Жизнь опротивела, «углубляется расхождение» с коммунизмом. В чём расхождение, понять невозможно. Ни тени указаний на расхождение в политике или в идеях нет. Расхождение НАСТРОЕНИЯ между людьми, ведущими политику или поглощенными борьбой самого бешеного свойства, с настроением человека, искусственно загнавшего себя в такое положение, что наблюдать новой жизни нельзя, а впечатления гниения большущей столицы буржуазии одолевают.
(Письмо Горькому, 31 июля)
1668
Товарищи! Зная строгий характер распоряжения тов. Бронштейна, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Бронштейном распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело.
(Обращение к руководящим работникам, июль)
1669
Товарищи привезли с юга несколько меньшевистских, эсеровских и т. п. изданий, позволяющих бросить взгляд на «идейную жизнь» по ТУ сторону баррикады, в ТОМ лагере. Харьковская «Мысль» Руднева и Цедербаума, «Грядущий День» Мякотина и Пешехонова, Фундаминского и Вишняка, Потресова и Гроссмана, «Южное Дело», «Объединение» Балабанова и Португейса, Мякотина и Пешехонова – таковы имена этих изданий и некоторых из выдающихся их сотрудников. Даже немногие, разрозненные номера названных изданий дают такой цельный и сильный аромат, что сразу чувствуешь себя как в лакейской.
(«В лакейской», июль)
1670
Документы нового заговора смотрел и буду следить за делом. Надо надзирать – за всеми и за меньшевиками-оборонцами. Измены еще много в Питере.
Горький что-то совсем раскис. Пишет мне, что его расхождения с коммунистами УГЛУБЛЯЮТСЯ. Я ему пишу большое письмо. Боюсь, что при его настроении поручать ему Korrespondenz нельзя. Выйдет вред. Его надо в деревню – прямо, он не хочет. Хитростью? Трудно. Не знаю, как и быть. (Посылаю Вам, по секрету, копию своего письма Горькому. Поговорите с ним, при случае, ТАКТИЧНО и черкните о впечатлении от него; я боюсь, он уйдет.)
Вопрос об Украине в ЦК ставить смешно. Их «ошибки» не вылечить. Огнем и железом деникинщины – иначе леченья нет этаким «ошибкам».
(Письмо Апфельбауму, 1 августа)
1671
Сейчас ещё получил из НАДЁЖНОГО источника сообщение, что члены коллегий ГОЛОДАЮТ (например, Марков в НКПС и др.). Настаиваю самым энергичным образом, чтобы ЦеКа
1) предписал ЦИКу дать всем членам коллегий (и БЛИЗКИМ к этому положению) по 5000 рублей единовременного пособия;
2) перевести их всех постоянно на МАКСИМУМ специалиста.
Ей-ей, нехорошо иначе: голодают и сами и семьи!! 100−200 человек надо подкормить.
(Письмо в Оргбюро Ц К, 8 августа)
1672
Либо диктатура (т.е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо диктатура рабочего класса. Середины нет. О середине мечтают попусту барчата, интеллигентики, господчики, плохо учившиеся по плохим книжкам. Нигде в мире середины нет и быть не может. Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего ХIХ века, тот – безнадёжный идиот.
(«Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком», 24 августа)
1673
Завтра особой бумажкой сообщите в НАУЧНО-ПИЩЕВОЙ институт, что через 3 месяца они должны представить ТОЧНЫЕ и ПОЛНЫЕ данные о ПРАКТИЧЕСКИХ успехах выработки сахара из опилок.
(Письмо Фотиевой, 27 августа)
1674
Очень многие рабочие-анархисты становятся теперь искреннейшими сторонниками Советской власти, а раз так, то это доказывает, что они наши лучшие товарищи и друзья, лучшие революционеры, которые были врагами марксизма лишь по недоразумению, или, вернее, не по недоразумению, а в силу того, что господствующий официальный социализм эпохи II Интернационала (1889−1914) изменил марксизму, впал в оппортунизм, исказил революционное учение Маркса вообще и его учение об уроках Парижской Коммуны 1971 года в особенности.
(Письмо Сильвии Панкхерст, 28 августа)
1675
Особо обсудите внимательнейше, как захватить нефть в Гурьеве, это обязательно, действуйте и подкупом и угрозой поголовного истребления казаков, если они сожгут нефть в Гурьеве.
(Телеграмма Фрунзе, 30 августа)
1676
Я знаю одного товарища
[128] ДОСКОНАЛЬНО, как человека СОВЕРШЕННО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ преданности, ОТВАГИ и энергии (насчёт взрывов и смелых налётов особенно). Предлагаю <…> поручить ему организовать особый отряд для взрывов etc. В ТЫЛУ противника.
(Письмо Склянскому и Смилге, август)
1677
Тов. Апфельбаум сообщает мне, что в Петрограде было высажено сто пленных эстляндцев, которые передали ему следующее. В белогвардейской Эстляндии состоялась беспартийная конференция рабочих профессиональных союзов. На конференции присутствовало 417 делегатов, из них только 33 меньшевика, все остальные большевики! Конференция потребовала заключения мира с Россией. Когда об этом узнали англичане, то представитель их явился на конференцию и предложил свергнуть белогвардейское правительство Эстляндии, но рабочие в ответ прогнали его и потребовали заключения мира с Россией и возвращения к мирной жизни. Тогда конференция была разогнана. Сто человек было отослано в Россию «искать большевизм»; 26 человек они задержали и намереваются их расстрелять. На такое действие белогвардейской Эстляндии мы ответили воззванием к рабочим и населению их страны, а их правительству мы заявили, что расстреляем всех заложников, которые находятся у нас. (Аплодисменты.)
(Речь на беспартийной рабоче-красноармейской конференции Басманного, Лефортовского, Алексеевского и Сокольнического районов, 3 сентября)
1678
Сейчас, когда решающие победы Красной Армии на Востоке обеспечили свободное развитие башкирского народа, решение Реввоенсовета Республики о переводе некоторых башкирских частей в Петроград приобретает исключительное политическое значение. Хищные империалисты увидят, что пробуждённые народы Востока поднялись на защиту центров пролетарской революции. В то же время тесное общение вооруженных башкир с рабочими Петрограда обеспечит тесную связь и взаимное уважение в духе коммунизма.
(Письмо Башкирскому ревкому, 5 сентября)
1679
1) Признать в действиях тов. Ландера как ответственного руководителя Народного комиссариата государственного контроля неустойчивость линии поведения и отсутствие определенного взгляда на задачи руководимого им ведомства, наряду с отсутствием организаторских способностей и такта как в отношении его к коллегии комиссариата и к коммунистической ячейке, так и по отношению к отдельным ответственным сотрудникам.
