И тут густеющую тьму - потому что цветные линии меркли -
прорезал голос, от которого все мгновенно застыли, а у меня сердце скакнуло к
горлу.
– Ну надо же, я зову своего капитана стражи, а его
нигде нет. Моя целительница сообщает мне, что вы все куда-то испарились прямо
из спальни. Тогда я попыталась поискать вас во тьме - и вот они вы.
Андис, Королева Воздуха и Тьмы, шагнула к нам от стены зала.
Ее бледная кожа белела в сгущающемся мраке, но еще ее окружал свет - такой, как
если бы пламя могло быть черным и давать свет.
– Были бы вы на свету, я бы вас не нашла - но вас
окружает тьма, глубокая тьма засохшего сада. Здесь от меня не спрячешься,
Мистраль.
– Мы не прятались от тебя, моя королева, - сказал
Дойль, первый, кто произнес хоть слово с момента, как мы сюда попали.
Она жестом велела ему молчать и пошла вперед по сухой траве.
Срывавший листья ветер улегся, и цветные линии потухли. Последний вздох ветра
шевельнул пышную юбку королевы.
– Ветер? - удивилась она. - Здесь веками не дул ветер.
Мистраль выпустил меня и упал на колени к ногам королевы.
Его сияние померкло, как только он отошел от меня и Аблойка. Мне стало
интересно, горят ли еще молнии у него в глазах - скорее всего, нет.
– Отчего ты покинул меня, Мистраль? - Она тронула его
за подбородок длинными острыми ногтями, подняла лицо к себе - чтобы он смотрел
на нее.
– Я нуждался в наставлениях, - сказал он тихо, но голос
его как будто отдавался эхом во тьме.
Теперь, когда мы с Аблойком не делали ничего сексуального,
все огни погасли, ни у кого по коже не бежали цветные линии. Скоро тьма вокруг
станет такой, что хоть глаз выколи. Кошка, и та ничего не разглядит - даже
кошачьим глазам нужно немного света.
– Каких наставлениях, Мистраль? - Его имя она
промурлыкала со злостью, предвещавшей боль, как иногда запах ветра предвещает
дождь.
Он попытался склонить голову, но Андис не отпускала его
подбородок.
– Наставлениях от моего Мрака?
Аблойк помог мне подняться и обнял - не в любовном порыве, а
чтобы успокоиться, как это в обычае у фейри. Дотронуться друг до друга, сбиться
в кучу во тьме, словно прикосновение чьей-то руки удержит все беды вдали.
– Да, - сказал Мистраль.
– Врешь, - сказала королева, и последнее, что я успела
разглядеть в навалившейся тьме - это мерцание клинка в ее руке. Раньше она
прятала его в платье.
Не успев подумать, я крикнула:
– Нет!
Ее голос выполз из тьмы и прошелестел по моей коже:
– Племянница моя Мередит, ты и вправду запрещаешь мне
наказать моего собственного стража? Не твоего, а моего, моего!
Тьма стала гуще и тяжелее, дышалось с трудом. Я знала, что
Андис так умеет сгустить воздух, что мои смертные легкие не смогут его
вдохнуть. Только вчера она едва меня не убила, когда я вмешалась в ее
«развлечения».
– В засохшем саду дул ветер, - бас Дойля прозвучал так
низко, так глубоко, что будто отдавался у меня в позвоночнике. - Ты сама это
почувствовала и отметила.
– Отметила, да. Но ветра уже нет. Сады мертвы, как и
были.
В темноте вспыхнул зеленый свет. Дойль держал в ладонях
горсть желтовато-зеленых языков пламени. Так проявлялась одна из его рук
власти. Я как-то видела, как это пламя наползло на нескольких сидхе и заставило
их мечтать о смерти. Но, как многому в волшебной стране, этому огню можно было
найти и другое применение. В темноте он давал желанный свет.
При свете стало видно, что подбородок Мистраля задирают
кверху уже не пальцы, а клинок. Меч королевы, Мортал Дред. Один из немногих
артефактов, которые могли воистину убить бессмертного сидхе.
– Что, если сады могут снова ожить? - спросил Дойль. -
Как ожили розы в приемной?
Андис улыбнулась на редкость неприятно.
– Предлагаешь пролить еще немного драгоценной крови
Мередит? Плата за оживление роз была именно такой.
– Не только пролитие крови дарит жизнь.
– Думаешь, ваш трах сумеет оживить сады? - усмехнулась
она, лезвием вынуждая Мистраля приподняться на коленях.
– Да, - ответил Дойль.
– Хотела бы я посмотреть.
– Вряд ли что-то выйдет в твоем присутствии, - сказал
Рис. Над его головой появился белый огонек. Небольшая мягко светящаяся сфера,
освещавшая ему путь. Такой огонь умели вызывать почти все сидхе и многие малые
фейри тоже; мелкое волшебство, знакомое многим. А мне, когда нужен был свет,
приходилось искать фонарь или спички.
Рис медленно шел к королеве в мягком ореоле своего света.
– Немного траха после веков воздержания - и ты осмелел,
одноглазик, - сказала она.
– Трах подарил мне счастье, - поправил он. - А осмелел
я от этого.
Он поднял правую руку, показывая королеве внутреннюю сторону
руки. Света было мало, и стоял он не тем боком ко мне, так что я не разглядела,
что же там такого необычного.
Андис сперва нахмурилась, а когда он шагнул ближе -
удивленно распахнула глаза:
– Что это?
Но рука у нее опустилась, так что Мистралю не нужно было
теперь тянуться вверх, чтобы уберечься от порезов.
– Именно то, что ты думаешь, моя королева, - сказал
Дойль, тоже шагая к ней.
– Стоять обоим!
Она подкрепила приказ, снова вздернув голову Мистраля.
– Мы ничем не угрожаем королеве, - заметил Дойль.
– Может быть, я угрожаю тебе, Мрак.
– Это право королевы, - сказал он.
Я хотела уже его поправить, потому что теперь он был
капитаном моей стражи, не ее. Она не имела права ни с того ни с сего ему
угрожать, черт возьми! Больше не имела.
Аблойк сжал мне руку и шепнул прямо в макушку:
– Погоди, принцесса. Мраку еще не нужна твоя помощь.
Хотелось возразить, но его предложение звучало разумно. И все
же я открыла рот - только забыла все возражения, взглянув ему в лицо. Просто он
очень правильно рассудил, так мне казалось.
Что- то стукнуло мне по ноге, и я поняла, что Аблойк
держит кубок. Он сам был кубком, а кубок был им -в каком-то мистическом смысле,
- но когда Аблойк прикасался к кубку, он что-то приобретал. Становился
убедительней. Или слова его становились убедительней.
Мне не слишком понравилось, как он на меня воздействует, но
я оставила это без комментариев. Нам и без того проблем хватало.
– А что там на руке у Риса? - прошептала я.
Но нас с Аблойком окружала тьма, а Королева Воздуха и Тьмы
слышит все, что говорится в воздух в темноте. Мне ответила она.
