждающе зашипел.
– Твою мать! Встряли!!! – носилки плюхнулись на землю, Дубровский еле сдержался, чтобы не заорать во все горло от боли.
Лежа на земле, Владимир увидел, что его все это время несли по просеке, вырубленной в жидком лесу. Над головой висели пасмурные тучи, а на лицо сыпалась мелкая рябь нудного, противного дождя. Над ним стояли двое бойцов, запакованные в кевлар бронежилетов, один постарше и помассивней – в черном берете, второй – моложе, примерно возраста Владимира. Оба вооружены автоматами, обвешанными различными приблудами: подствольными гранатометами, коллиматорными прицелами и еще фиг знает какими хренями. Выглядело оружие, как космический мегабластер. Молодой достал из кармана рацию и с кем-то связался:
– Первый, прием! У нас вновь активность портала, но на этот раз тут какая-то чёрная фигня! Что делать? Прием!.. Понял! Понял! Отбой! – через какое-то время, выслушав, что ему сказали, отозвался молодой боец.
– Ну, чё? – переспросил бородатый.
– Волков сказал, чтобы попробовали загасить портал спецзарядами, если не получится, поставить маяк, а самим драпать отсюда. Раненого бросать нельзя, – отчитался молодой.
Дубровский остался лежать на земле, бойцы разошлись в стороны и, переснарядив подствольные гранатометы, открыли огонь. Гранатометы методично бухали, отправляя по настильной траектории заряды к цели. До черного облака было метров триста. Сорокамиллиметровые гранаты падали в черную муть, взрывались там, и облако таяло на глазах.
– Вроде все, – произнес молодой боец после шестого выстрела. – Зараза, опять коллиматор слетел! – он потрогал пальцем съехавший набок с креплений коллиматорный прицел.
– Оставь его, вернемся, исправим, хватай лямки, потащили раненого, – поторопил его бородач в берете.
Дубровского вновь подняли и потащили дальше.
– Ребят, вы хоть скажите, в каком я мире сейчас? – тихо спросил Дубровский, внутренне сжимаясь в ожидании ответа, вдруг он оказался на старой Земле и его вопрос сочтут признаком сумасшествия.
– В Закрытом секторе, – отозвался молодой, – сейчас мы в зоне ответственности Новой Москвы. Потому двигаться надо быстро, чтобы не попасть под раздачу.
– А вы чьих будете? – задал еще один вопрос Владимир.
– Волковские мы. Из Сиротинска! А ты чьих?
– Не знаю, я как-то сам по себе. Ребят, а вы на меня случайно наткнулись или специально караулили?
– Много будешь знать, долго не проживешь, – пробурчал бородач. – Притащим к командиру, у него все и спрашивай.
– СС сто! – выдал Дубровский услышанный от Даши пароль.
– Мог бы и не говорить, и так понятно, что ты важный фрукт, – отозвался молодой боец. – Вон из-за тебя сам Волков с младшим Сиротиным в поле задницы морозят.
Услышав это, Владимир обреченно выдохнул, понимая, что его неприятности и приключения никак не закончатся. Ускользнув от Скворцовых, убежав от каких-то чертей из преисподней, он вновь попал в переделку, но на этот раз им заинтересовались сиротинские во главе с ужасным и загадочным Евгением Волковым.
В груди защемило, линии на теле начали наливаться болью, а в голове раздался грохот молоточков. На Владимира вновь напал приступ панической атаки, он завертел головой, пытаясь понять, откуда ждать опасности.
– Стойте! – выкрикнул Дубровский. – Подождите!
– Чего? – запыхавшись, спросил боец в берете. – Что случилось?
– Не знаю, хрень какая-то должна произойти! – опасливо покосился по сторонам Владимир.
– Твою ж мать! – выругался боец с позывным Леший. – Косой, глянь, опять чернота полезла, – бородач ткнул пальцем в ту сторону, откуда они притащили Дубровского.
В начале просеки, там, где несколько минут назад клубился черный водоворот дыма, воздух вновь наливался чернильной мутью.
– Сколько у тебя осталось спецгранат? – спросил молодой боец у Лешего.
