Я видела по её глазам, что Аня хочет сказать что-то ещё, но она длинно вздохнула, кивнула и поднялась.
— Ладно, — пробормотала Анюта и направилась в ванную.
Вот и славно. Пока сестра плескалась и умывалась, я устало присела на стул, прикрыв глаза. Меня начало потряхивать от всего, случившегося за вечер, а когда тренькнул телефон, извещая о сообщении, я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Мда, нервы ни к чёрту. Взять что ли отпуск за свой счёт, когда всё это закончится, да махнуть на недельку куда-нибудь, отдохнуть? Я осторожно взяла трубку, сердце дёрнулось — Глеб что ли, решил доброй ночи пожелать? «Я с тобой. И не отключай, пожалуйста, больше телефон. Я волнуюсь. Целую крепко». Лёша. Господи… Так, всё, хватит плакать, завтра глаза будут, как у вампира, и вопросов не оберусь. Вот почему не придумали анестезию для памяти? Глотнул таблеточку и забыл то, что не хочешь вспоминать. Я очень хотела забыть сегодняшний вечер, но, похоже, придётся жить с этим дальше.
Зажмурилась, прикусив губу, поднялась и пошла переодеваться. В душ — и спать. Хватит на сегодня переживаний. Засыпала я, как ни удивительно, с улыбкой на губах. Перечитав на ночь ещё раз сообщение Лёши. Это лучше, чем вспоминать вечер с Глебом.
Собираясь утром на работу, я, признаться, нервничала. Проснулись страхи, вчерашний разговор с Василием казался сном, и я чуть не опрокинула на себя чашку с кофе, слишком задумавшись. То и дело по телу прокатывалась волна холодной дрожи, в голове мелькали обрывки сумбурных мыслей. Вкуса еды я не запомнила, позавтракав машинально и отправившись на работу. Когда ожил телефон, издав трель, пока вынимала его, успела напридумывать себе кучу всего, но это оказалось сообщение от Василия. «Лиля, поставьте сегодня камеру в кабинете Алексея. Старайтесь вести себя, как обычно». Ох. Это будет сложно, в смысле, держать себя в руках и не подавать виду, как я нервничаю. Особенно с Лёшей… Может, он и сегодня ушлёт куда-нибудь Самойского, от греха подальше, а?!
Как добралась до офиса, помнила смутно, волнение нарастало, и мелькнула мысль, что зря не треснула утром валерьяночки или пустырника. Перед тем, как зайти в приёмную, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить распоясавшиеся эмоции, и толкнула дверь, переступив порог. Я пришла минут за пять до начала рабочего дня, и взгляд метнулся сначала на дверь кабинета Глеба. Она была закрыта, и свет из-под неё не выбивался. Неужели его ещё нет?! Потом покосилась на кабинет Каменева… А вот директор уже был на месте. Сердце подскочило к горлу, краска бросилась в лицо, опалив жаром, и я торопливо прошла к своему столу, облизнув пересохшие губы. Только успела включить компьютер, как зазвонил телефон, снова чуть не заставив подскочить на месте. Я сняла трубку — звонок был внутренний.
— Слушаю, — даже получилось ответить нормальным голосом.
— Лиля, зайди, пожалуйста, — от негромкого, уверенного голоса Алексея внутри всё завибрировало, а в груди сладко сжалось. — И занеси кофе.
— Хорошо, сейчас, — отозвалась я.
Вспомнилась наша первая ночь, а потом — как не сдержались вчера в офисе, вот на этом самом ксероксе… Только, переступая порог кабинета Каменева, очень некстати я подумала ещё и о том, что было вечером. Уже с Самойским. Ростки хорошего настроения тут же завяли, я упорно не поднимала взгляда от пола, не зная, как смотреть в глаза Лёше. Он же наверняка спросит, где я вчера была, и почему отключила телефон…
— Доброе утро, — пробормотала, остановившись у стола и поставив блюдце с чашкой на край.
Отойти не успела. Тёплые пальцы Лёши коснулись моих, ледяных, и слегка сжали. Отнять руку духу не хватило, а от прикосновения как слабый разряд тока ударил.
— Эй, — тихонько позвал он и погладил мою ладонь. — Посмотри на меня, Лиль.
Я обмерла, а потом медленно-медленно подняла голову.
— Он больше ничего тебе не сделает, — серьёзно, негромко произнёс Каменев, глядя в глаза.
Горло перехватило, и глаза защипало. Я резко вздохнула и отвернулась, не желая реветь перед Лёшей и изо всех сил сдерживаясь. Ещё и тушь размажется, буду на панду похожа… Спустя мгновение меня обняли сильные руки, прижали к груди, и мягкие губы коснулись макушки.
— Тихо, тихо, малыш, — увещевательно заговорил Каменев. — Успокойся, родная, мы же не хотим давать ему удовольствие видеть твои слёзы?
И хотя он не называл имени, я и так поняла, о ком говорит Алексей. Шмыгнула носом, кивнула, чувствуя, как расслабляюсь в уютных объятиях.
— Вот и хорошо, — Лёша взял за плечи и развернул к себе, внимательно посмотрев в глаза. — Помнишь, что должна сделать?
Я снова кивнула и даже нашла в себе силы слабо улыбнуться.
— Я ненадолго выйду, и поставишь, — Лёша тоже улыбнулся и, наклонившись, аккуратно поцеловал меня в уголок губ. — У Васи всё под контролем, — тише добавил он и осторожно стёр большим пальцем слезинку с моей щеки.
— А… Аня? — шёпотом озвучила я мой самый главный страх.
Улыбка Каменева стала шире, он подмигнул.
— Не переживай, — повторил Лёша. — Всё с ней будет в порядке.
Его телефон, лежавший на столе, тихонько пиликнул, мужчина отпустил меня и прочитал сообщение.
— Так, всё, давай быстренько на место, — он развернул и легонько подтолкнул к двери. — Он поднимается уже.
О, как. То есть, за Глебом теперь тоже следят? Радует, однако. Мне в самом деле стало немного легче, и я вернулась на рабочее место. Достала зеркальце, проверила, всё ли в порядке с лицом и постаралась сохранить на нём невозмутимо-сосредоточенное выражение. Самойский появился спустя несколько минут, и мне стоило больших трудов не вздрогнуть, когда открылась дверь приёмной.
— Добрый день, Глеб Витальевич, — ровно поздоровалась я, внутренне напрягшись, хотя всего лишь через перегородку сидел Алексей.
В голову назойливо полезли воспоминания о вчерашнем, и волна жгучего стыда и ненависти поднялась изнутри, опалив жаром. Стоп, Лиля, дышим, и держим себя в руках. Хватит этому вампиру твоими эмоциями питаться. Самойский задержался на несколько мгновений около стойки и бросил всего одну фразу:
— Сегодня, Лиля.
И зашёл к себе. Я тихонько перевела дух, справившись с желанием показать ему вслед неприличный жест, и углубилась в работу, чтобы отвлечься. Алексей, как и обещал, ненадолго вышел из кабинета, скользнув по мне взглядом, и едва за ним закрылась дверь приёмной, я достала из ящика коробку и зашла в кабинет. Глеб не придумал ничего лучше, чем замаскировать камеру под стаканчик для карандашей и ручек, с какой-то забавной рожицей. Я особо рассматривать не стала, просто поставила предмет на стол и вернулась обратно на своё место. Глянула на часы — до обеда немного, и я робко надеялась, что Лёша не даст Глебу остаться со мной наедине в офисе. Однако едва опустилась на стул, как звякнул телефон.
— Лиля, зайди на минутку, — распорядился Самойский.
Только то, что Каменев в офисе, не дало расшалившимся нервам завязаться в узлы и поддаться панике. Ну скажет что-то, слова же просто слова. Тем более, когда ситуация теперь под контролем компетентных лиц. Только бы с Аней всё хорошо было… Всё-таки я переживала. Надо позвонить ей, обязательно. Я зашла в кабинет Глеба и остановилась, не доходя несколько шагов до его стола и настороженно поглядывая на странно спокойного Самойского. Даже не поздоровавшись со мной, он сразу заговорил:
