— Бесполезное ты создание, — отчитала я животное, — у тебя тут ребёнка похитили, а ты спишь!
И пока Ибрагим соображал, в чём именно его обвиняют, нахмурив кустистые брови, я подхватила его на руки, зная привычку этой мелкой псины скулить вслед уходящим, захлопнула родительскую дверь и побежала следом за Лёшей и Женькой.
Ну всё, Вознесенская, это клиника. Ты дошла до того, что, пользуясь предрассветным часом, воруешь у собственных родителей внуков и пекинесов.
***
Женя сидела в позе лотоса на капоте моей машины, завёрнутая в Лёшину куртку, и бросала на Орлова гневные взгляды. Оставалось только радоваться, что сентябрь в этом году выдался достаточно тёплым, чтобы не окоченеть, но я всё равно не упустила возможности накинуться на мужчину:
— Если ты мне ребёнка застудишь, я тебя убью!
И будто бы в подтверждение этих слов Ибрагим, всё ещё сидевший у меня на руках, звонко гавкнул.
Лёха с недоверием глянул сначала на меня, затем на собаку, а после и вовсе на Женю, которая неожиданно понимающе (!) кивнула ему:
— Да, это мама и она притащила собаку. Зачем — не знаю.
И абсолютно не сговариваясь, эти двое уставились на меня с лёгким укором, мол, у них тут драма жизненная разворачивается, а мне пекинесов приспичило выгуливать.
Решила, что оправдываться ниже моего достоинства, поэтому просто прошла мимо Лёши и уселась рядом с Женей. Та неожиданно благосклонно восприняла моё появление, отделавшись элементарным фырканьем, а ведь могла и сбежать, и подумаешь, что босиком (вернее, в носках). В принципе, на этом вся её добродетель подошла к концу, и, выхватив из моих рук Ибрагима, она с новыми силами накинулась на нас с Лёшей.
— Как ты могла не сказать?! — это адресовалось мне, а вот уже следующая претензия предназначалась Орлову. — А вы зачем явились, мне отец не нужен!
Он едва заметно скривился, но практически мгновенно взял себя в руки, явно не желая показывать, как болезненно слова Жени бьют по нему. Наверное, он ожидал чего-то подобного, но ведь слышать такое в живую всё равно было тяжело.
— Очень жаль, — предельно спокойно отозвался Алексей Игоревич, — потому что я бы очень хотел иметь такую дочь, как ты.
— Ха, — едва ли не подпрыгнула Евгения на месте от возмущения. — Не кажется ли, что как-то поздновато — четырнадцать лет спустя?
— Если бы я только знал… Я бы обязательно вас нашёл.
Женя недоверчиво прищурилась и недовольно засопела, прикидывая, насколько может доверять словам своего “новоявленного” отца, при этом задумчиво перебирая шерсть на голове пса, который непривычно спокойно устроился на её коленях, жмурясь и урча подобно кошке.
Лёшка же старался не пропустить ни одного её движения, маниакально ловя каждый жест и эмоцию.
— Как вообще такое возможно? — наконец-то продолжила она свою экзекуцию. — Чтобы вы сразу были моим… отцом и Тасиным, — тут она повернулась ко мне, на что я поспешно закивала головой, подтверждая, что да, Тася была вполне честно рождена от Орлова. — А теперь ещё, по ходу, и…
Слов она подобрать не смогла, просто махнув в сторону моего живота.
— Я надеюсь, это не вопрос "откуда берутся дети"? — неловко отшутился Лёшка, явно смущённый тем, к чему клонил ребёнок.
— Про пестики и тычинки я ещё в детском саду уяснила, — саркастично фыркнула девочка, всё больше смущая Лёху.
Пришлось вмешаться:
— Она шутит.
— Да не шучу я! — резко всплеснула руками Женька, напугав Ибрагима. — Просто я пытаюсь понять, что у вас за традиция такая, детей делать и расходиться.
Орлов ответить не смог, лишь плечами пожал и неуверенно пояснил:
— Так вышло.
И глянул на меня с укором, за то, что столько лет его в неведении держала. Ну да, мы ж ещё не всю историю со дна подняли…
Пришлось в игру вступать мне, перехватывая из Женькиных рук вырывающегося пекинеса, которому явно надоело сидеть на одном месте.
— Понимаешь, — начала я издалека. — Мы с Лёшей с самого детства были друзьями.
— Это я уже слышала.
— Жень, — подхватил меня Орлов. — Мы всегда с твоей мамой были близки…
— В духовном плане! — поспешила я пояснить прежде, чем ребёнок успеет подумать что-нибудь не то. Хотя тут я явно опоздала.... про пестики и тычинки она же ВСЁ знала с горшка.
— В духовном, — не стал спорить Лёха. — Но по мере того как мы росли, всё слишком перемешалось.
Дальше в общих чертах, подхватывая друг друга на полуслове, у нас получилось рассказать дочери историю, минуя подробности и подводные камни, сделав всё возможное, чтобы наш рассказ не звучал так: "Жили-были мальчик Лёша и девочка Аля. Он был слишком неугомонный, а она слишком умная… и всё, что у них получалось, это встречаться раз в пять лет (плюс-минус) и делать детей".
К концу нашего повествования даже я обалдела от того, какой вырисовывалась наша история со стороны. Усидеть на одном месте у меня больше не получалось, поэтому я отправилась наворачивать круги вокруг машины, выгуливая Ибрагима, который так и норовил сделать все свои дела прямо под колёса Volkswagen. Лёша, стоявший в одной рубашке и периодически ёжившийся от холода (а может, и от нервов), критически глянул на дочь и щёлкнул кнопкой зажигания на моих ключах, чтобы капот, на котором она сидела, не успел остыть.
Женя вновь погрузилась в свои мысли, должно быть, тоже от переживания за судьбу своего генофонда, доставшегося ей от обоих идиотов-родителей.
— Так, ещё раз, — в итоге потребовала она. — До того, как он… Лёша, приехал к нам домой, вы за последние пятнадцать лет в общей сложности виделись три раза, и у вас теперь будет трое детей…
— Э-э-э, — стушевался Орлов под пристальным взглядом Женечки, — ну если в общих чертах, то да…
— Капец! — схватилась за голову дочь, на этот раз смотря уже на меня. — Вас вообще предохраняться не учили?!
— Женя-я-я, — застонала я, пряча лицо за Лёхино плечо. За то время, что мы провели на улице, подвергаясь учинённому дочерью допросу, оба успели подостыть — общая беда, она, как известно, сближает.
— Нет, ну а что! — продолжала возмущаться она. — Это же надо было сотворить столько глупостей?! Вот почему ты сразу ему всё не рассказала? А ты… вы… почему не попробовали её найти?! Всё же могло быть совершенно иначе, — в последней фразе я отчётливо расслышала досаду… и обиду. И всё-таки ей хотелось иметь отца, несмотря на то, что я всегда старалась быть предельно честной и не строить лишних иллюзий по поводу папы-космонавта или моряка дальнего плавания. Наш папа, как оказалось, был женатым нефтяником. — Вы же ужас какие… социально-безответственные.
У меня в голове была куча оправданий, но разве они способны покрыть все те ошибки, что мы наворотили в нашей жизни? Закусив губу, посмотрела на собственного такого не по годам умного ребёнка и попыталась сообразить, что со мной не так. Раньше понятно, но сейчас? Как так вышло, что я всё ещё продолжала играть с Лёшкой в кошки-мышки, где главная задача — снять с себя как можно больше ответственности.
