Когда рабочий класс победит всю буржуазию, тогда он отнимет землю у крупных хозяев, тогда он устроит на крупных экономиях ТОВАРИЩЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО, чтобы землю обрабатывали рабочие вместе, сообща, выбирая свободно доверенных людей в распорядители, имея всякие машины для облегчения труда, работая посменно не больше восьми (а то и шести) часов в день каждый. Тогда и мелкий крестьянин, который захочет ещё по-старому в одиночку хозяйничать, будет хозяйничать не на рынок, не на продажу первому встречному, а на товарищества рабочих: мелкий крестьянин будет доставлять товариществу рабочих хлеб, мясо, овощи, а рабочие будут без денег давать ему машины, скот, удобрения, одежду и всё, что ему нужно. Тогда не будет борьбы между крупным и мелким хозяином из-за денег, тогда не будет работы по найму, на чужих людей, а все работники будут работать на себя, все улучшения в работе и машины пойдут на пользу самим рабочим, для облегчения их труда, для улучшения их жизни.
162
А последний наш шаг и в городе и в деревне один будет: ОТБЕРЁМ ВСЕ ЗЕМЛИ, ВСЕ ФАБРИКИ У ПОМЕЩИКОВ И У БУРЖУАЗИИ И УСТРОИМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО. Между первым и последним шагом нам ещё немало борьбы пережить придётся, И КТО СМЕШИВАЕТ ПЕРВЫЙ ШАГ С ПОСЛЕДНИМ, ТОТ ВРЕДИТ ЭТОЙ БОРЬБЕ, ТОТ, САМ ТОГО НЕ ВЕДАЯ, ЗАСОРЯЕТ ГЛАЗА ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ. <…> Вот почему социал-демократы не сулят крестьянину СРАЗУ молочных рек и кисельных берегов.
163
Требование учредить крестьянские комитеты для ограничения кабалы и для возвращения отрезков не есть загородка. Оно есть ДВЕРЬ. В эту дверь прежде всего надо выйти ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИДТИ ДАЛЬШЕ, для того, чтобы по открытой, по широкой дороге идти ДО САМОГО КОНЦА, до полного освобождения всего трудящегося рабочего народа на Руси. Пока крестьянство из этой двери не вышло, оно остаётся в темноте, в кабале, без полных прав, без полной, настоящей свободы, оно не может даже между себя окончательно разобрать, кто друг рабочего человека и кто его враг. Поэтому социал-демократы указывают на эту дверь и говорят, что прежде всего всем миром, всем народом на эту дверь напирать надо и ВЫЛОМАТЬ ЕЁ ДОЧИСТА.
(март)
***
164
Мои рассуждения, изволите видеть, «лишний раз подтвердили (для г. Струве) широкое распространение в нашей заграничной литературе подлинной революционной фразы
[27] и притом ещё злобно-тенденциозной (этот непривлекательный литературный стиль особенно процветает на страницах „Искры“ и „Зари“)». Ну, что касается до злобной тенденциозности, то нам об этом трудно спорить с г. Струве: для него попрёком кажется то, что нам кажется комплиментом. Тенденциозностью называют либералы и многие радикалы непреклонную твёрдость убеждений, а резкую критику ошибочных взглядов они называют «злобой».
(«Г-н Струве, изобличённый своим сотрудником»)
165
Надо всем и каждому втолковывать до чёртиков, до полного «внедрения в башку», что с Бундом надо готовить войну, если хотеть с ним мира. Война на съезде, война вплоть до раскола – во что бы то ни стало. Только тогда он сдастся несомненно. А принять нелепую фракцию мы абсолютно не можем и не примем никогда.
(Письмо Кржижановскому, 3 апреля)
166
Формально, по-моему, с Бундом надо быть корректным и лояльным (в зубы прямо не бить), но в то же время архихолодным, застёгнутым на все пуговицы и на законной почве припирать его неумолимо и ежечасно, идя до конца без боязни. Пусть уходят, коли хотят, – но мы не должны дать им в руки ни малейшего повода, ни тени повода к разрыву. Формальности до съезда соблюсти, конечно, надо, но открывать карт незачем.
(Письмо Александровой, май)
167
Вы добиваетесь, если я не ошибаюсь, «единовластия и твёрдой руки». Дело доброе, и Вы тысячу раз правы, что нам именно это нужно. Но так прямолинейно, как Вам кажется, этого никто не добьётся. Для 9/10 текущих дел два центра безусловно необходимы, они образуются тотчас сами, даже если бы мы этого не хотели. Для порядка же надо добиваться 1) формального пути для объединения этих двух центров (например, комиссия с делегатами от них обоих), 2) сокращения числа членов в обоих центрах, или выделения исполнительных комиссий внутри обоих центров и – самое важное – 3) строгого и ФОРМАЛЬНОГО распределения функций между отдельными членами центров, так чтобы весь состав обоих центров знал точно, кому из членов что поручено ведать, кто из членов (обоих центров) вправе РЕШАТЬ (и даже говорить) по каждой области вопросов и каков путь перенесения дела в полное собрание одного или обоих центров.
(То же)
168
Мы признаём ПРАВО даже иезуитов вести свободную агитацию.
(«Национальный вопрос в нашей программе», 15 июля)
3. Грызня
(08.1903 – 08.1905)
От автора
Летом 1903 года состоялся II (а фактически учредительный) съезд РСДРП. Сначала он проходил в Брюсселе, а затем в Лондоне.
Партийная жизнь русской социал-демократии строилась до революции на демократических принципах, но это была демократия воровского общака. Голосования и выборы перемежались убийствами стукачей, а партийные законы носили характер неоформленных и произвольно трансформируемых «понятий». На второй съезд не допустили ряд крупных социал-демократических организаций, а некоторые допущенные организации были фиктивными (в том числе организация Бронштейна-Троцкого). Подобные решения объяснялись вполне по-советски: «нецелесообразно», «сочли необходимым», «ввиду неконструктивного поведения». В свете подобного администрирования неудивительно, что учредительный съезд учредил то, что и должен был учредить: перманентную эмигрантскую «воронью слободку».
«Идеологические споры» социал-демократии велись не учёными или философами, а профессиональными демагогами. Единственной целью подобных дискуссий являлась примитивная борьба за власть. Поэтому не следует придавать большое значение всевозможным ярлыкам. «Меньшевики», «большевики», «ликвидаторы», «отзовисты», «ультиматисты», «экономисты», «примиренцы» и т. д. – это всего лишь ничего не обозначающие штампы. А вот «ленинцы», «плехановцы» или «цедербаумовцы» – это названия реальных эмигрантских группировок или, точнее, «семей», ведущих между собой ожесточённую борьбу за денежные источники, контроль над печатными органами и (позднее) над профсоюзными организациями. Только в отличие от простых уголовников эта борьба велась не физическим насилием, а методами психологического давления и словесных упражнений на ниве марксистской схоластики. Оружие социал-демократов во внутренних спорах – не бомбы и револьверы, а клевета, лесть, сплетни, подножки, марксистскообразное шарлатанство и участие во всякого рода подтасованных и грязных «выборах».
Формально на II съезде велись схоластические словопрения о пунктах устава и программы. Реальный же сценарий преследовал цели вполне конкретные: искровское большинство подминает «Бунд» и сохранившие независимость русские социал-демократические группы. Далее к возникшему монстру просто по закону тяготения автоматически прилипают антиискровские оппозиционеры. В России появляется крупная социал-демократическая партия. Во главе РСДРП номинально стоят эмигрантские патриархи: Плеханов и Аксельрод, осуществляющие международное представительство. Внутри партии первую скрипку играют «молодые» – Ленин и Цедербаум.
