Однако часть ее сопротивлялась этому, не желала его отпускать. Разве она когда-нибудь сдавалась без борьбы?
Шейн однажды написал ей, что им нужно поговорить. Тогда она так и не узнала, что он собирался ей сказать, потому что они устраняли недопонимание, связанное с тем, что Том по собственной инициативе сделал лицом романтической программы Камиллу Максвелл, и обсуждали повышение Изабель. После этого они с Шейном много занимались сексом, и им было не до разговоров.
Пришло время узнать, что он хотел тогда ей сказать.
* * *
«Что опять пошло не так?» – гадала Тереза, глядя на напряженное лицо Лайама. Похоже, он снова начал ее в чем-то подозревать. Похоже, их вчерашний разговор ничего для него не значил. Жалел ли он о том, что рассказал ей, как его мать повлияла на его отношение к людям?
Тереза знала, что было бы дальше, если бы она продолжила молчать. Лайам снова оттолкнул бы ее. Сказал бы, что их отношения были ошибкой и им больше не следует друг к другу прикасаться.
Но она больше не могла позволять ему навязывать ей свою волю, решать, как будут складываться их отношения в зависимости от того, зол он, обижен или опять одержим сомнениями и подозрениями.
Спрятав свою боль за усталостью и раздражением, она выставила вперед поднятую ладонь и произнесла:
– Позволь мне начать, Лайам. Тебе нет необходимости ничего мне говорить. То, что произошло вчера, было ошибкой. Нам с тобой ни к чему разговоры по душам. Нам было хорошо в постели. Большего я от тебя и не хотела.
Глаза Лайама расширились. Очевидно, он не ожидал такого удара с ее стороны. Было очевидно, что ее слова сильно задели его самолюбие. Тереза почувствовала удовлетворение, но на смену ему тут же пришло отчаяние вместе с осознанием того, что она потеряла Лайама навсегда.
Ее мобильный телефон завибрировал, и она посмотрела на экран в надежде увидеть там имя своего брата. К ее разочарованию, ей пришло сообщение от Коррин. На нем стояла пометка «срочно», поэтому она тут же его открыла и прочитала заголовок над ссылкой на статью:
«Грязный роман магната с любовницей его отца закончился после того, как на нее неожиданно свалилось наследство».
– Твоя работа? – спросила она, показав Лайаму экран. Судя по тому, что он нисколько не удивился, он пришел поговорить с ней именно об этой статье. – Нет, пожалуй, это не в твоем духе.
– Я видел, как ты разговаривала с Николетт Райан в баре.
Ее первым побуждением было сказать, что они обсуждали освещение командой Николетт мероприятия «Ричмонд энтерпрайзис», но она не стала утруждаться.
– Знаешь что? У меня нет времени на все это. Ты считаешь, что я недостойна твоего доверия, а я считаю, что ты просто испугался привязанности, которая начала зарождаться между нами. – Внезапно Тереза поняла, что эти слова шли вразрез с теми, с которых она начала свою речь, но ей уже было все равно. – Близкие отношения пугают тебя, потому что тебе не нравится чувствовать себя ранимым и терять контроль над ситуацией. Что ж, оставайся наедине со своими комплексами. Мне надоело доказывать тебе, что я всегда была с тобой честна. Отныне нас с тобой связывает только контракт, который лежит на столике в твоем номере.
С этими словами она повернулась и ушла, пока Лайам не заметил слезы в ее глазах.
* * *
Шейн вошел в вестибюль «Опьюленс», чтобы выпить кофе. Он потерял счет чашкам кофе, которые выпил с того момента, как прибыл в отель вчера поздно вечером. Мэтт Ричмонд уже летит в Сиэтл и скоро возьмет решение части проблем на себя, но, пока его нет, Шейн остается здесь главным. Он распорядился, чтобы персонал успокоил гостей и сообщил тем, кто еще не прибыл, что мероприятие было отменено.
Когда буря утихла, настроение гостей улучшилось. Шейн подозревал, что это произошло благодаря Джесси Хамфри, которая пела свои песни, сидя за пианино в вестибюле. Ее великолепный голос наполнял помещение, рассказывая о большой любви и тяжелой утрате.
Слушая задушевное пение Джесси, Шейн думал о переменах, которые произошли в его жизни за последние пару недель.
Причина этих перемен стояла у колонны и наслаждалась прекрасным концертом. Выражение лица Изабель было таким одухотворенным, что сердце Шейна затрепетало. Он понял, что больше ни на секунду не может откладывать главный в своей жизни разговор. Изабель должна немедленно узнать, как много она для него значит.
Когда песня закончилась и раздались аплодисменты, Изабель повернулась к нему лицом и сказала:
– Вчера вечером ты не дал мне возможности все тебе объяснить. – Ее голос был спокойным, но в нем слышалась боль. – Ты вообще не дал мне возможности слово вставить. Ты говорил, как было бы ужасно, если бы я забеременела, намекая на то, что в этом случае тебе пришлось бы быть со мной намного дольше, чем ты планировал.
– Я вовсе не это имел в виду.
Изабель покачала головой:
– Я не идиотка, Шейн. Ты можешь справиться с любой трудностью в работе, однако один-единственный порвавшийся презерватив повергает тебя в панику.
От гнева на ее щеках проступил румянец. Шейну были неприятны ее слова, но она имела полное право злиться на него.
– Прости, – сказал он. – Ты хотела что-то мне сказать, а я не дал тебе такой возможности. Но сейчас я готов тебя выслушать.
Изабель скрестила руки на груди и выпятила подбородок.
– Я нисколько не испугалась, потому что я точно знала, что не забеременела.
Шейн нахмурился:
– Откуда ты можешь это знать?
– Я давно принимаю противозачаточные таблетки. Мне их порекомендовал врач, потому что во время месячных я теряю много крови и у меня сильно понижается уровень гемоглобина. Надеюсь, тебе не надо объяснять, как это работает?
Шейн покачал головой.
– Мне следовало сказать тебе сразу, но мы мало друг друга знали, и я подумала, что дополнительные средства контрацепции не будут лишними, – продолжила Изабель. – В общем, тебе не о чем беспокоиться. Я знаю, какой большой проблемой стала бы для тебя моя беременность. Она разрушила бы твою жизнь.
Ее тон по-прежнему был спокойным, но ее взгляд говорил, что его вчерашнее поведение подорвало ее доверие к нему. Шейн подозревал, что ему придется приложить много усилий, чтобы завоевать его снова.
– Она изменила бы ее. – Он взял Изабель за руку, и, к его облегчению, она не отстранилась. – Но я был бы готов к этим изменениям.
– С чего ты вдруг это взял? – проворчала она.
– Ты опутала меня своими чарами.
– Да? – удивилась она. – Я даже не пыталась.
– Правда? Разве ты привела меня на тот мост со свечами не для того, чтобы заставить меня обратить на тебя внимание? Разве твоя маркетинговая стратегия не была лишь прикрытием?
В течение нескольких секунд Изабель ошеломленно смотрела на него.
