— Лиля, вы знаете, что за вами и вашей сестрой следят? — негромко продолжил Василий, пока я пыталась совладать с паникой, упорно не отрывая взгляда от стола.
— В каком смысле? — удивилась Аня, я остро ощущала, как она на меня смотрит. — Реально, что ли, следят? Лиль?
Я не выдержала. Отвернувшись, отошла к окну, обхватив себя руками и глядя в окно на тёмный двор. Конечно, знаю, что следят.
— Знаю, — глухо ответила вслух, чувствуя, как глаза защипало, а в горле запершило.
— А кто, тоже вам известно? — продолжил допрос следователь — в том, что это именно допрос, несмотря на общий доброжелательный тон беседы, я не сомневалась.
— Д-да, — пробормотала я и прикусила губу, сморгнув слезинку.
— Лилька, да ты можешь толком объяснить? — встряла в разговор сердитая Аня. — Твои намёки пугают ещё сильнее…
— Это Глеб Самойский, Лиля? — мягко перебил её Василий.
Услышав ненавистное имя, я не выдержала и сдавленно всхлипнула, чувствуя, что ещё один вопрос — и позорно расплачусь, выплёскивая накопившиеся эмоции. Страх, отчаяние, тоску — всё, что копилось долгие недели, и что я держала в себе, не имея возможности выплеснуть.
— Он, — прошептала я дрожащими губами, ничего не видя перед собой из-за пелены слёз.
Анька первая просекла, что со мной происходит.
— Лиль, Лиль, ну что ты! — я услышала звук отодвигаемого стула, и через мгновение руки сестры обняли, она прижалась к моей спине, уткнувшись между лопаток. — Лилёк, он тебя обидел, да? Ты только не плачь, мась, не надо…
Всё, это послужило последней каплей. Я развернулась, обняла Аню, прижав к себе и уткнувшись ей в макушку, и позорно разревелась, уже не думая, как выгляжу перед Василием. Тут в кухне поднялась суета, меня усадили за стол, Анюта накапала валерьянки — коньяка к сожалению у нас не оказалось, а следователь терпеливо ждал, пока я успокоюсь, по-видимому, привыкший к таким проявлениям эмоций в своей работе. Когда наконец слёзы иссякли, и я только шмыгала носом, судорожно вздыхая, поздний гость заговорил снова.
— И последний вопрос, Лиля. Какие отношения связывают вас с Самойским?
— Я его любовница, — ответила немного гнусавым от рыданий голосом.
Краем глаза заметила, как на лице Ани появилось ошарашенное выражение, и понадеялась, что сестрёнка не будет выпытывать подробности.
— Понятно, — кивнул Василий. — И ещё пара уточнений. Самойский бывал в вашей квартире?
— Нет, — я замотала головой, едва не передёрнувшись от одной только мысли, что Глеб оказался бы на моей территории.
— А ваш телефон, вы оставляли его без присмотра? — Василий внимательно посмотрел на меня. — Может, забывали на работе?
— Не было такого, — твёрдо ответила я. — Телефон всегда со мной.
— Отлично. Значит, будем надеяться, что его не прослушивают. Хотя, конечно, проверить бы не мешало, — чуть тише добавил он словно в задумчивости. — Ну да ладно, — решительно заявил Василий и поднялся. — Спасибо, Лиля, я всё понял…
— Глеб хочет, чтобы я поставила камеру в кабинете Алексея и заставила его соблазнить меня, — выпалила я, наконец переборов внутреннее сопротивление. — Чтобы это выглядело, как будто против моей воли…
Следователь крякнул, озадаченно покосился на меня, а притихшая Аня с чувством произнесла:
— Вот козёл!
— Так, ага, — пробормотал следователь, нахмурившись и побарабанив пальцами по столу. — Лиля, давайте обменяемся номерами. К утру я намечу план действий и сообщу, что от вас потребуется.
Изнутри обдало ветерком страха, но я не дала ему захватить себя снова. Василий наверняка знает, что делает, и хотя очень не хотелось при Ане говорить о том, что Глеб держит меня на крючке угрозами её безопасности, надеюсь, гость и сам всё понял. Услышал между моими ответами то, о чём я умолчала.
— Да, конечно, — согласилась я, чувствуя, как расслабляются напряжённые мысли.
Господи, неужели и правда мне помогут? И закончится этот ад?
— Тогда я пойду, до встречи, Лиля, — Василий улыбнулся, вышел из-за стола и отечески похлопал меня по плечу. — Всё хорошо будет, не переживайте, — чуть тише добавил он и осторожно покосился в сторону крайне задумчивой Ани, не смотревшей на нас.
Я вышла проводить следователя, и пока он надевал ботинки, помявшись, тихо попросила:
— Не говорите Алексею про нас с Самойским. Пожалуйста, — глянула на Василия, чувствуя, как щекам становится тепло от выступившего румянца.
Он выпрямился, помолчал, а потом так же тихо уточнил:
— Есть ещё что-то, кроме безопасности вашей сестры, чем он держит вас?
Я прикрыла глаза, сглотнула вязкий ком и медленно кивнула, обхватив себя руками и зябко поёжившись. Да, Василий в самом деле догадливый.
— Записи, — еле слышно ответила, умирая от мучительного стыда при одной только мысли, что их увидит кто-то посторонний. — Он… снимал…
До меня донёсся резкий выдох, и скупой ответ гостя:
— Ясно.
— Они у него на флэшке, — торопливо добавила я, не глядя на Василия. — Только я не уверена, что он её с собой носит, и там его лица не видно.
— Разберёмся, — так же коротко произнёс следователь. — До завтра, Лиля, постарайтесь успокоиться и отдохнуть.
Поддавшись порыву, я подалась вперёд и обняла Василия, уткнувшись в кожаную куртку.
— Спасибо вам, — прошептала, чувствуя, что глаза опять на мокром месте — теперь от облегчения.
Он осторожно обнял, погладил по спине.
— Лёхе спасибо скажи, девочка, — проворчал он тоже негромко. — Это он почуял неладное и попросил приглядеть за тобой.
Скажу, обязательно. Только позже… Может быть… Если он захочет ещё со мной общаться после всего, что сотворил Самойский.
ГЛАВА 15
Я вернулась на кухню, где так и сидела Аня с задумчивым лицом. Едва я появилась, сестра встрепенулась и посмотрела на меня.
— Лиль… Ты не расскажешь, да? — осторожно уточнила она.
— Анют, давай спать, ладно? — устало ответила я и потёрла лоб. — Просто… будь осторожна, — предупредила, запнувшись на мгновение.
— Угу, — кивнула Аня, не торопясь подниматься, её палец выводил узоры на скатерти. — Это из-за меня, да? — тихо спросила она. — Ну, этот урод к тебе пристаёт?
Ну вот, то, чего я боялась. Сейчас накрутит себя и зачем-то почувствует виноватой. Я подошла к сестре и обняла, прижав и погладив по голове.
— Не бери в голову и не говори ерунды, — как можно решительнее ответила я. — Твоя безопасность для меня важнее остального. Всё, Ань, спать. Тебе на учёбу завтра, мне на работу, — я мягко отстранила сестру и улыбнулась, даже почти нормально. — Не переживай, всё хорошо будет.
