— А она, наверно, растерялась, — сказал Малыш.
— Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, — возразил Карлсон. — Ничуть она не растерялась, а полезла за мной.
— Как — на дерево? — изумился Малыш.
Карлсон кивнул.
— Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберётся, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползёт она по ветке, на которой я сижу, ползёт и бубнит: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки…»
— А ты что? — снова спросил Малыш.
— Делать было нечего, — сказал Карлсон. — Пришлось переодевать, иначе она нипочём не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.
— Ха-ха! Врёшь ты всё, — рассмеялся Малыш. — Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?
— А ты не дурак, — заметил Карлсон. — Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков?
Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках:
— А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой — на левую? Что, по-твоему, я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?
— Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, — сказал Малыш.
— А разве я говорил, что стали? — возмутился Карлсон. — Разве я это говорил?
— Но ведь тогда… — и Малыш даже запнулся от растерянности, — ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.
Карлсон кивнул.
— Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая в мире, потому что она всегда зря на меня ворчит, — как мне это вбить тебе в голову?
Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину.
— Привет, Малыш! — воскликнул он. — Хватит нам спорить о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.
— Привет, Карлсон! — ответил Малыш. — Я тоже так думаю.
— Может, у тебя есть новая паровая машина? — спросил Карлсон. — Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем её взорвать?
Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него.
— Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? — спросил он и включил пылесос на полную мощь. — Я привык, чтобы вокруг меня всё так и сияло чистотой, — сказал Карлсон. — А ты развёл такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика!
Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ.
— Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, — сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с лёгким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.
— Не надо, не надо, — закричал Малыш, — занавески такие тонкие… Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..
Карлсон пожал плечами.
— Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, — сказал он.
Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно — пылесос решительно не хотел их отдавать.
— Зря упираешься, — сказал Карлсон пылесосу. — Ты имеешь дело с Карлсоном, который живёт на крыше, — с лучшим в мире вытаскивателем занавесок!
Он потянул ещё сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. Занавески стали чёрными, да к тому же у них появилась бахрома.
— Ой, гляди, на что они похожи! — воскликнул Малыш в ужасе. — Они же совсем чёрные.
— Вот именно, и ты ещё утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? — Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: — Но не унывай, у тебя всё впереди, ты ещё можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить… Тебя сегодня уже пылесосили?
— Нет, — признался Малыш.
Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
— Ах эти женщины! — воскликнул он. — Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнём с ушей.
Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
А Карлсон трудился усердно и методично — начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошёлся по спине и животу и напоследок занялся ногами.
— Вот именно это и называется «генеральная уборка», — заявил Карлсон.
— Ой, до чего щекотно! — визжал Малыш.
— По справедливости, моя работа требует вознаграждения, — сказал Карлсон.
Малыш тоже захотел произвести «генеральную уборку» Карлсона.
— Теперь моя очередь, — заявил он. — Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши.
— В этом нет нужды, — запротестовал Карлсон. — Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке.
Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.
— У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! — возмутился он.
И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.
— Моя марка! — завопил он. — Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
— Прости, — сказал он, — прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу всё сделать как лучше. Прости меня за это…
Казалось, он сейчас заплачет.
— Но я зря стараюсь, — сказал Карлсон, и голос его дрогнул. — Никогда я не слышу слов благодарности… одни только попрёки…
— О Карлсон! — сказал Малыш. — Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка.
— Что ещё за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? — спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
— Она была изображена на марке, — объяснил Малыш. — Понимаешь, это была моя лучшая марка.
