Начальник Главного артиллерийского управления русской армии генерал-лейтенант А. А. Маниковский (с которым мы еще встретимся) так писал об этой несомненной афере: «Предприятие это имело определенную конечную цель: под видом заказа заводу, предполагаемому к постройке, получить замаскированный крупный заграничный заказ на орудия и только отделку этих орудий производить в России». Очень похоже, что авторы проекта поимели денежку еще и с англичан…
Великий князь Сергей Михайлович наверняка был в ярости: из казны ушли миллионы золотом, но ему самому не досталось ни червонца. В данном случае даже он оказался бессилен – проект шел через Морское ведомство, поскольку речь шла о морских орудиях. Ни малейших рычагов влияния на это ведомство генерал-инспектор не имел, ему подчинялась лишь сухопутная артиллерия. Одним словом, получилось как в старом анекдоте: «Ты, мент сухопутный, в наши морские дела не лезь!» Великий князь (быть может, в поисках пусть и слабенького морального утешения) смог лишь перехватить несколько десятков станков, которые везли на Царицынский завод, и отправить на Путиловский. А Матильде в ту пору «угольного голода» организовал поставку в ее питерский дворец угля с военных складов – и привозили на военных грузовиках, и разгружали солдаты.
Самое занятное, что история с «царицынским недостроем» на этом не кончилась. Пусть и недостроенный, он все же был военным заводом, построенным на казенные деньги, и с этим нужно было что-то делать. Морское министерство и Совет министров предлагали, не мудрствуя, попросту «принять завод в казну», то есть конфисковать у субъектов, продолжавших числиться его владельцами-акционерами. Однако случился интересный поворот. Оказалось, что среди акционеров состоит и фирма «Виккерс», у которой аж 25 % акций. Британский посол Бьюкенен провел с Николаем мягкую увещевательную беседу (он на такие беседы был мастер), и Николай согласился… выкупить завод в казну. При том, напоминаю, что казна и так потратила на строительство 20 миллионов золотом, ничего не получив взамен.
Назначили комиссию по определению цены завода – но пока она щелкала на счетах, грянула Февральская революция, а там, как писал великий поэт, октябрь уж наступил… Мне очень хочется верить, что кому-то из этой компании аферистов сбежать не удалось, и свою пулю он во время «красного террора» схлопотал.
Что можно сказать в заключение? Мне нисколечко не жаль, что большевики шлепнули великого князя Сергея Михайловича. Мне только жаль, что Матильда успела смыться на Лазурный берег…
Особняком стоит великий князь Александр Михайлович. Нет, вовсе не потому, что он был кристально честным (хотя и такие среди великих князей водились). Интересен он другим: ему каким-то фатальным образом постоянно не везло. Высокими моральными принципами он никак не обладал – но просто-напросто никак не подворачивалось хлебного местечка, хоть ты тресни…
Прекрасно зная, какие возможности сулит должность «высочайшего шефа» военного флота, он в свое время пытался спихнуть «семипудового» и занять его место (между прочим, оба – родные внуки Николая I, хотя по разным линиям). Предпринимал достаточно тонкие маневры, чтобы завоевать симпатии морских офицеров, вообще всего «образованного общества», а себя ставить человеком, гораздо более подходящим для такой должности, нежели дубоватый Алексей Александрович. И кое в чем преуспел.
В 1891 году по его указанию и под его редакцией был издан первый отечественный военно-морской справочник «Военные флоты иностранных государств» со множеством цветных фотографий боевых кораблей всего мира. По содержанию он был рассчитан отнюдь не на специалистов, скорее уж походил на сегодняшние многочисленные красиво оформленные тома вроде «Кортики мира», «Награды стран – участниц Второй мировой». Но у «рядового» читателя имел большой успех и до 1906 года переиздавался еще восемь раз.
Через четыре года он подал царю докладную записку «О мерах по усилению нашего флота в Тихом океане» (изданную и в виде брошюры). Это уже выдержавший девять изданий справочник для любителя полюбоваться фотографиями боевых кораблей. В «Записке» и в самом деле много дельных мыслей, подтвердившихся впоследствии прогнозов (я говорил, но повторю еще раз – великий князь был весьма умным человеком, о чем свидетельствуют еще и его «Воспоминания»). Один маленький нюанс: красной нитью через всю «Записку» проходила высказанная достаточно изящно идея: морская политика Алексея Александровича абсолютно несостоятельна – и неизвестно, есть ли она вообще.
После этого великий князь стал откровенно обрабатывать царя, порой часами доказывая неспособность «семипудового» управлять флотом – надо сказать, довольно грамотно ссылаясь и на военную историю, и на экономику, и на прецеденты в иностранных военных флотах.
Увы, эффект получился обратный… Кому-кому, а уж Сандро (домашнее прозвище Александра Михайловича, так я его буду называть далее краткости ради) следовало бы знать характер Ники. Они много лет приятельствовали, были товарищами по детским играм (а когда возмужали, и по вовсе уж недетским – балеринки и прочие доступные красотки). Ники терпеть не мог длинных, сложных речей, быстро переставал понимать суть разговора и мысли собеседника. Вот и теперь он очень быстро стал прерывать тирады Сандро шутками-баутками. Тогда Сандро, уже не витийствуя долго, начал резать правду-матку коротко: «семипудовый» руководит флотом в стиле XVIII века, а на дворе вот-вот наступит двадцатый. Пора снимать…
Не прокатило. Николай проявил большое упрямство (у него это при необходимости отлично получалось) и категорически отказался снимать любимого дядю, неведомо с какого перепуга назвав Сандро при этом «большим идеалистом».
Так что Сандро остался всего-навсего командиром броненосца «Ростислав». Я еще раз повторю: светлая была голова при всех потугах на казнокрадство. Именно на «Ростиславе» по инициативе его командира изобретатель радио А. С. Попов испытывал свой «беспроволочный телеграф». «Ростислав» стал первым военным кораблем Черноморского флота, оборудованным радиостанцией, в чем есть безусловная заслуга великого князя.
Что касается флота, Сандро решил зайти с другого конца: если не удалось стать хозяином военного флота, почему бы не проделать то же самое с гражданским? Торговый флот России тогда подчинялся Министерству финансов, то есть С. Ю. Витте. Витте яростно протестовал, не желая отдавать его Сандро, – на словах он пекся об интересах казны, а на деле… Между нами говоря, Витте тоже никак нельзя назвать образцом высокой морали, кое-какие интересные делишки касаемо казенных средств и за ним водились. А во всей этой истории была еще примечательная деталь: торговые порты приносили немалый левый доход руководившим ими чиновникам – а те, как исстари заведено, исправно отстегивали наверх. Так что Витте дрался как лев, – но все же «простой» министр и великий князь, царский родич, старый приятель царя были фигурами, несопоставимыми по весу и влиянию.
Кончилось все тем, что и торговый флот, и порты забрали из Министерства финансов и передали свежеиспеченному Главному управлению торгового мореплавания и портов. В высшем свете тут же родился каламбур: «Александр Михайлович снял с Витте порты». Разобиженный Витте изрядно потоптался по Сандро в своих мемуарах, употребляя эпитеты вроде «негодяя», – но вышли они в свет, когда Витте давно не было в живых, а Сандро пребывал в эмиграции.
