— Возьми вибратор, — следующее повеление с некоторым трудом пробилось через туман, окутавший сознание.
Рука послушно потянулась за игрушкой, я всего лишь на мгновение приоткрыла глаза, не прекращая поглаживать себя между ног. Горячая истома проникла в каждую клеточку, наполнила кровь огнём, и я тяжело дышала, дрожа от возбуждения. Мышцы внутри ритмично сжимались в такт прикосновениям, требуя заполнить голодную пустоту, и вибратор в самом деле оказался как нельзя кстати.
— Медленно… Не торопи-ись… — тихие, как шелест ветра, слова, и я послушно поднесла гладкую головку к уже давно готовому местечку.
Тихо всхлипнула от избытка ощущений, когда прижала предмет к нежной плоти, тело выгнулось от разряда удовольствия. Дрожа от предвкушения и растягивая сладкую пытку, так же медленно ввела игрушку внутрь, но неглубоко, и тут же потянула обратно. И снова вперёд, уже дальше… Назад… О-о-ох. Перед глазами засверкали звёзды, реальность растворилась, и голос из компьютера я уже не слышала. Дразнила себя вибратором, и мои нервы тихонечко подрагивали в такт, натягиваясь сильнее, оргазм подступал всё ближе, и мои судорожные вздохи перемежались негромкими стонами. Мне было безумно хорошо, особенно представляя, что за моим наслаждением наблюдает Каменев… Ровно до того момента, как настойчивый голос Глеба не пробился сквозь туман эйфории.
— …Теперь ниже, Лилечка.
Я очнулась, с трудом разлепила глаза, моя рука замерла, наполовину вытащив вибратор.
— Ч-что?.. — хрипнула, подумав, что плохо расслышала.
— Сделай это со своей попкой, Лиля, — повторил Самойский таким же охрипшим голосом.
На меня как ушат холодной воды вылили, показалось даже, слышу шипение углей возбуждения, стремительно охлаждавшихся от этих слов.
— Ли-л-ля-а-а, — с отчётливым предупреждением протянул Глеб. — Живо, детка.
Я сглотнула, чувствуя, как шумит кровь в ушах, и сумасшедше колотится сердце. Извращенец чёртов. Мало ему, что ли, того, что уже видел?! Изюминка требуется? А моя рука уже тянула вибратор обратно, и, замешкавшись на мгновение, прижала к другому местечку, которое вчера получило своё. И, кстати, до сих пор немного побаливало.
— Дава-ай, — низко, тягуче произнёс Самойский. — Смелее, Лиля. Приласкай себя, девочка, легче будет.
Задержав дыхание, прикусила губу и чуть надавила, прикрыв глаза и стараясь расслабиться, палец шевельнулся, коснувшись клитора. Вспышка удовольствия, и — рука дёрнулась, а вибратор чуть-чуть вошёл, мягко подрагивая. Я тихо охнула, напряжённое тело окатила волна бодрящих ощущений, и мышцы немного расслабились, пропуская дальше.
— Глу-убже, детка, ну же! — с нотками нетерпения подгонял Самойский, и выдохнув, я протолкнула игрушку ещё, приподняв бёдра и запрокинув голову.
Спину обсыпало горячими искрами, от непривычных переживаний внутри всё сжималось, и всё же, всё же… Мне нравилось. Когда я делала это сама, так, как хотелось, неторопливо и аккуратно, в самом деле ощущения скорее приятные, хотя к ним нужно привыкнуть. И… Ох-х, рука сама нашла нужный ритм, и тело задвигалось, изгибаясь и подстраиваясь. Меня вновь уносило за грань, и я задрожала от предвкушения, чувствуя, как плавно ходит внутри вибратор, а от раздразненного лона волнами растекается жар по телу… Пока Глеб опять всё не испортил.
— Сто-оп, — ворвался его голос в мою чудесную реальность, и я от неожиданности в самом деле замерла, тяжело дыша, вздрагивая и чувствуя, как кожа покрылась испариной, и по груди, прямо в ложбинку, скатились несколько капель. — Надень халат и спустись ко мне.
ГЛАВА 18
— Ч-что?.. — хрипнула я, не понимая, что он от меня хочет.
Какое спуститься, куда к нему?
— Я жду внизу, в машине, — нетерпеливо повторил Самойский. — Быстренько, Лилечка, пока ты разогретая и готовая, — повелительно добавил он, и я услышала смешок.
Боже… Он что, всё это время сидел в машине, около моего подъезда?! М-мать. Дрожащими руками я вытащила вибратор, чувствуя, как меня трясёт от возбуждения и растерянности, встала, сглотнув сухим горлом. На подгибающихся ногах сделала несколько шагов, путаясь в рукавах халата и с трудом соображая, что вообще происходит. За окном уже опустилась темнота. В оцепенении я дошла до двери, запахнув полы, спустилась на лифте, даже не думая о том, что меня кто-то может увидеть в таком виде. На улице бодрящий вечерний воздух немного охладил пылающее лицо и тело, и я невольно поёжилась, отыскав взглядом большой чёрный джип с тонированными стёклами, стоявший в нескольких шагах от подъезда. Двор был пустой и тихий, к моему облегчению. Подошла к машине, остановилась. Стекло опустилось, и на меня посмотрел Глеб.
— Назад, — скомандовал он, выходя из джипа, и даже услужливо распахнул передо мной дверь.
Джентльмен хренов. Я молча забралась в салон, просторный и пахнущий кожей, и ахнуть не успела, как Самойский оказался рядом. Рывком дёрнул меня за талию, заставив подняться, и развернул спиной, так, что пришлось опереться ладонями и одной коленкой о сиденье.
— Отлич-чно, — пробормотал Глеб и задрал халатик, обнажив попку.
Ладони небрежно погладили, помяли, большой палец провёл между ног, собирая выступившую влагу и обведя раздразненный клитор. Я судорожно всхлипнула, ослеплённая вспышкой ощущений, а потом палец Глеба уверенно проник в тугое колечко чуть выше, уже растянутое и подготовленное мною же. Я зажмурилась и прикусила губу, задержав на мгновение дыхание, и очень вовремя: палец пропал, и вместо него появилось кое-что посущественнее. Твёрдый, горячий ствол настойчиво прижался к попке, и тихо зашипев, Глеб одним сильным движением вошёл в меня, отчего я невольно застонала сквозь стиснутые зубы. Не то, чтобы больно было, кажется, это место за последние дни уже привыкло к таким вот вторжениям, но можно поаккуратнее же?! Самойский замер на несколько мгновений, милостиво давая привыкнуть, его пальцы вцепились в мои ягодицы, удерживая на месте, а потом он медленно вышел почти до конца. Я шумно выдохнула, царапнув кожаную обивку, и мысленно упрашивая продолжить, чуть приутихшее возбуждение лизнуло изнутри раскалённым языком. Мышцы внизу живота скрутились в узел, по телу прокатилась волна жаркой истомы, и я невольно выгнулась, подавшись немного назад, безмолвно выпрашивая продолжение. Глеб опять получит своё, как всегда, добившись от меня желаемого…
— Послу-ушная девочка, — протянул он с хриплым смешком и отвесил по попке звучный шлепок, а потом снова рывком притянул к себе, входя до упора.
Я сдавленно вскрикнула, прикусив губу и пытаясь сдерживаться — машина не офис, слышимость тут хорошая, не дай бог, кто из соседей мимо проходить будет… Глеб прижался к моей спине, одна его ладонь обхватила грудь и чувствительно сжала твёрдую горошину соска, а пальцы второй скользнули по животу вниз, добравшись до нежных складок между ног.
— Давай, детка, — выдохнул он горячо на ухо и начал двигаться.
Быстро, резко, сильно, до сладкой боли, одновременно лаская чувствительную точку. Меня как окунули в жидкий огонь, тело горело, а кости плавились. Чёрт, я уже ни о чём не думала, послушно подставляясь под член Глеба, судорожно всхлипывая и прикусив тыльную сторону ладони, глотая рвавшиеся из груди крики. Глухая ненависть и опустошение придут позже, как всегда. Пока же я летела в пропасть вместе с Самойским и жаждала получить желанное освобождение, пусть даже и снова от него, а не сама. Темп нарастал, я извивалась, почти прижавшись к сиденью, выставив попку и сходя с ума от ощущений, чувствуя, как твёрдый ствол наполняет меня с каждым толчком. Между ног всё полыхало, пальцы Глеба умело перебирали складки, ласкали влажный бугорок, доводя до исступления, и реальность отодвинулась, оставив наедине с эмоциями. И я вновь отпустила фантазию, представляя, что сзади совсем другой человек, и это пальцы Алексея так откровенно прикасаются ко мне…
