— М-м, спинка, значит, да? — жарко выдохнул в шею Лёша, мягко прижавшись, и внутри всё задрожало от неясного предвкушения и от его хриплого, безумно сексуального голоса. — Лёд есть? — спросил вдруг он, пока ладони мужчины медленно путешествовали вдоль моего тела до самых бёдер.
— А… Д-да, — не совсем понимая, к чему вопрос, послушно ответила я, уже уплывая на волнах ощущений.
Каменев отстранился всего на несколько минут — пока доставал из морозилки лёд из формочек. Для вина, что ли?.. Кстати, о нём. Пользуясь передышкой, я допила остатки, чувствуя, что горло пересохло, а спустя несколько мгновений поняла — нет, лёд совсем не для вина. Обжигающе холодный по сравнению с разгорячённой кожей кусочек прижался к основанию шеи, и тут же вниз поползла холодная капля. А за ней — и сам кусочек. Я не сдержала тихого возгласа, глаза широко распахнулись, невидяще уставившись в стену. От контраста ощущений закружилась голова, и я вцепилась в край стола, наклонив голову и часто дыша. Кусочек спускался вдоль спины, капля уже дошла до самой поясницы, а к холодному следу прижимались тёплые губы Лёши, слизывая влагу. Яркие, непривычные переживания закружили калейдоскопом, и я почти легла на стол, прижавшись лбом — ноги ослабли окончательно и не держали.
Ледяная капля нырнула в ложбинку между ягодицами, холодный кусочек обвёл ямочки на пояснице, а горячий язык Каменева провёл по коже, согревая и заставляя дрожать. Нервы натянулись, соски затвердели от вспыхнувшего желания, промежность тяжело пульсировала, требуя своей порции ласки. Но у Лёши, кажется, были свои планы на то, что делать со мной дальше. Кусочек льда пропал, ладони мужчины мягко сжали мои ягодицы, а губы прошлись по ним невесомыми поцелуями. После чего, его рука обвилась вокруг моей талии, поднимая, и Каменев развернул к себе лицом. На мгновение заглянул в глаза, а потом снова поцеловал, долго, упоительно сладко. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций, руки обвили его шею, прижимая ближе, и бёдра бесстыдно потёрлись об вполне заметную выпуклость — Лёша уже готов был для второго раунда. Но, оказывается, всё только начиналось, как я узнала спустя буквально несколько мгновений.
Прервав поцелуй, отчего я чуть разочарованно не застонала, Каменев прижался к моей шее, там, где суматошно билась жилка, и тихонько погладил языком. Спустился к ямочке между ключицами… И вдруг вместо горячих губ к коже снова прикоснулся ледяной кусочек. Я судорожно вздохнула, царапнув ногтями столешницу, чувствуя, как ещё одна капля сползает по коже, прямо к ложбинке. Лёша собрал оставшуюся влагу, прокладывая дорожку из жарких поцелуев прямо поверх холодного следа от кусочка. А когда лёд прикоснулся к напряжённой, ноющей вершинке… Я беспомощно всхлипнула, прикусив губу и до боли зажмурившись, пока Лёша медленно водил вокруг затвердевшего соска, так, что он почти потерял чувствительность от холода. А потом… Горячий рот накрыл, согревая, нежно посасывая, дразня, зубы аккуратно покусывали, добавляя перчинки лёгкой боли. Ох. Мои пальцы вцепились в волосы Каменева, я задрожала, задыхаясь от ощущений. До сих пор и не подозревала, что они могут быть такими сильными и яркими, когда перехватывает дыхание и перед глазами плавают цветные круги, а тело перестаёшь чувствовать совсем.
— Л-лёша… Лёшенька… — лихорадочно шептали мои губы, пока ослеплённое сознание купалось в эмоциях.
— Ш-ш, — шепнул он, на несколько мгновений оторвавшись от приятного занятия, и осторожно подул на влажную кожу, отчего по ней разбежались волны колких мурашек. — Я же только начал, Ли-иль…
От его низкого, тягучего голоса, в котором слышалось неприкрытое предвкушение, кровь вспыхнула, и по венам вместо неё потёк жидкий огонь. Кусочек льда вновь вернулся, выписывая круги на животе и спускаясь всё ниже. Обрисовал впадинку пупка, и тут же губы Лёши прильнули, выпивая влагу, снова согревая, а лёд скользил дальше, к самому сокровенному. Прохладная капля опередила и стекла прямо в нежные складки, между которыми всё уже горело в ожидании прикосновений. Я тихо зашипела, изогнувшись, и Алексей словно угадал, чего мне хочется — его ладонь медленно погладила по бедру, подхватила и отвела мою ногу в сторону, открывая чувствительное местечко. Холод и жар, предвкушение и дрожь желания — всё смешалось в гремучую смесь, в которой утонули последние остатки мыслей. Томная неторопливость, с какой Лёша ласкал меня, изучал, сводила с ума, но я наслаждалась ею, замирая от восторга и плавясь в умелых руках. Со мной такое было в первый раз, и возможно, в последний, и я старалась запомнить всё, вписать ощущения до капли.
Каменев поднял голову и посмотрел на меня снизу вверх, не торопясь продолжать.
— Готова? — тихо произнёс Лёша и медленно, многообещающе улыбнулся, удерживая почти растаявшую льдинку в самом низу.
Талая вода приятно холодила, остужая уже разгорячённую плоть, хотя к ней никто ещё даже не прикоснулся, и я задрожала сильнее, сглотнув вязкий ком в горле. К чему готова, переспросить не успела. Ледяной кусочек скользнул вниз, придерживаемый Алексеем, и легко погрузился в нежное лоно, стремительно тая и проникая дальше. Я поперхнулась вдохом, тихо охнула, захваченная ощущениями, а в следующий момент пальцы Лёши широко раздвинули мягкие складки, и его обжигающе горячий рот приник к чувствительному местечку. Язык томительно медленно провёл по стреляющему болезненными вспышками удовольствия клитору, игриво пощекотал, и я в очередной раз всхлипнула, прикусив губу и вцепившись в волосы Лёши. Боже… Невыносимо упоительно, сладко до боли, и бёдра сами подались вперёд, раскрываясь ещё больше, сильнее прижимаясь к ласкающим губам, жаждая продолжения. И оно не замедлило последовать…
ГЛАВА 5
Меня неторопливо пробовали на вкус, исследовали все потаённые уголки. Посасывали, нежно целовали, поглаживали, пальцы проникали внутрь, отчего удовольствие становилось ещё пронзительнее, глубже, и хотелось большего. Я уже не понимала, на каком свете нахожусь, что-то бессвязно бормотала, то и дело срываясь на стоны, когда жаркий язык дразнил трепещущий кусочек плоти. Стол позади оказался очень кстати, потому как ноги ослабли и норовили подогнуться, и только благодаря поддержке Лёши я не падала. А он словно нарочно растягивал, доводил меня до самой грани и оставлял буквально в шаге от освобождения, отстраняясь и тихонько дуя на горящее от его мучительно-острых ласк лоно.
— Ещё… П-пожалуйста, ещё-о-о, — всхлипывая, бормотала я, чувствуя, как напряжение внутри неумолимо растёт с каждым прикосновением. — Л-лёш-ша-а!..
Мне казалось, я сойду с ума, если не получу долгожданное облегчение прямо сейчас. Ногти царапали плечи Каменева, ничуть не заботясь, что делаю ему больно. Я не контролировала себя, купаясь в эмоциях и ощущениях, откровенно подставлялась под его губы и пальцы, хватала открытым ртом воздух и наслаждалась, наслаждалась… Тем, что мы только вдвоём. Тем, что в действиях Лёши нет пошлости и грязи. Тем, что со мной обращались так, как и должен мужчина, если женщина ему нравится. И не думала о том, что будет дальше, завтра, послезавтра. Алексей, словно почувствовав, что я уже на пределе, сжалился, и в следующий момент его язык мягко прижал пылавший от долгих ласк клитор, а палец медленно, глубоко проник в меня, усиливая переживания в разы. И мир перестал существовать…
