– На… Последняя коробка осталась. Пакет нужен?
– Да, пожалуй…
Любаша бросила коробку в пакет, протянула его Насте:
– Пей на здоровье, хозяюшка. Всегда рады услужить.
– Спасибо… Спасибо, Любаш… – торопливо проговорила Настя, хватая пакет и пятясь к двери. – Спасибо…
Выскочила из магазина, пошла быстро по улице, не разбирая дороги. Назад не оглядывалась, но знала, что Саша идет за ней. И не удивилась, когда услышала за спиной:
– Погодите, Настя… Постойте…
Встала и замерла на месте. Дышать почему-то было трудно, казалось, даже сердце в груди перестало биться.
Саша подошел, и Настя услышала, как он тяжело дышит. Ему ведь трудно идти быстро, а она неслась по улице, будто испуганная лань… И надо бы сказать ему об этом, то есть объяснить, почему она так бежала… Нет, нет, не это объяснить! А что? Как обозначить словами то, что с ней сейчас происходит?
Саша заговорил первым и произнес именно то, что она хотела сказать, но не сумела бы вот так просто, как у него это получилось:
– Настя, послушайте меня… Я должен вам сказать… Может, вы рассердитесь, но я все равно должен. Дело в том, что я все время о вас думаю… Каждую минуту, каждую секунду… Я не знаю, что со мной происходит… Нет, я, конечно, знаю, да. Я люблю вас, Настя. И мне очень нужно, чтобы вы об этом знали. Просто знали, и все. Я понимаю, вы замужем, и я вовсе не хочу вас компрометировать, но… Вы знайте это, Настя…
Она выдохнула так счастливо, будто разом ушло из нее мучительное напряжение последних дней. И улыбнулась, и даже глаза закрыла, пытаясь продлить это счастливое состояние. Господи, как хорошо… Так бы и стояла рядом с ним целую вечность, улыбалась, и не надо ничего больше… Хотя ведь надо что-то ему ответить… Он ждет, наверное… Надо ему сказать, что тоже его любит! Да, именно это сказать…
Она открыла глаза, глянула на Сашу и вместо заготовленных слов вдруг выпалила торопливо:
– Иди домой, Саш… Иди… Я сейчас к тебе приду. Не по улице, а со стороны озера… Там тропинка должна быть… Иди, я приду…
Он молча кивнул, двинулся с места, пошел вперед, не оглядываясь. Настя повернулась, пошла в другой переулок. Сначала медленно шла, потом почти побежала. Странное у нее внутри было ощущение. Будто сделала сейчас что-то ужасное и непристойное, но в то же время это было правильно, и это должно было случиться, и так этому и быть…
Остановилась вдруг, испугавшись, – куда она так быстро бежит? Сашин дом совсем в другой стороне… А дом Бориса вот он, рядом. Да, надо зайти, чтобы успокоиться, чтобы привести мысли в порядок. И дать себе время. Может, разум победит, и глупое сердце его послушает…
Забежала в дом, сразу понеслась наверх, в спальню. Тетя Маруся выглянула из кухни, удивленно посмотрела ей вслед. Потом подняла голову, спросила громко:
– С тобой все в порядке, Настенька?
– Да, теть Марусь, все в порядке…
– Обедать будешь?
– Нет, нет…
– Может, чаю тебе принести?
– Ничего не надо, теть Марусь! Я… Я сейчас посижу немного и снова из дому уйду… Да, я уйду, теть Марусь…
Села на кровать, попыталась успокоиться. Ну вот, решение и принято, кажется. Сама его словами обозначила – из дому уйду… И тут же обожгла другая мысль, осторожно-испуганная – а вдруг Борис узнает? Это же ужас будет, если он узнает… Да он просто убьет ее, и все! И Сашу убьет… Значит, все это не нужно, нехорошо все это, неправильно…
В сумке заверещал мобильник, и она автоматически вытащила его дрожащими пальцами, глянула на дисплей. Мама. Как подтверждение той мысли, что все это ужасно неправильно. И голос у мамы был такой, словно она хотела ей сказать – неправильно, неправильно!
– Ты где, Насть? Ты дома? С тобой все в порядке?
– Да, мам, я дома. И со мной все в порядке.
– А ты мне не врешь? Что-то вдруг сердце так захолонуло тревогой… Будто с тобой случилось что…
– Ничего не случилось, мам. С чего ты взяла?
Странно, как легко у нее получалось врать. И голос откуда-то взялся нежно-воркующий. И вопрос этот наивно возмущенный – с чего ты взяла?
– С чего взяла, с того и взяла, – сердито ответила мама. – Я ж все-таки не чужая тебе, я же мать! Я сердцем чувствую, когда с тобой что-то не так происходит! Может, у тебя с Борисом какие нелады пошли? Так ты скажи, я тебе посоветую, как себя вести да как подход к нему найти…
– Мам, да все хорошо! И с Борисом тоже все в порядке!
– А ты мне точно не врешь?
– Точно, мам.
– Ну, ладно тогда… Пойду Егорке обед разогревать, он сейчас из школы придет… Давай, пока!
– Пока, мам…
Потом она еще долго сидела, глядя в одну точку, и теребила телефон. А может, и недолго совсем. Может, пару минут. Время тянулось странно, как мед из ложки, и все никак не получалось принять решение – то ли сорваться и бежать бегом, то ли сидеть и ждать, когда время-мед вытечет без остатка…
Наконец поднялась с кровати, пошла в ванную. Захотелось почему-то в зеркало на себя взглянуть – может, там увидит чего.
Зеркало отобразило совсем незнакомое лицо. Счастливое. Другое. Живое. И глаза блестят счастьем так, будто это и не ее глаза вовсе… А еще глаза сказали – иди. Не смей передумать. Иди. То, что сейчас видишь в зеркале, – это ты есть на самом деле. Иди…
И с той секунды больше ни о чем не думала. Вышла из ванной, спустилась вниз, пошла к выходу. Тетя Маруся что-то спросила – она не расслышала. И остановиться не могла, чтобы переспросить.
К дому Саши пробиралась тайком, по тропинке от озера, меж заборов чужих усадеб. А вот и Сашин дом, кажется… И в заборе лазейка есть, можно огородом во двор пройти.
Он сидел на крыльце, опустив голову и сцепив пальцы в замок. Увидел ее, вскочил на ноги, шагнул навстречу, произнес тихо и хрипло:
– Настя… Я думал, ты не придешь… Я так измучился, Настя…
Он обнял ее так сильно, что голова закружилась. Еще пытался что-то сказать, но она проговорила быстро, почти задыхаясь:
– Молчи, Саш, молчи… И держи меня крепче, пожалуйста… Иначе я упаду…
* * *
– …Ты где была? – тихо, но яростно спросил Борис, когда она заявилась домой поздним вечером.
– У Оли была… Она только на один день приехала, и мы засиделись как-то… Заболтались… Я и не заметила, как время прошло!
И опять она врала так легко, будто всю жизнь только это и делала. Казалось, вранье было летучим и невесомым, и неслось из нее на одном дыхании. Даже Борис поверил, только хмыкнул и пробурчал недовольно:
– В следующий раз на часы-то смотри… Сколько уж тебе повторяю – чтобы к моему приходу дома была, чтобы встречала с улыбкой! А тут не только улыбки, а и самой тебя нет… Смотри, я ведь и рассердиться могу. Ты меня еще злым не видела, куколка. Накажу, мало не покажется. Поняла?
