(«Прощальное письмо к швейцарским рабочим», 8 апреля)
1049
– Вы встретились с кем-нибудь из немецких товарищей по партии?
– Нет. Вильгельм Янсон из Берлина пытался встретить нас в Лингене у швейцарской границы. Но Платтен отказал ему, сделав дружеский намёк на то, что он хочет избавить Янсона от неприятности такой встречи.
(Интервью шведской газете «Politiken», 13 апреля)
1050
Что своеобразно в России, это – гигантски быстрый переход от дикого насилия к самому тонкому обману. Основное условие: ОТКАЗ ОТ АННЕКСИЙ НЕ НА СЛОВАХ, а на деле. «Речь» воет по поводу заявления «Социал-Демократа», что присоединение Курляндии к России есть аннексия. Но аннексии – это присоединение всякой страны, отличающейся национальными особенностями, всякое присоединение нации – безразлично, отличается ли она языком, если она чувствует себя другим народом, – против её желания. Это – предрассудок великороссов, воспитанный веками.
(Доклад на собрании большевиков – участников всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, 17 апреля)
1051
Искусство управлять ни из каких книжек не вычитаешь. Пробуй, ошибайся, учись управлять.
(То же)
1052
«VII. Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны Совета рабочих депутатов
[106]».
– Банк, это «форма общественного счетоводства» (Маркс). – Война учит экономии, все знают, что банки расхищают народные силы. Банки – нерв, фокус народного хозяйства. Мы не можем взять банки в свои руки, но мы проповедуем объединение их под контролем Совета рабочих депутатов.
«VIII. Не „введение“ социализма, как наша НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ задача, а переход тотчас лишь к КОНТРОЛЮ со стороны Совета рабочих депутатов за общественным производством и распределением продуктов».
– Жизнь и революция отводят Учредительное собрание на задний план. Законы важны не тем, что они записаны за бумаге, но тем, кто их проводит. Диктатура пролетариата есть, но не знают, что с ней делать. Капитализм перешёл в государственный капитализм…
(То же)
1053
Господа из буржуазии, называющие себя социал-демократами, не принадлежащие ни к ШИРОКИМ слоям, ни к МАССОВЫМ представителям оборончества, с ясным лбом передают мои взгляды, излагают их так: «водружено (!) знамя (!) гражданской войны» (о ней нет ни слова в тезисах, не было ни слова в докладе!) «в среде (!!) революционной демократии…».
Что это такое? Чем это отличается от погромной агитации? от «Русской Воли»? <…> Мне приписывают взгляд, будто я против скорейшего созыва Учредительного собрания!!! Я бы назвал это «бредовыми» выражениями, если бы десятилетия политической борьбы не приучили меня смотреть на добросовестность оппонентов, как на редкое исключение.
Г-н Плеханов в своей газете назвал мою речь «бредовой». Очень хорошо, господин Плеханов! Но посмотрите, как вы неуклюжи, неловки и недогадливы в своей полемике. Если я два часа говорил бредовую речь, как же терпели «бред» сотни слушателей? Далее. Зачем ваша газета целый столбец посвящает изложению «бреда»? Некругло, совсем некругло у вас выходит.
(«О задачах пролетариата в данной революции», 18 апреля)
1054
Чтобы НЕ ДАТЬ восстановить полицию, есть только одно средство: создание всенародной милиции, слияние её с армией (замена постоянной армии всеобщим вооружением народа). В такой милиции должны участвовать поголовно все граждане и гражданки от 15 до 65 лет, если этими примерно взятыми возрастами позволительно определить участие подростков и стариков. Капиталисты должны платить наёмным рабочим, прислуге и пр. за дни, посвящённые общественной службе в милиции. Без привлечения женщин к самостоятельному участию не только в политической жизни вообще, но и к постоянной, поголовной общественной службе нечего и говорить не только о социализме, но и о полной и прочной демократии. А такие функция «полиции», как попечение о больных, о беспризорных детях, о здоровом питании и пр., вообще не могут быть удовлетворительно осуществлены без равноправия женщин на деле, а не на бумаге только.
(«Задачи пролетариата в нашей революции», 23 апреля)
1055
Мы должны называться КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИЕЙ, – как называли себя Маркс и Энгельс.<…> Наша партия смотрит дальше: социализм неизбежно должен постепенно перерасти в коммунизм, на знамени которого стоит: «каждый по способностям, каждому по потребностям».
Таков мой первый довод.
Второй: научно неправильна и вторая часть названия нашей партии (социал-ДЕМОКРАТЫ). Демократия есть одна из форм ГОСУДАРСТВА. Между тем мы, марксисты, противники ВСЯКОГО государства. <…> Государство в собственном смысле есть командование над массами со стороны отрядов вооружённых людей, отделённых от народа.
Наше РОЖДАЮЩЕЕСЯ, новое государство есть тоже государство, ибо нам необходимы отряды вооружённых людей, необходим СТРОЖАЙШИЙ порядок, необходимо БЕСПОЩАДНОЕ подавление насилием всяких попыток контрреволюции и царистской и гучковски-буржуазной.
Но наше РОЖДАЮЩЕЕСЯ, новое государство НЕ ЕСТЬ уже государство в собственном смысле слова, ибо в ряде мест России эти отряды вооружённых людей есть САМА МАССА, весь народ, а не кто-либо над ним поставленный, от него отделённый, привилегированный, практически несменяемый. <…> Надо смотреть впёред к рождающейся новой демократии, которая уже перестаёт быть демократией, ибо демократия есть господство народа, а сам вооруженный народ не может над собой господствовать.
Слово демократия не только научно неверно в применении к коммунистической партии. Оно теперь, после марта 1917 года, есть ШОРА, одеваемая на глаза революционному народу и МЕШАЮЩАЯ ему свободно, смело, самочинно строить новое: Советы рабочих, крестьянских и всяких иных депутатов, как ЕДИНСТВЕННУЮ ВЛАСТЬ, в «государстве», как предвестник «отмирания» ВСЯКОГО государства. <…>
Приводят довод против: «…Массы привыкли, рабочие „полюбили“ СВОЮ социал-демократическую партию…» <…> Мы боимся сами себя. Мы держимся за «привычную», «милую», грязную рубаху. Пора сбросить грязную рубаху, пора надеть чистое бельё.
(То же)
1056
Тов. Розенфельд немножечко «нетерпеливо» размахнулся и повторил буржуазный предрассудок насчёт Парижской Коммуны, будто она «немедленно» хотела вводить социализм. Это не так. Коммуна, к сожалению, слишком медлила с введением социализма.
(«Письма о тактике», 26 апреля)
1057
Я «рассчитываю» ТОЛЬКО на то, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на то, что рабочие, солдаты и крестьяне лучше, чем чиновники, лучше, чем полицейские, справятся с ПРАКТИЧЕСКИМИ трудными вопросами об усилении производства хлеба, о лучшем распределении его, о лучшем обеспечении солдат и пр. и т. п.
