Мамед Батыров, тоже бывший дружок Владика, пыхтел, едва сдерживаясь, чтобы не броситься бить ему морду.
Владик усмехнулся.
– Чего смотрите? – презрительно спросил он. – Думаете, я раскаиваться буду? Фигушки. Сами виноваты, раз такие лохи. У таких, как вы, так и будут по жизни все тащить.
Девчонки и мальчишки возмущенно загалдели, Владик же продолжал ухмыляться, глядя на них.
– А эти деньги, что остались… – начала Арина Балованцева. – Ну-ка, дай-ка их сюда, я посчитаю…
Руки Владика, которому предстояло навсегда расстаться с наворованными деньгами, предательски дрогнули. Пустое портмоне упало на пол. Неудачно развернулся черный пакет, который во время раздачи денег Владик что есть силы прижимал к себе. Из пакета выпала на пол маленькая красная коробочка. Владик метнулся, чтобы подобрать ее. Но проворный Витя Рындин оказался быстрее. Он поднял с пола эту коробочку. И напрасно Владик подскочил к нему, пытаясь выхватить ее у Вити из рук. Витя был гораздо сильнее.
– А это что такое? – с удивлением воскликнул кто-то из мальчишек.
А это было не что такое, это был полный крах.
Витя, отбросив вновь напавшего на него Владика, открыл коробочку. На красном сафьяне блеснуло маленьким глазком тоненькое золотое колечко…
– Так, ну-ка говори, что это такое? – грозно спросил Витя. – Я, по-моему, знаю, у кого ты это кольцо украл.
– И я знаю, и я знаю! – прыгая за спинами ребят, окруживших основных персонажей разборки, выкрикивал Антон Мыльченко. – Сейчас при всех я назову имя владельца этого ювелирного изделия!
– Нет, это мое кольцо! – взволнованно крикнул Владик. – Это мамочкино! То есть это кольцо мамочке на… на день рождения мы с отцом купили!
– А вот и нет! – на сцене бурно разворачивающихся событий появился гневный Антон Мыльченко, которому титаническими усилиями удалось пробраться из задних рядов. – Я все знаю! Эта коробочка у Петра Брониславовича пропала. Подарок женщине! Мы с ним по всему классу искали.
– Когда? – ахнула Зоя Редькина.
Арина Балованцева взяла коробочку с перстнем у Вити, молча слушала и не вмешивалась. Пусть теперь Антоша и всем остальным расскажет о том, что она уже знала.
– А тогда и пропала… После сексуальной лекции, – ответил смело Антон. – Брониславович так и сказал – красная коробочка, ищи, мол, Антон, на тебя теперь вся надежда… Так и есть, она это – красная с перстнем изумрудным.
Класс, столпившийся в квартире, так и ахнул.
– Да ты совсем, что ли… – и Костик Шибай с ревом пошел в атаку на Владика.
– И кому вы верите! – кричал Владик, пытаясь спрятаться за Витю. – Придурку этому? Гуманоид всегда врет что ни попадя! Костик, стой!
Но никто, даже сильный Витя, не мог остановить разъяренный класс, который бросился на бессовестного вора. Только чудо спасло его от страшной расправы.
Вернее, не чудо. А еще больший позор.
Открылась входная дверь. Из-за громких криков никто из ребят не услышал этого. В квартиру вошли Владиковы родители.
Они обратили внимание на то, что в их новенькой квартире натоптано, как будто стадо грязных мамонтов по ней носилось. Но другое поразило их гораздо больше. Целая толпа детей мутузила их родного сыночка!
– А ну-ка прекратить! – папа Владика бросился на помощь избиваемому сыну.
– Владичка! Да как они посмели! – заголосила мама, тоже расшвыривая негодных детей в разные стороны.
Битва прекратилась. Освобожденный Владик стоял посреди обступившей его толпы и тяжело дышал.
– Что вы тут делаете? – сурово спросил Владиков папа.
Толпа разъяренных детей угрюмо молчала.
– Я спрашиваю, что вы тут делаете? – повторил папа.
– Почему натоптали? – вторила ему мама. – И кто вас сюда пустил?
– Владик пустил, – вытаращив глазенки, ответила Владиковой маме страшненькая одноклассница ее сына Зоя Редькина.
– А почему это вы на нашего Владика нападаете? – воскликнула с негодованием мама. – Одичали совсем?
– Мы в войну играем, – глядя ей в лицо, спокойно сказала незнакомая девочка с красивой стрижкой-каре.
– В войну? – дружно удивились родители.
Странная какая-то это была война. Все против одного. Против их замечательного Владика. Будущего владельца компьютера.
Родители пристально посмотрели на семиклассников, играющих в войну на территории их новой квартиры. У некоторых ребят в руках были зажаты деньги.
– А что это у вас за деньги какие-то? – спросила мама, приглядываясь к Антоше Мыльченко. Он был как раз одним из тех, кто не успел свои денежки в карман убрать.
– Да их нам Владик вот сейчас раздал… – показав ей зажатые в кулачок купюры, проговорил он. – Это вот мои…
Напрасно Арина Балованцева толкала его в спину.
– Интересно, а почему это Владик вам деньги раздает? – поинтересовалась мама. Что-то очень уж подозрительно это все было. Привел сынок такую ораву в новую квартиру, да еще и деньги раздает.
– А это мои… А он их у меня… – всхлипнул Антоша, не выдержав грозных взглядов Владиковых родителей.
– Что он их у тебя? – рявкнул папа, хватая Антошу за курточку.
– Не трогайте его! – тут же закричали ребята.
– Быстро говорите, что происходит! – взревел папа.
Так что седьмому «В» пришлось рассказать всю правду. И предъявить доказательства…
Смолкли последние слова. Тишина в квартире стояла гробовая. Арина Балованцева подошла к Владику поближе, взяла из его рук кожаное портмоне и подсчитала оставшуюся там сумму.
– Эти деньги оставь себе, мы их брать не будем, – сказала она, обращаясь к Владику и стараясь не смотреть на его остолбеневших родителей. – И сообщать о них в школе тоже не станем. В смысле, что ты был вором, не скажем никому. Да, ребята? Ты с этими деньгами поступишь проще. Завтра пойдешь в магазин, купишь глобус и на следующей неделе подаришь его нашему директору. Скажешь – в подарок родной школе от бывшего ученика. Это как раз будет очень в тему. Мы во время акции «Сыр-вампир» Сырнику большой глобус случайно проломили. Вот ты это и возместишь. Понял?
– Понял, – за Владика ответил его папа.
– А вот этот золотой перстень, – Арина раскрыла коробочку, сверкнув изумрудным камешком, – который Федюшов у Петра Брониславовича украл, мы подкинем ему. Чтобы Петр Брониславович даже не догадался, какой вор и гад у него в классе учился.
– Спасибо, девочка… – всхлипнула Владикова мама.
– Не за что, – ответила Арина, и ее зелено-карие глаза гневно сверкнули в сторону присмиревшего Владика. – А ты, Федюшов, будь здоров.
