Чуткие пальцы пробрались под кружево трусиков, откровенно влажное, и медленно провели по нежным складкам, вырвав у меня судорожный вздох, я выгнулась, подавшись вперёд. По телу прошла волна дрожи, а Каменев, ощутив мою реакцию и готовность продолжить, хрипло выдохнул в губы, на несколько мгновений прервав поцелуй.
— Господи, Лиля… — снова горячечно прошептал Алёша, а его пальцы так же мучительно медленно скользнули дальше, проникая внутрь и заставив мышцы приглашающе сжаться.
Я не выдержала, тихо застонала, зажмурившись до кругов перед глазами, откинулась назад и опёрлась на поверхность, раздвинув ноги ещё шире. И нет, мне не было стыдно, ни капельки. Мне хотелось, чтобы Каменев видел, как я его хочу, и жаркий восторг заполнял до самой последней клеточки.
— Да-а-а!.. — сорвалось с моих губ, когда я снова ощутила деликатное прикосновение к горевшей чувствительной точке, а пальцы внутри чуть шевельнулись, послав по телу острую молнию удовольствия.
Бёдра приподнялись, впуская глубже, и я захлебнулась новым всплеском эмоций, окативших огненным фонтаном. Следующий стон Лёша поймал очередным поцелуем, пока его пальцы продолжали поглаживать чувствительное лоно изнутри и снаружи, отчего я извивалась и всхлипывала, теряя остатки здравого смысла. Всё заслонили дремучие инстинкты, требовавшие принадлежать этому мужчине, кричавшие, чтобы он взял снова, и уже мои пальцы вцепились в пояс брюк Лёши, нетерпеливо дёргая пряжку. Кажется, его вторая рука мне активно помогала, потому что я путалась в одежде и не контролировала себя. Каменев продолжал дразнить, нежно перебирая и легко скользя по мокрым складкам, то оказываясь внутри, то покидая меня. Но, чёрт возьми, мне этого было мало, и когда моя ладонь обхватила горячий, напряжённый член, от облегчения и одновременно предвкушения закружилась голова. Низ живота скрутил болезненно-сладкий спазм, я слегка сжала желанную добычу, и тихое шипение Лёши музыкой отдалось в ушах.
Я тихо рассмеялась задыхающимся смехом, ликование затопило с головой, смешавшись с остальными эмоциями в пряный, огненный коктейль. Открыла глаза, утонув в тёмных омутах напротив, заполненных желанием до краёв, и облизнула припухшие, слегка саднившие губы. Ладони Каменева подхватили под попку, придвигая ближе, и всплеск разочарования от того, что его пальцы покинули распаленную промежность, чуть не заставил захныкать от нетерпения.
— Иди ко мне, — хрипло выдохнул Лёша, не отрывая глаз от моих.
Я задержала дыхание, растягивая упоительный миг, а потом направила твёрдый ствол внутрь, проведя между складок и намеренно задев трепещущий кусочек плоти. С губ сорвался возглас, перешедший в сладостный стон, когда наконец почувствовала настойчивое вторжение в упругую глубину, с радостью принявшую то, чего мне сейчас больше всего не хватало. Сильные руки подхватили под колени, поднимая мои ноги ещё выше, и Каменев одним мощным толчком заполнил меня до конца, заставив всхлипнуть и задрожать от всепоглощающего восторга.
ГЛАВА 8
Мы начали двигаться, вместе, легко подстраиваясь под резкий, рваный ритм. Я цеплялась за широкие плечи, утопая в море удовольствия, чувствуя, как с каждым выпадом уношусь всё дальше, забывая обо всём. Губы болели от голодных поцелуев, горло пересохло, а тело превратилось в пылающий факел. Я что-то бессвязно шептала, зажмурившись и откинув голову, Лёша ловил мои сдавленные стоны ртом, и в какой-то момент я вовсе опёрлась ладонями на крышку, выгнувшись ещё сильнее, открываясь больше. Хотелось ощутить эти движения как можно полнее, глубже, принадлежать моему мужчине без остатка. А когда его палец нежно скользнул между складок, безошибочно найдя набухший, жарко пульсировавший клитор, я захлебнулась криком и унеслась в совсем далёкие дали. Внутри всё дрожало и переливалось в ожидании освобождения, и откровенная ласка повторяла движения твёрдого члена внутри, а от всего вместе эмоции просто зашкаливали, ослепляли.
— Ещё… Ещё чуть-чуть… — лихорадочно шептала я, подаваясь бёдрами навстречу и чувствуя, что вот-вот рассыплюсь на множество кусочков, не выдержав такого шквала переживаний.
— Сейчас, Лилечка… Девочка моя… — вторил моему шёпоту низкий, вибрирующий Алексея, и его свободная рука легко подхватила под поясницу, удерживая меня в самом удобном положении для нас обоих.
Его палец нежно нажал на чувствительный бугорок, и одновременно движения Каменева стали резче, чаще, сильнее. Мир завертелся цветным калейдоскопом, и я рухнула в пропасть без дна, растворяясь в жарких волнах, накатывавших одна за одной. Мягкие губы прижались к моим губам, глуша стоны, выпивая моё дыхание, и Лёша догнал меня, сделав несколько последних мощных толчков. Мы замерли, переводя дыхание после вспышки страсти, по телу разливалась приятная слабость, и шевелиться очень не хотелось, как и открывать глаза. Остановить бы время…
— Давай, вечером поужинаем? — предложил негромко Каменев, его голос оставался ещё хриплым, а рука не спешила отпускать.
Да я и сама не торопилась выпутываться из уютных объятий, хотя в приёмную в любой момент могли зайти и обнаружить нас в пикантном положении. Прямо зарисовка из мужских фантазий: секретарша верхом на ксероксе и директор со спущенными штанами. У меня вырвался тихий смешок, едва представила, как мы выглядим со стороны. Я только надеялась, что не сломала дорогой аппарат.
— Ли-иль? — протянул Лёша и отстранился, посмотрев в глаза.
А, да, кажется, меня что-то спросили. С некоторым усилием напрягла мозг и собрала мысли в кучу, потом покачала головой, вспомнив, что Глеб приглядывает за своей игрушкой. Если узнает, что я куда-то ездила с Каменевым, тем более, на ужин… Лучше не думать об этом.
— Давай, я к тебе приеду? — пробормотала первое, что пришло в голову, пусть даже моё предложение звучало более чем откровенно.
Ужином и разговором дело точно не ограничится, но мне такой расклад тоже нравился. О том, как запутать следы и не выдать, куда ходила вечером, подумаю позже. Судя по огоньку, вспыхнувшему в глазах Алексея, ему моё предложение пришлось по нраву.
— М-м, хорошо, — отозвался он, его пальцы коснулись моего подбородка, и меня в очередной раз поцеловали, долго и нежно.
Потом пришлось слезать с ксерокса, приводить себя в порядок и сражаться с довольной, мечтательной улыбкой, которую не смогло прогнать даже беспокойство перед предстоящим вечером и откровенным разговором с Лёшей. Остаток дня прошёл в тумане. Нет, я исправно выполняла свои обязанности, поручения Каменева, но каждый раз, как заходила к нему в кабинет, натыкалась на неотрывный взгляд и тень усмешки в уголке губ, и по спине стекала горячая дрожь. От воспоминаний щёки то и дело вспыхивали румянцем, а на ксерокс я вообще спокойно не могла смотреть, не говоря уже о том, чтобы работать на нём. Теперь этот предмет у меня будет стойко ассоциироваться с крайне неприличными картинками… Да ну и пусть, на такие воспоминания я согласна целиком и полностью.
Вечер подкрался незаметно. На время я посмотрела, когда из кабинета вышел Лёша и облокотился на стойку, наклонившись ко мне.
