На самом почётном месте стояли две рамки, на одной из них была молодая пара восточной наружности: женщина держала на руках младенца, а мужчина с каким-то непередаваемым теплом в глазах смотрел на свою жену и маленького Дамира. А в том, что это были его настоящие родители, я даже не сомневалась, сходство было на лицо.
На второй фотографии была запечатлена огромная семья, расположившихся на диване. В центре сидели мужчина и женщина, и тоже с ребёнком, поза была другая, но взгляд был подобен тому, что читался на лицах четы Бероевых с предыдущего фото - тихое умиротворённое счастье.
Мужчина был копией Стаса… Вернее это Стас был копией отца, только чуть моложе и… распущенней, что ли. В приёмных родителях Дамира меня удивила молодость: оба и на сорок-то не выглядели, а уже имели такого взрослого сына. И это немного ставило в тупик. Впрочем, они вообще были интересной семьёй. Чего только стоила куча детей, помимо Дама и Стаса, сидящих здесь же, на диване. Длинный стройный парень со светлой чёлкой, уложенной набок, и надменным взглядом. И ещё один паренёк, чуть более коренастый и широкий в плечах, но безусловно взявший в себя черты обоих родителей. А вот две девочки-близняшки вдруг оказались белобрысыми и не похожими ни на кого напрямую, но безошибочно выдававшими свою принадлежность к большому семейству мимикой и улыбками. По самому маленькому члену семьи пока ещё сложно было что-то понять, но интуиция мне подсказывала, что он уже успел “вобрать” в себя неповторимую атмосферу всех членов своей семьи.
Но больше всех меня интересовал, конечно же, Дамир… В кругу близких он выглядел расслабленным и спокойным, в карих глазах читались гармония и самодостаточность… И это с силой полоснуло по мне и моей совести, потому что до меня дошло, как же давно я сама не видела его таким. В последнее время каждая наша встреча оборачивалась очередным нервным потрясением, когда обоих буквально рвало на лоскуты. Провела пальцами по его лицу на глянцевом снимке.
-Прости меня… Если бы я только могла…
Но я ничего не могла. Не могла не прийти, не могла отпустить или же, наоборот, не могла дать того, что он заслуживал.
Безрадостные мысли растревожили меня ещё больше, доведя до той грани, когда я уже была готова взвыть, если срочно себя чем-то не занять. Поэтому пошла инспектировать кухню в попытках загрузить свою бедовую головушку делом.
* * *
Я любила готовить, обычно это отвлекало и успокаивало. Но сегодня у привычных действий был совершенно иной эффект. Набор продуктов в чужом холодильнике был странный и совсем не системный, словно ходили по магазину и закидывали в тележку всё, на что падал взгляд. Немного подумав, я решила сварить солянку, и вот закидывая в кастрюлю ассорти из всего мясного, что было обнаружено в холодильнике, я вдруг запаниковала по поводу свинины… Что он там говорил про религиозные взгляды? В голове всё путалось, и даже доводы разума о том, что если какие-то продукты нашлись в его холодильнике, то значит, Дамир не брезгует колбасой, которая была съедена уже на половину. Поэтому помимо солянки я начала судорожно готовить овощное рагу, полагая, что хоть с ним я не облажаюсь. Но нет же… Следующие сомнения были вызваны всем известной истиной, что для мужчины еда без мяса и за еду-то не считается. В итоге я почти разрыдалась от счастья, когда обнаружила в холодильнике замороженную рыбу.
Где-то в это время позвонил Ванечка с разговорами ни о чём, но я настолько обрадовалась голосу сына, что по итогу чуть не спалила рыбу. Ребёнок маялся от безделья и страдал, что хочет домой. Слава опять уехал куда-то к друзьям, оставив ребёнка на попечение родителей. Проклиная внутри себя наши с мужем родительские способности, пообещала ребёнку, что завтра лично приеду за ними на дачу. По-хорошему, нужно было прямо сейчас, но собственное состояние больше походило на настрой доехать до первого же столба.
-Вань, ты же знаешь, что я тебя люблю? - виноватым голосом поинтересовалась у сына.
-Знаю, - вздохнул детёныш.
Разговор с Ванечкой настолько выбил меня из колеи, что половину рыбы я всё-таки спалила. Всеми правдами и неправдами сдерживая ещё одну порцию слёз, часть рыбного филе отправила в мусорку, и дело тут было вовсе не в переживаниях из-за нерациональной порчи продуктов.
Дамир появился неожиданно, как раз когда я металась между своих четырёх блюд, ибо в какой-то момент решила, что было бы неплохо к рыбе сделать салат. В результате мне уже начинало казаться, что выпотрошила весь бероевский холодильник, но не смогла приготовить ничего путного.
Уныние окончательно овладело мной, когда почувствовала, что на кухне я больше не одна. Нервно выронила нож из рук и резко обернулась назад. Он стоял в проходе, спрятав руки в карманы джинс и пристально смотрел на меня, словно не веря своим глазам, что вот она я, здесь. Впрочем, я сама не верила.
Он попытался улыбнуться, а я пожала плечами, мол да, не ушла.
Долго и пристально смотрели друг другу в глаза, ведя какой-то разговор, но так и не решаясь произнести и звука.
У меня опять сгорела рыба, заставив оторваться от Бероева и, слабо ругаясь, схватиться за сковородку и выключить плиту. Потянулась за лопаткой, но мужская рука перехватила мою кисть, разворачивая к себе. Уткнулась взглядом в широкую грудь, обтянутую футболкой. Пара неуверенных вдохов, и я подняла голову выше, натыкаясь на его расширенные глаза, которые оказались запредельно близко. К этому я оказалась не готова. Чтобы вот так. Лицом к лицу. Глаза в глаза. И до возмутительного неправильно. Но это не волновало никого, потому что его губы уже были на моих, и мы целовались, целовались, целовались...
* * *
Гораздо позже мы сидели в горячей ванне. Не знаю, чья это была идея, но в какой-то момент поймала себя на том, что опять голая я сидела на стиральной машине, наспех завёрнутая в простынь, бесцеремонно содранную с постели, из которой мы выбрались совсем недавно, и ждала, пока Дамир наберёт воду.
Молчали.
Я расположилась между его ног, откинувшись на крепкую грудь и положив руки на его согнутые колени. Было тесно, но до одури хорошо. Ладони Дамира скользили по моей коже, разгоняя пену по нашим телам. Я таяла… просто растворялась в воде, в нём, в ситуации…
Лёгкий укус в шею, и я невольно выгнулась, еле сдерживая свой стон. Мозг отключился напрочь. Но, возможно, именно этого Бероев и добивался, потому что сразу же за укусом последовал его негромкий вопрос:
-Так что вчера случилось?
-Я не знаю, с чего начать, - честно призналась, заранее понимая, что расскажу Дамиру всё, что он захочет, потому что именно за этим к нему и ехала. Не за сексом. А за возможностью быть понятой.
Дамир чуть сильнее обнял меня, словно давая почувствовать, что сейчас я в безопасности.
-Хочешь, я начну? - неожиданно предложил он.
-Мою историю?
-Твою.
-Ну попробуй.
-У тебя был день рождения…
Я горько улыбнулась, даже не собираясь удивляться тому, откуда он знает.
