Маша отступила молча, давая ей дорогу. Варя пошла, не оглядываясь и крепко держа Ясю за руку.
– Мам, а почему тетя на тебя ругалась? – вдруг спросила Яся, дернув ее за руку.
– Она не ругалась, доченька. Она просто так разговаривает.
– А почему она про нашего папу так говорила? Я совсем не поняла, что она говорила, мамочка…
– Идем, Яся, идем. Нам торопиться надо… Я потом тебе все объясню…
У кассы никого не было, и она встала у окошка, держа наготове деньги. Кассирша смотрела на нее в ожидании. Потом не выдержала, подтолкнула вопросом:
– Ну? Будете билет брать, не будете? Если вам до Реченска надо, так поторопитесь, «Ракета» уйдет через пять минут! А если в другое место…
– А мне до Реченска! На ту, что без остановок! – вдруг твердо произнесла Варя, сама от себя не ожидая. – Один взрослый билет, один детский!
– Только бегом бегите, вдруг не успеете, – торопливо отсчитала ей сдачу кассирша. – Чтобы потом не пришлось билеты менять…
– Да я успею! Должна успеть…
Через пять минут «Ракета» медленно отчалила от пристани, и Варя оглянулась назад с тоской…
Господи, да что же она наделала? Почему решила так – в последний момент? Будто что-то заставило ее так решить… Может, остатки здравого смысла? Или совесть, к которой так тщетно взывала Инна Борисовна? А может, ее предсказание, похожее на проклятие, – все равно ты с моим сыном счастлива не будешь?
И надо Антону позвонить, все сказать… Но что, что она ему скажет? Чтобы возвращался домой, к жене? А почему, собственно, она делает за него выбор? Ведь он сам должен… Он сам и решил… И еще неизвестно, чего это ему стоило. А она, выходит, предала его? Мимо проедет, и все? А самой-то как жить без него, господи? Нет, надо все вернуть, надо ему позвонить… Пусть тоже в Реченск едет, она будет ждать его там…
Торопливо похлопала себя по карманам, отыскивая телефон. Да, вот он…
Боже, да что это? Она ж его зарядить забыла… Да, еще с вечера хотела, видела же, что заряд почти закончился. И что же делать теперь, что делать?
И снова будто шевельнулось внутри что-то, отвечая на ее вопрос. И ответ пришел спокойный и грустный – а ничего, мол, не надо делать. Плывешь и плыви. В сложившейся ситуации это будет самое правильное. Если сама не захотела одуматься, так судьба за тебя это сделает. И ответы на вопросы подскажет, и сама в спину толкнет. И хорошо еще, если в спину, а то может и под зад коленом поддать… Потому что у судьбы свои законы. Не умеешь быть благодарной – сама виновата. Захотела чужое отнять – своего не получишь. И уж, конечно, главный закон, неписаный – даже не пробуй свое счастье на чужом горе построить, судьба за это накажет… И спасибо еще скажи, что эта судьба ненароком вмешалась да так вот скомандовала…
Яся уютно устроилась у нее на коленях, дремала, положив голову ей на плечо. Варя обняла ее крепче, когда проплывали мимо Черемухова… Даже отвернуться хотела, да не смогла.
Конечно, она увидела Антона. Маленькая одинокая фигурка на пристани. Стоит и смотрит вдаль… Туда, откуда через полчаса должна прибыть «Ракета». Та, которая со всеми остановками…
У Вари вмиг съежилось сердце и будто остановилось. Потом застучало сильно-сильно, удары гулко отдавались в горле, в груди, в висках. Она подалась всем корпусом вперед, будто хотела крикнуть – Антон… Прости меня, Антон… Прости, что я не смогла! Прости…
– Мамочка, ты что, плачешь? – сонно подняла голову Яся, глянула удивленно.
– Нет, Ясенька, что ты… Нет, тебе показалось. Спи, нам еще долго плыть…
Когда пристань Черемухова скрылась из виду, Варя вздохнула легче. Ну, вот и все, можно жить потихоньку. Вернее, возвращать жизнь другим… Слышите меня, Инна Борисовна? И Сергей Семенович, слышите? И Света, которой скоро рожать… И Маша с Ваней… Я все сделала правильно, хоть и в последний момент…
– Мам, у тебя слезинка по щеке бежит! Большая такая, как стеклянный шарик! – снова тихо проговорила Яся. Потом протянула ладошку, дотронулась до ее щеки: – Все, мам, я ее прогнала… Не плачь больше, ладно? А то мне грустно…
– Все, Ясенька, больше не буду! Все! А знаешь, куда мы с тобой поедем, Ясенька?
– Куда, мам?
– А мы с тобой поедем к тете Оле! Ты помнишь тетю Олю, она недавно к нам приезжала?
– Да, помню… Она мне красивую куклу привезла… А далеко к ней ехать, мам?
– Далеко. Вот сначала в город Реченск приедем, потом на вокзале на поезд сядем. И поедем…
– А папа потом за нами приедет, да?
– Давай сначала сами доедем… Ой, смотри, как на том берегу красиво! Будто домики к реке с горки сбегают… А вон там какой высокий обрыв… И кто-то стоит на самом краю…
– А они не упадут, мам?
– Нет, не упадут. Не бойся. Им просто так нравится – стоять на самом краю…
В Реченске она купила билеты на поезд, благо что он отходил через полчаса. Когда сели в купе, попросила у молодой женщины-попутчицы позвонить с ее телефона. Как оказалось, она и зарядное устройство дома забыла. Хорошо, хоть номер домашнего телефона намертво в память въелся…
– Оль, это я! Здравствуй!
– Варя? А почему ты на домашний звонишь? Я как-то привыкла, что все время на мобильный… А я как раз дома, на больничном сижу!
– Да я зарядку взять забыла, и телефон давно сел! А почему ты на больничном?
– Да токсикоз замучил, сама ведь знаешь, как это…
– Сочувствую. А мы завтра вечером приедем, Оль.
– Да что ты? Я рада, Варь… А почему в такое время? У тебя школа, у Ивана работа… Вам что, в такое время отпуска дали?
– А Иван не приедет. Мы с Ясей вдвоем.
– Что-то случилось, Варь, да?
– Случилось… Я потом тебе все расскажу, ладно?
– Понятно… – упавшим голосом произнесла Ольга и вздохнула. Потом будто опомнилась и спросила деловито: – Тебя встретить, Варь?
– Нет, не надо, я такси возьму. Пока, Оль…
* * *
Варя сразу увидела, как плохо выглядит Ольга. Лицо бледное до прозрачности, в глазах мука. И эта готовность в любой миг сорваться с места и бегом бежать в туалет… Ольга и сама подтвердила свое болезненное состояние, положив руки на грудь:
– Ой, Варь, не могу… Так мне плохо… Видимо, все надо делать вовремя, в том числе и детей рожать. По молодости надо, а не когда тебе под сорок. Знаешь, как на меня в женской консультации врач смотрела, когда я первый раз на прием пришла? Будто я ненормальная по меньшей мере. Будто в моем возрасте и не рожают, а только на печке сидят…
– Да ладно, Оль! – бодро проговорила Варя, стараясь поддержать сестру. – Не обращай внимания, подумаешь, не так на тебя посмотрели! Да сейчас и в пятьдесят рожают, и ничего! А токсикоз – он ведь такая штука, он паспортные данные ни у кого не спрашивает! И у меня все так же было, может, и тяжелее…
