— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрёкен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
— Нет, нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
Силы окончательно покинули фрёкен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. Но Малыш нашёл наконец нужный ответ.
— Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? — сказал он, обращаясь к Карлсону.
— Я-то понимаю, — сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрёкен Бок: — Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить «да» или «нет»… Дай мне блинка!
Но меньше всего на свете фрёкен Бок была расположена дать Карлсону блинов. Она с диким воплем вскочила со стула и широко распахнула дверь кухни.
— Вон! — закричала она. — Вон!
И Карлсон пошёл к двери. Пошёл с высоко поднятой головой.
— Ухожу, — заявил он. — Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины!
После ухода Карлсона фрёкен Бок несколько минут сидела молча. Но когда немного отошла, она с тревогой поглядела на часы.
— А твоего дяди Юлиуса всё нет и нет! — вздохнула она. — Подумай, как давно он ушёл! Боюсь, не случилось ли чего. Ведь он, наверное, плохо знает Стокгольм.
Малышу передалась её тревога.
— Да, он, может, заблудился…
Тут как раз раздался телефонный звонок.
— Наверное, это дядя Юлиус! — воскликнул Малыш. — Звонит, чтобы сказать, что не знает, как попасть домой.
Фрёкен Бок метнулась в прихожую, где был телефон, Малыш — за ней.
Но звонил не дядя Юлиус — это Малыш понял, как только услышал, что фрёкен Бок говорит обычным ворчливым тоном:
— Да, да! Это ты, Фрида? Ну, как поживаешь? Ещё не бросила свои глупости?
Малыш не хотел слушать чужие разговоры, поэтому он пошёл к себе в комнату и взял книгу, чтобы почитать, но до него доносилось бормотание из прихожей, и конца этому не было.
Малыш был голоден. Он догадывался, что рано или поздно это раздражающее его бормотание прекратится, и дядя Юлиус придёт домой, и они смогут наконец сесть за стол. Но он хотел обедать немедленно, никого не дожидаясь. И как только фрёкен Бок положила трубку, он выскочил в прихожую, чтобы ей это сказать.
— Что ж, могу тебя накормить, — сказала она милостиво и повела его на кухню. Но у дверей она остановилась как вкопанная. Её дородная фигура занимала весь проём двери, поэтому Малыш ничего не увидел. Он услышал только её гневный вопль, а когда он всё же высунул голову из-за её юбки, потому что ему не терпелось узнать, в чём дело, то увидел Карлсона.
Карлсон сидел за столом и преспокойно ел один блин за другим.
Малыш испугался, что фрёкен Бок захочет убить Карлсона — во всяком случае, вид у неё был такой. Но она только ринулась вперёд и схватила тарелку с блинами.
— Ты… ты… ты ужасный мальчишка! — кричала она.
Тогда Карлсон стукнул её легонько по пальцам и сказал:
— Не трогай мои блины! Я их честно купил у Линдбергов за пять эре.
Он широко распахнул свою пасть и отправил туда сразу кипу блинов.
— Я же сказал, что не только ты одна умеешь печь блины. Найти блины очень просто: где чад, там и блины.
Малыш снова пожалел фрёкен Бок, потому что она никак не могла прийти в себя.
— А где… где… где же тогда мои блины? — простонала она и поглядела на плиту. Там стояло её блюдо из-под блинов, но оно было совершенно пустым. И домомучительница снова пришла в ярость. — Противный мальчишка! — завопила она. — Ты их тоже съел!
— Вовсе нет! — сказал Карлсон возмущённо. — Поблагодари меня, что я этого не сделал. А ты только и умеешь, что меня обвинять.
В эту минуту на лестнице послышались шаги. Наконец-то идёт дядя Юлиус. Малыш был рад, что дядя Юлиус не заблудился в лабиринте улиц. А кроме того, его приход положит конец перебранке.
— Прекрасно! — сказал Малыш. — Он, значит, нашёл дорогу домой.
— Это я позаботился о том, чтобы он мог идти по следу, иначе он никогда бы не дошёл, — сказал Карлсон.
— По какому такому следу? — удивился Малыш.
— А по такому, какой я оставил, — сказал Карлсон. — Потому что я самый заботливый в мире!
Но тут раздался звонок, фрёкен Бок торопливо пошла открывать дверь, и Малыш тоже побежал встречать дядю Юлиуса.
— Добро пожаловать домой, — торжественно сказала фрёкен Бок.
— Мы уже думали, что ты заблудился, — сказал Малыш.
Но дядя Юлиус не ответил ни фрёкен Бок, ни Малышу, а строго спросил:
— Объясните мне, почему во всём доме на каждой дверной ручке висят блины?
И он с подозрением поглядел на Малыша, а Малыш пробормотал в испуге:
— Может, это гном?
И побежал на кухню спросить Карлсона, что́ он по этому поводу думает.
Но Карлсона на кухне уже не было. Там стояли два пустых блюда, а на клеёнке темнела одинокая лужица варенья.
Дяде Юлиусу, Малышу и фрёкен Бок пришлось удовольствоваться пудингом. И он оказался совсем недурён.
Малыш сбегал за ним в молочную. Он не возражал, когда его послали, потому что ему хотелось посмотреть, как выглядят дверные ручки, когда на них висят блины.
Но на дверных ручках никаких блинов уже не было. Он обежал все лестницы и нигде не увидел ни одного блина. Он уже решил, что дядя Юлиус всё это выдумал, но вдруг понял, в чём дело… На последней ступеньке сидел Карлсон. Он ел блины.
— Хороши блиночки, но службу свою они уже сослужили, — сказал он. — А дядя Юлиус больше не заблудится, он теперь знает дорогу. — Набив рот, он фыркнул от возмущения: — Какая она всё же несправедливая, ваша домомучительница! Сказала, что я съел её блины, а я был невинен как младенец. Из-за неё приходится теперь лопать и вот эти!
Малыш не мог не рассмеяться.
— Ты лучший в мире поедатель блинов, Карлсон, — сказал он, но вдруг что-то вспомнил и сразу стал серьёзным. — Вероятно, они попытаются сегодня ночью поймать тебя. Понимаешь ли ты, что это значит?
Карлсон облизал свои жирные пальцы и издал тихое радостное урчание.
— Это значит, что мы проведём весёлый вечер, — сказал он. — Гей-гоп! Гей-гоп!
Карлсон — лучший в мире специалист по храпу
