Изабель закусила нижнюю губу и отвела взгляд. Ее щеки порозовели от смущения, и Шейна бросило в жар.
Она издала неловкий смешок.
– Конечно. Вы ведь не думали, что я собираюсь к вам приставать, правда?
– Нет, не думал, – ответил Шейн, но его слова прозвучали неубедительно.
– А если бы я собиралась это делать? – дерзко улыбнулась она.
В паху у него все напряглось от желания.
– Я никогда не смешиваю работу и личную жизнь.
– Разумеется, – кивнула Изабель. – Я и не думала… – Она осеклась, и ее щеки снова вспыхнули.
Это был его самый долгий разговор с Изабель. Теперь он понимал, почему администрация отеля хвалила не только ее профессиональные, но и личные качества. Она притягивала к себе людей.
– Полагаю, к вам пристает множество женщин, – продолжила она, нарушив недолгое молчание, установившееся между ними. – В конце концов, вы красивый, умный и успешный.
– Их не так много, как вы думаете, – ответил он с вялой улыбкой. – Я слишком много работаю и мало развлекаюсь. Мои друзья говорят, что если я буду продолжать в таком духе, то останусь брюзгливым холостяком до конца своих дней.
Какого черта он обсуждает свою личную жизнь с сотрудницей, пусть даже такой стройной и сексуальной?
– Вам просто нужно найти вашу вторую половину.
Он не верил в подобную чушь.
– Вы говорите как истинный романтик.
– Вы произнесли слово «романтик» так, словно это грязное ругательство.
– Я брюзгливый холостяк.
– Вам не нужны романтические отношения?
Он всегда был эмоционально закрытым трудоголиком.
– У меня нет на это времени.
– Но они вам нужны? – не унималась она.
– Нет, – ответил Шейн.
Он намеревался таким образом дать ей понять, что их разговор окончен, но он недооценил хрупкую идеалистку. Она снова улыбнулась ему, и он прочитал в этой улыбке вызов.
К счастью для него, она не успела закончить допрос, потому что в следующий момент у нее зазвонил телефон. Посмотрев на экран, она вздохнула.
– Гости, которых Джеймсоны пригласили на свою свадьбу, начали прибывать раньше, чем было запланировано. Мы оказались не совсем готовы к этому. Мне нужно идти. Увидимся вечером. – С этими словами Изабель повернулась и пошла назад, к стойке администратора.
Шейн вспомнил, почему он до сих пор старался как можно меньше общаться с этой женщиной. Он слышал от менеджеров, что Изабель Уизерс прекрасно справляется со своей работой, потому что она понимает людей и обладает способностью открывать им их истинные желания, о которых они даже не догадывались.
Поняв, что хочет подышать свежим воздухом, Шейн направился к боковой двери, ведущей на террасу. Его нисколько не удивило, что в их разговоре последнее слово осталось за Изабель. Она обладает живым умом и даром красноречия.
Подставив свое пылающее лицо холодному ветру, он подумал, что во время своей вечерней встречи с Изабель он должен быть во всеоружии.
Глава 2
– Поверить не могу, что ты мне лгала.
Чтобы не видеть обвиняющий взгляд Лайама Кристофера, Тереза Сен-Клэр отвернулась и переключила свое внимание на документ в его левой руке. Это было завещание его отца. Злоба, с которой Лайам на нее смотрел, глубоко ее ранила. Взаимопонимание, которого они достигли за последние несколько недель, улетучилось за пять минут. Как такое было возможно? Когда она выходила из каюты яхты в ванную комнату, у Лайама было хорошее настроение, и она чувствовала его привязанность. Выходя из ванной, она никак не ожидала, что он встретит ее ледяной яростью.
– Я тебе не лгала, – ответила она в замешательстве. – Что происходит?
Он потряс стопкой бумаг, которую держал в руке.
– Мой отец оставил тебе свои двадцать пять процентов акций «Кристофер корпорейшн».
Что он сделал?
– Это безумие, – пробормотала Тереза, у которой в голове не укладывалось, что ее наставник оставил ей целое состояние. – Я не понимаю.
Шестидесятиметровая яхта медленно скользила по спокойным водам залива Пьюджет-Саунд. Пол под ногами совсем не качался, но у Терезы было такое ощущение, будто она вот-вот поте ряет равновесие. Подойдя к ближайшему креслу, она села в него.
«Почему Лайнус оставил мне наследство?»
– …через год? – услышала она обрывок фразы и поняла, что, пока она была погружена в свои мысли, Лайам продолжал говорить. – Мне нужно, чтобы ты вернула мне эти акции.
Поморщившись от ярости, которой был полон голос Лайама, Тереза посмотрела на него и подняла руки в примирительном жесте.
– Я задумалась и не услышала, что ты только что сказал. Ты не мог бы это повторить?
– Согласно одному из условий завещания, ты сможешь распоряжаться своими акциями только после того, как проработаешь год в компании.
– Что? – пробормотала Тереза, испытав новое потрясение.
– Похоже, мой отец думал, что твое присутствие в нашей компании идет ей на пользу.
Очевидно, сам Лайам так не считал. Его мужественные черты были напряжены от ярости, глаза сверкали, на скулах проступил румянец.
– Все это неприемлемо. Ты не заслуживаешь этих акций, – прорычал он.
– Возможно, – ответила она.
«Но почему твой отец захотел, чтобы они стали моими?»
Схватившись за подлокотник ее кресла, Лайам наклонился к ней:
– Теперь мне совершенно ясно, что ты все это время преуменьшала важность своих отношений с моим отцом.
– Это неправда! – пылко возразила она, поняв, на что он намекает. – Послушай, я понятия не имею, почему Лайнус решил оставить мне эти акции.
– Неужели? – язвительно произнес Лайам.
Тереза стиснула зубы, чтобы сохранить спокойствие.
– У меня не было романа с твоим отцом, – сказала она, хотя сомневалась, что он ей поверит. Похоже, она навсегда потеряла его доверие. Их отношения обречены.
– Ты лжешь.
Терезе хотелось кричать от отчаяния. Ну почему они снова вернулись к этому разговору?
– Какой мне сейчас смысл тебе лгать? Твой отец принял решение. Я не больше, чем ты, понимаю, почему он так решил. До развода твоих родителей у нас с Лайнусом были доверительные отношения. Он был моим наставником. Больше нас с ним ничего не связывало.
Тереза не стала бы ложиться в постель с Лайамом, не будучи полностью убеждена, что он поверил, что она не была любовницей его отца. Боль и разочарование, вызванные яростью и недоверием Лайама, доказали ей, что она была права, когда занималась карьерой и избегала романтических отношений.
