Слава тут же заиграл желваками и сделал рывок вперёд, схватив меня за ворот джемпера.
-Не смей даже заикаться о ней! Ты забрал у меня всё… жену, сына.
Я заставил себя дышать ровно, переборов первый порыв скинуть чужие руки, как это ещё совсем недавно сделал отец.
-Ты сам прекрасно с этим справился… - не оправдывался. Но мне очень хотелось, чтобы до него наконец-то дошло, как рядом с ним страдали две одинокие души. Он их любил. Я это видел. Коряво, бестолково, эгоистично… но ведь любил. Иначе вряд ли бы пришёл. И раз Катя выбрала остаться с ним, то я был просто обязан хоть что-то вбить в эту голову.
Ларина совсем перекосило. И он замахнулся, но я не шелохнулся, ожидая удара, в конце концов, заслужил, и спорить с этим не было смысла. Мне даже, наверное, хотелось, чтобы он меня ударил, боль… она иногда отрезвляет, да и в ответ тогда можно было двинуть. Но он медлил. И это меня вдруг вывело из себя, и я сорвался, вывернувшись и с силой оттолкнув его от себя.
Слава расценил это как отмашку к тому, что теперь можно всё, и полетел на меня. Его кулак прошёлся над моим ухом, но я легко увернулся, неуверенный, что вообще хочу с ним драться. Вернее, крови-то мне как раз хотелось, без разницы чьей - его, моей. Но и ненавидеть мужа моей женщины у меня не получалось.
Затравленный Ванькин взгляд, Катины решения, мои убеждения, пристальный взгляд отца и отчаянье в глазах Славы. Всё это буквально раздирало моё мировоззрение на части.
-Ты хоть понимаешь, что ты творишь?! - выпалил я, ещё раз уходя от его попытки ударить меня по лицу. - Твоя женщина невероятная… У тебя потрясающий ребёнок! А ты, блять, пришёл бить рожу мне, вместо того, чтобы пытаться решить проблемы с ними?!
Меня распирало от возмущения и несправедливости. Катя с Ванькой так упорно выбирали того, кто совершенно не умел ценить то, какое счастье ему досталось.
-Она трахалась… с тобой! - потеряв остатки самообладания, презрительно заорал Слава, отчего меня перекосило, ибо искренне хотелось верить в то, что случившееся между мной и Катей, было гораздо глубже банального секса. Да и тот факт, что он своими воплями позорил Катю, порядком меня злило.
Он замахивался раз за разом, но я с лёгкостью уходил от удара, не понимая, почему не могу просто забить на всё и надрать ему задницу. Но во мне сидела обескураживающая уверенность в том, что Кате это не понравится. Впрочем, решающей мыслью для меня было то, что Ларин - отец Вани. Какой-никакой, но ведь отец. И от этого его трогать не хотелось, словно я мог случайно ударить и по мальчику с самыми бездонными глазами в мире. Я и так уже причинил ему много боли.
В результате наш “танец” надоел Ларину, и он решил идти напролом, протаранив меня плечом. Удар пришёлся прямо в солнечное сплетение, выбив из меня рваный выдох. Попытался пересчитать мне рёбра, но я его блокировал, извернулся и завёл его руку за спину, фиксируя её.
Слава зарычал, пытаясь вырваться. Он был массивный, с хорошо развитой мускулатурой, но в близком бою это далеко не решающий показатель.
-Это всё, что волнует тебя в этой ситуации?
-Какой же ты трус! - яростно выпалил Ларин, пытаясь вырваться из моего захвата. Это было зря, поскольку теперь ему стало ещё и больно, что лишь усиливало чувство его унижения. - Вот она, вся твоя натура?! Действовать из-за спины. А в лицо слабо, да?! В открытую?!
-С радостью бы, - горько усмехнулся я. - Но Катя, по какой-то совсем не ясной мне причине, выбрала жизнь с тобой.
Он нервно захохотал.
-Она сказала, что хочет уйти!
Сердце пропустило удар, но я не позволял себе надеяться, ведь уйти от него - ещё не означало прийти ко мне.
Слава воспользовался моментом и попытался пнуть меня в колено, но не учёл, что я стою не вплотную к нему. Из-за этого от потерял равновесие и мы оба полетели вперёд. Мне повезло, я всё-таки оказался сверху, и быстро сориентировавшись, я прижал его голову к земле, продолжая держать руки.
-Какой же ты кретин! - срывая голос проорал я. - Хочешь драться? Ну давай, подерёмся. Мне не жалко. Вот только проблем это наших никак не решит.
-Нет у меня с тобой общих проблем. У меня вообще только одна проблема - ты! Мальчишка! - всё никак не унимаясь, продолжал пытаться вырваться Ларин, не понимая, что чем сильнее он дёргается, тем большее уступает мне.
Я отрицательно покачал головой, совсем позабыв, что Слава не мог этого видеть.
-Ошибаешься. Проблема как раз-то общая. Мы любим одну и ту же женщину!
Слава вдруг замер и самодовольно оскалился, будто бы что-то поняв.
-Ба! Так получается, что она и тебе, сопляку, отказала!
Если он хотел меня задеть, то да… у него это вышло.
-Захотел мою семью? Хер тебе. Катя все ещё моя жена! А Ванька - мой сын!
Моё самообладание дало очередную трещину.
-Тогда иди к ним! - заорал я, сам не веря, что вообще говорю это. - Иди и разговаривай с ней… с женой своей. Разговаривай, разговаривай, разговаривай, пока не поймёшь хоть что-то. Пока не поймёшь, насколько она нуждается в том, чтобы рядом с ней оказался тот, кто готов её слышать, любить… уважать. Иди к сыну! И замаливай перед ним свои грехи. Учись понимать его, видеть и любить. ИДИ к ним и делай хоть что-то, чтобы сделать их счастливыми! Иначе я лично надеру тебе зад.
Мы оба замерли, после чего я отпустил Ларина, резко подскочив на ноги. Пнул какой-то мусор, попавший мне под ноги. Слава, перевернувшись на спину, с недоумением смотрел на меня, словно забыв, зачем вообще сюда пришёл, даже кулаки сжимать прекратил.
-И если бы я мог, я забрал бы их у тебя. Просто пришёл бы и забрал! Но… ты сам сказал, что ты Ванькин отец. С чем бы я ещё поспорил… Потому что быть родителями - это не только разродиться в один прекрасный день, но ещё и воспитать. Но к чёрту это всё… Ваньке нужна семья, и Катя готова терпеть, сцепив зубы, чтобы дать своему сыну это. Жертвуя собой. А ты? Пришёл и развёз тут - мне изменили, меня обманули. А хоть что-то сделал для того, чтобы этого не случилось?
-Он сказал, что я не люблю их, - еле слышно пожаловался Слава. А мне захотелось схватится за голову. Он сейчас настолько был не похож на того… самоуверенного Вячеслава Ларина, который порой приходил забирать ребёнка с моих занятий, что до меня наконец-то дошло, насколько он сам дезориентирован и… напуган. И да, он страдал. Я не хотел этого знать, не хотел видеть… Но ублюдская жалость уже просыпалась в моём сознании. Вот кто бы меня пожалел. - Я не нужен им.
Я всё-таки двинул по лбу, правда, себе.
-Ты сыну нужен! Он целый год страдал на тренировках, чтобы добиться твоего одобрения! Через себя перешагивал, потому что знал, что ты этого хочешь! Он тебе уже прямым текстом кричит, чтобы ты попытался понять его.
Ларин молчал, продолжая сидеть на земле, и с гробовым видом смотрел на меня. И я с сожалением подумал о том, что я тоже последний кретин, раз стою и объясняю очевидные вещи взрослому мужику, как стать хорошим мужем и отцом любимой мною женщине и её ребёнку.
