-Я тебе не хозяйка.
-Ты хуже, - выдыхает он обречённо, и, прислонив трость к яблоне, начинает садиться рядом, что достаточно проблематично с негнущейся-то ногой. Кряхтит, скрипя зубами. Но по стволу таки спускается на землю.
Я всё это время наблюдаю за ним, не предпринимая никаких попыток помочь. Хотя врач во мне, конечно, стонет уже в полный голос. А может быть не врач, а давно забытая женщина.
Сел рядом, выравнивая дыхание и откинув голову назад.
Молчали, а потом я уже не утерпела.
-Зачем ты меня сюда привёз?
-Хотел провести с тобой время.
-Провёл?! – выходит излишне нервно, что даже мне становится очевидной моя обида.
-Ась…
Его рука пытается скользнуть по моему плечу, но все мои мышцы напрягаются, да так, что и он это чувствует.
-Ты всё неправильно поняла.
-Думаешь?
-Да.
Усмехаюсь, но вопросов больше не задаю, хоть он и ждёт. По крайней мере, я так чувствую. Моя отстранённость ставит его в тупик, заставляя нервничать. Артём привык уже к тому, что я либо колючая, либо откровенно сопротивляюсь ему. А тут… лично мне на ум приходит слово «никакая», но он умудряется усмотреть что-то своё во всей этой истории, потому что продолжает. Хоть и не хочет. Не так как в машине, там он противился моим вопросам, моей потребности знать. Сейчас же… Ему хочется пояснить, объяснить, заставить верить…
-Её Кира зовут.
С моей стороны тишина. Я опять уткнулась носом в колени. Значит, всё-таки другая женщина.
-Они с Алёной сёстры двоюродные.
Пояснение настолько бьёт по мне, что возмущённый смешок вырывается сам собой. Так и тянет спросить Артёма о том, насколько он дебил. Но говорить с ним не хочется от слова совсем.
-Понимаешь, мы с Виталькой дружим ещё со старших классов. Я тогда в новую школу пришёл, и… Короче, у меня тогда всё не айс было, старался держаться в стороне, а вот этот зануда мне как-то в душу запал. Мы с ним потом эту дружбу уже через десятилетия протянем. Однажды он влюбится и женится, как ты понимаешь на Алёне. Мне всё как-то не до этого было. Либо же женщины не те попадались. Но я больше на карьере повёрнут был, а потом, как дело своё открыл, так вообще времени ни на что не оставалось. Так, интрижки какие-то.
Слушала его затаив дыхание, жадно ловя каждое слово, сама не понимая, чего жду от его речи. Голос у Артёма был ровный, но мне казалось, что я всё равно слышу где-то за всем этим нотки печали.
- А потом Алёна решила взять мою судьбу в свои руки, её напрягало, что я, весь такой холостой, всё время ошиваюсь вокруг её мужа с новыми барышнями. Да и Кирин приезд вовремя под руку подвернулся. Впрочем, это неважно. Ибо мы с Кирой понравились друг другу практически сразу, Алёне даже не пришлось нас особо сводить. Роман у нас случился яркий и… эмоциональный. С самых первых дней. Поначалу оба принимали всё происходящее за страсть, ещё бы, процесс примирения казался очень даже привлекательным. Сорились всё время. А потом мирились. И снова сорились… Из-за херни всякой, это даже забавно было, вот честное слово. Расставались стандартно раз в месяц, на пару дней. Все уже на это и реагировать перестали, понимая, что перебесимся и опять сойдёмся.
Он говорил, совсем не глядя на меня и теребя в руках, колоски, сорванные в траве у его ног. Я же наоборот, давно перестала утыкаться в колени и во все глаза рассматривала его лицо, лишившееся привычной весёлости.
-Наверное, не самые здоровые отношения в мире, но нас это вполне устраивало, главное, что не скучно было. Потом, правда, приноровились. Стали реже ругаться, почти гармония. Все потихоньку начали строить планы на нашу свадьбу, не один же год уже вместе были. Я-таки сделал предложение. В первый раз. Разругались мы ещё на этапе планирования свадьбы. Ей хотелось куда-нибудь на острова, ну чтобы там романтика, рассветы и закаты. А меня сюда тянуло, чтобы с близкими это всё разделить. Короче, мы тогда сильнее всего разругались, потому что впервые стало ясно, что мы от жизни разного хотим. Несколько месяцев не общались. Я сдался первым, решив, что тоскую, и, вообще, как-то пусто мне без этого безумия стало. Впервые сели и всё обсудили, прям как взрослые, придя к какому-то компромиссу.
Здесь невесело ухмыляется какой-то своей наивности, отчего последние фразы звучат крайне саркастично.
-Мы попробовали ещё раз. И ещё раз. В принципе надо было бы сразу задуматься о правильности происходящего, но мы оба заигрались в эти убеги-поймай.
-Что она сделала? – подала я голос, после длительного молчания.
-Поему ты думаешь, что она? – как-то совсем уж горько приподнял он уголок своего рта, по привычке пытаясь улыбнуться.
Жму плечами.
-По голосу слышу.
-Понимаешь, я в любом случае не меньше виноват, - Артём, наконец-то, оставляет свои попытки скрыть переживания, и тут же будто бы стареет сразу на несколько лет. На лице его пролегли глубокие морщины и тени, выдавая усталость… и скорбь. – Кира забеременела. Мы не планировали, но так уж вышло. Оба растерялись, как-то так вышло, что детей то мы и не обсуждали. Но… мне тогда показалось, что тут особо и нечего решать. Столько лет вместе, почти женаты… Значит, будем рожать. Кира намекала на то, что не готова, что волнуется. Но я не придал этому особого значения, полагая, что она растеряна и выбита из колеи. Но я не мог подумать, что она действительно может не хотеть его… нашего ребёнка. И как итог, сделает аборт. А я ведь до последнего даже не осознавал, что хочу его… ребёнка.
Артём тяжело сглатывает и останавливается, не понимая, как продолжить дальше. Пальцы у Артёма холодные, это я чувствую сама, накрывая его руку своей. Не представляю, что тут можно сказать, но мне до безумия хочется сделать так, чтобы он больше не оставался наедине со своей болью. Поэтому прижимаюсь своим лбом к его плечу, но он вроде как не замечает, продолжая вариться в своих мыслях и медленно повествуя свою безрадостную речь.
- Она так и сказала, что время ещё не пришло. А я… мы тогда и не поругались, просто разошлись по разным углам квартиры. Боялся, что если открою рот, то наору… или же сделаю что-нибудь такое, что сам себе потом не прощу. На третий вечер Кира сама закатила истерику, обвиняя меня в том, что я не в праве осуждать её решение. Не то чтобы я действительно осуждал, но до последнего не понимал, как смотреть ей в глаза и не думать о случившемся. Короче, мы опять понаговорили много всего друг другу, и в этот раз действительно нелицеприятного. Вот тогда, я понял, что это конец. Что не прощу, ни её, ни себя. Кира лишь усмехнулась и сказала, что мы уже через это проходили, про не прощу и лучше расстаться. Она ушла, и я за всеми этими переживаниями про ребёнка, понял, что жалею лишь об аборте, но не о её уходе. Но от этого стало так тошно… Я ведь осознаю, что вряд ли он был счастлив с нами, когда оба родителя не в состоянии жить мирно. По своим родителям знаю… Что это тяжко. Наверное, всё к лучшему. Но я так и смирился. Пытался сбежать от себя, начал гонять по ночам на байке, я ещё с универа этим баловался.
