— Давайте сперва разбудим Малыша!
И тут же в полной растерянности перевёл взгляд на Малыша, который стоял рядом с ним.
— Раз он уже встал, как я вижу, — забормотал дядя Юлиус, — то кто же это спит в его кровати?
Фрёкен Бок содрогнулась. Она уже знала, кто, вернее, что лежит в кровати. Это было, пожалуй, даже почище воров.
— Нечто страшное, — сказала она. — Вы себе и представить не можете, до чего страшное! Нечто прямо из мира сказок.
Глаза дяди Юлиуса засияли. Он совершенно не испугался, нет, куда там, он дружески похлопал это «нечто страшное», что покоилось под одеялом.
— Нечто страшное, толстое, нечто из мира сказок. Сказочное чудовище! Нет, это я должен сейчас же увидеть, а ворами займёмся потом.
И он быстрым движением откинул покрывало.
— Хи-хи! — пропищал Карлсон и, сияя, приподнялся на кровати. — Как хорошо, что ты нашёл здесь не сказочное чудовище, а всего-навсего меня! Вот радость-то, верно?
Фрёкен Бок с горьким упрёком поглядела на Карлсона.
— И ночью это он нас дурачил? — спросил дядя Юлиус с обиженным видом.
— Наверно. Я ему голову оторву, когда у меня будет время, — сказала фрёкен Бок. Потом она что-то вспомнила и испуганно дотронулась до руки дяди Юлиуса: — Дорогой господин Иенсен, нам ведь надо звонить в полицию.
Но тут дело приняло вдруг совсем неожиданный оборот.
Из гардероба раздался низкий голос:
— Откройте именем закона! Мы из полиции.
Фрёкен Бок, дядя Юлиус и Малыш совсем растерялись. Один только Карлсон не был ничуть удивлён, зато очень разозлился.
— Из полиции?.. Это вы рассказывайте кому-нибудь другому, жалкие воришки!
Но тут Филле закричал из гардероба, что они заплатят большой штраф за то, что задержали полицейских, которые пришли сюда, чтобы поймать опасного шпиона… «Как хитро они всё повернули», — подумал Малыш.
— Откройте, пожалуйста, поскорее шкаф, и всё будет в порядке! — крикнул Филле.
Дядя Юлиус поверил и выпустил их. Филле и Рулле вышли из гардероба, но у них был такой подозрительный вид, что дядя Юлиус и фрёкен Бок по-настоящему испугались.
— Из полиции? — с сомнением в голосе переспросил дядя Юлиус. — А почему вы не в форме?
— Потому что мы секретные сотрудники тайной полиции, — сказал Рулле. — И мы пришли сюда, чтобы его забрать, — добавил Филле, указав на Карлсона. — Это очень опасный шпион.
Но тут фрёкен Бок разразилась гомерическим смехом.
— Шпион! Это — шпион! Ха-ха-ха! Ну и потеха! Этот противный мальчишка — школьный товарищ Малыша.
Карлсон соскочил с кровати.
— И я первый ученик в классе! — горячо подхватил он. — Первый ученик, потому что умею шевелить ушами, ну и складывать я тоже умею.
Но Филле ему не поверил. Он вытащил наручники и медленно двинулся прямо на Карлсона. Когда он подошёл уже совсем близко, Карлсон засеменил ему навстречу на своих маленьких толстых ножках. Филле пробормотал что-то сердитое и стал от нетерпения прыгать на одной ноге.
— Смотри, ещё синяк будет, — предостерёг его Карлсон, а Малыш подумал, что у воров всегда бывают синяки. Дело в том, что левый глаз у Филле заплыл и был совсем синий.
«Что ж, это по заслугам», — решил Малыш. Ведь он ворвался к ним в дом и хотел теперь увезти Карлсона, его Карлсона, чтобы продать за десять тысяч крон. Гадкие воры, пусть у них будет побольше синяков!
— Они не полицейские, это ложь, — сказал он. — Они воры, я их знаю.
Дядя Юлиус задумчиво почесал затылок.
— Вот это нам и надо выяснить, — сказал он.
Он предложил всем вместе посидеть в столовой, пока не будет выяснено, кто они — полицейские или воры.
Тем временем стало почти светло. Звёзды на небе погасли — это было видно из окна. Начинался новый день, и Малышу ничего так не хотелось, как лечь наконец в постель и заснуть, а не сидеть и слушать, как Филле и Рулле рассказывают всякие небылицы.
— Неужели вы не читали в газете, что у нас в Вазастане появился летающий шпион? — спросил Рулле и вынул из кармана сложенную газету.
Но у дяди Юлиуса эта заметка вызывала сомнение.
— Нельзя верить всей чепухе, которую пишут в газетах, — сказал он. — Хотя я готов ещё раз это перечитать. Подождите, я только схожу за очками.
Он ушёл к себе, но тут же прибежал назад в страшном гневе.
— Ничего себе полицейские! — кричал он. — Украли у меня бумажник и часы! Извольте немедленно отдать мне эти вещи!
Но тут Филле и Рулле в свою очередь страшно рассердились.
— Опасно, — заявил Рулле, — обвинять полицейских в том, что они украли часы и бумажник.
— Это называется клевета. Разве вы не знаете? — спросил Филле. — А за клевету на полицию недолго и в тюрьму попасть. Может, вы и этого не знаете?
Вдруг Карлсон изменился в лице и закричал точно так же, как дядя Юлиус, которого он оттолкнул. Видно было, что его просто распирает от злобы.
— А мой кулёк с карамельками? — вопил он. — Кто его взял?
Филле грозно поглядел на него.
— Ты что, в этом нас обвиняешь?
— Нет, я не сошёл с ума, — сказал Карлсон. — Клевета — это серьёзно. Но одно я могу сказать: если вы взяли кулёк и сейчас же не отдадите его назад, то ты сейчас получишь такой же фонарь на другом глазу.
Малыш поспешно вытащил из своего кармана кулёк.
— Вот твои конфеты, — сказал он, протягивая кулёк Карлсону. — Я его взял, чтобы передать тебе.
Тогда в разговор вмешался Филле:
— Всё понятно! Хотите на нас спихнуть свою вину. Не выйдет!
Фрёкен Бок всё это время сидела молча, но тут и ей захотелось высказаться.
— Кто украл часы и бумажник, мне ясно. Он только и делает, что ворует то булочки, то блины — вообще всё, что ему попадается под руку.
Она указала на Карлсона, а он словно взбесился.
— Эй, ты, послушай! — орал он. — Это же клевета, а за клевету отвечают, разве ты этого не знаешь?
Но фрёкен Бок отвернулась от Карлсона. Ей надо было серьёзно поговорить с дядей Юлиусом. По её мнению, вполне вероятно, что эти вот господа из тайной полиции. Поэтому у них такой странный вид и они так плохо одеты. Фрёкен Бок всерьёз думала, что все воры ходят в лохмотьях, она ведь никогда не видела настоящего взломщика.
Филле и Рулле сразу повеселели. Филле сказал, что он с первой же минуты понял, какая эта дама умная и замечательная, и просто счастлив, что ему довелось с ней познакомиться. И он несколько раз обращался к дяде Юлиусу за поддержкой.
