2267
Если бы действительно перед нами была наивная молоденькая барышня лет двенадцати, которая вчера услыхала бы, что на свете есть коммунизм, надела бы беленькое платье с красными ленточками и сказала бы, что коммунисты – это чистые торговцы, – это было бы смешно, над этим можно было бы благодушно посмеяться, а всерьез что же мы делаем? Откуда возьмёт деньги «Правда», которую вы лишили <рекламных> объявлений? Спрашивается, сколько надо денег «Правде», чтобы она не отставала от «Известий»? Вы не знаете? Ну и я не знаю!
(То же)
2268
Обращаю внимание на исключительную важность работ по обследованию Курской магнитной аномалии. Тов. Кржижановский сообщил мне, что, по сведениям инженеров, с которыми он беседовал, почти доказано, что мы имеем там неслыханно богатый запас чистого железа. <…> По моему мнению, следовало бы не давать в печать никаких сведении об этом и принять меры к тому, чтобы в печати об этом не говорили, ибо можно опасаться, что в противном случае интервенционистские планы могут усилиться. По этой же причине, пожалуй, было бы лучше доклад Мартенса не ставить ни в Совнаркоме, ни в СТО, а выслушать этот доклад только обоим замам, Богданову и некоторым членам ЦК.
(Письмо Рыкову, 5 апреля)
2269
Вчера Мартенс мне сказал, что «доказана» (Вы говорили «почти») наличность невиданных богатств железа в Курской губернии. Если так, не надо ли ВЕСНОЙ УЖЕ – <…> подготовить ближайшее торфяное болото (или болота?) к разработке для постановки там электрической станции?
(Письмо Кржижановскому 6 апреля)
2270
Наши представители поступили неправильно, по моему убеждению, согласившись на следующие два условия: первое условие, что Советская власть не применит смертной казни по делу 47-ми социалистов-революционеров; второе условие, что Советская власть разрешит присутствовать на суде представителям всех трех Интернационалов. Оба эти условия есть не что иное, как политическая уступка, которую революционный пролетариат сделал реакционной буржуазии. Если кто-либо усомнится в правильности такого определения, то для раскрытия политической наивности такого человека достаточно поставить ему вопрос: согласится ли английское или другое современное правительство на то, чтобы представители всех трех Интернационалов присутствовали на процессе по обвинению ирландских рабочих в восстании или на процессе по обвинению в недавнем восстании рабочих Южной Африки? <…> Спрашивается, какую уступку сделала нам взамен за это международная буржуазия? Ответ на это может быть только один: никакой уступки вам не сделала*. <…> Ошибка тт. Собельсона, Бухарина и других не велика; она тем более не велика, что мы рискуем самое большее тем, что, поощрённые итогами берлинского совещания, противники Советской России устроят два-три, может быть успешных, покушения на отдельных лиц. Ибо они знают теперь заранее, что могут стрелять в коммунистов, имея шансы, что совещание, подобное берлинскому, помешает коммунистам стрелять в них.
(«Мы заплатили слишком дорого», 9 апреля)
2271
Чем больше будет такой работы
[152], чем больше углубляться будем в живую практику, отвлекая внимание и своё и читателей от вонюче-канцелярского и вонюче-интеллигентского московского (и совбуровского вообще) воздуха, тем успешнее пойдет улучшение и нашей прессы и всего нашего строительства.
(Письмо Оболенскому, 12 апреля)
2272
Только что получил книгу «Материалы по истории франко-русских отношений за 1910−1914 гг.». Томище в 733 страницы издан с тем бесстыдным истинно советским неряшеством, за которое надо сажать, в тюрьму. Нет цены. Нет подписи ответственного лица! или лиц. Нет указателя!! Простой ПЕРЕЧЕНЬ имён, составлен НЕРЯШЛИВО. И т.д. Предлагаю:
1) обязать Фюрстенберга и Караханяна найти в 2-дневный срок всех ответственных за издание лиц:
2) их же – задержать продажу книги;
3) подготовить листок для вклейки с указанием на нехватающее;
4) подготовить указатель толковый;
одним словом, к четвергу – представить в ЦК КРАТКИЙ доклад о всех безобразиях – дефектах издания и о способах исправления.
(Письмо Джугашвили и Политбюро, 15 апреля)
2273
Очень благодарен за присланное лекарство.
Хотел бы поговорить насчет Бухарчика. Смилга рассказал мне, что ведёт он себя безобразно. Не лечится толком. Нервничает. Слухи о покушении (готовящемся) на него выводят его из себя и так далее.
Покушение вполне возможно, и противник имеет много шансов на успех. Я предлагаю поэтому следующее:
Бухарин вызван сюда. Через месяц (или 1 ½) мы его пошлем назад к жене. За это время подготовить
1) перевод его жены в другую санаторию, где меньше белых, где в окрестностях больше рабочих немцев коммунистов. Вероятно, можно найти такое место в Саксонии.
2) За это время подготовить 2−3 немецких рабочих коммунистов, не болтунов, и их поселить без ведома Бухарина, около его санатории, для охраны. Это трудно сделать, ибо все и вся – болтуны, пустомели, хвастуны. Но это надо сделать.
3) Жене Бухарина назваться её девичьей фамилией. Это её ПРАВО по нашим законам.
(Письмо Крестинскому, 26 апреля)
2274
Пересылаю письмо тов. Шкловского. Я его хорошо знаю по загранице (1908−1914), куда он эмигрировал уже будучи большевиком и членом партии. Ему хочется работать в России и в партии. Он работал в Москве – и в городском управлении (Владимирский видел его на этой работе), и в Наркоминделе, в Наркомземе; кажется, вполне «спелся» он только с Наркоминделом, где его ценили. В остальных местах были не то нелады, не то неполные лады или что-то в этом роде, ибо в итоге получилась для него невозможность сговориться о работе в России. Шкловский старый партиец, и его (как видно из письма его) крайне огорчает, что ему «не дают» работать в России. Он нервничает; является у него опасение, что его «удаляют» и т. п. (У него семья, дети; нелегко приспособиться в голодной и холодной России. Знает Шкловского по загранице и Апфельбаум и Сафаров и все, бывшие в Швейцарии в 1908—1917 гг.) Напишите или поручите Вашему секретарю письмо Шкловскому (в Берлин через Крестинского) с запросом, чего бы он хотел, и поставьте потом в Секретариате. Нельзя «швыряться» людьми, надо повнимательнее отнестись.
(Письмо Джугашвили, 27 апреля)
К десятилетнему юбилею «Правды»
2275
Старая буржуазная и империалистская Европа, которая привыкла считать себя пупом земли, загнила и лопнула в первой империалистской бойне, как вонючий нарыв. Как бы ни хныкали по этому поводу Шпенглеры и все способные восторгаться (или хотя бы заниматься) им образованные мещане, но этот упадок старой Европы означает лишь один из эпизодов в истории падения мировой буржуазии, обожравшейся империалистским грабежом и угнетением большинства населения земли. Это большинство теперь проснулось и пришло в движение, которое не в силах остановить самые сильные и «могущественные» державы. Куда им! Теперешние «победители» в первой империалистской бойне не в силах победить даже маленькой, ничтожно маленькой Ирландии, не в силах победить даже той путаницы, которая создалась между ними самими в финансовых и валютных вопросах. А Индия и Китай кипят. Это – свыше 700 миллионов человек. Это, с добавлением окрестных и вполне подобных им азиатских стран, большая половина населения земли. Там надвигается, неудержимо и всё быстрее надвигается, 1905 год, – с тем существенным и громадным отличием, что в 1905 году революция в России могла ещё пройти (по крайней мере, сначала) изолированно, т. е. не втягивая сразу в революцию другие страны. А растущие в Индии и в Китае революции уже сейчас втягиваются и втянулись в революционную борьбу, в революционное движение, в международную революцию. <…> Когда основывалась старая «Искра», в 1900 году, в этом участвовал какой-нибудь десяток революционеров. Когда возникал большевизм, в этом участвовало, на нелегальных съездах Брюсселя и Лондона в 1903 году, десятка два революционеров. В 1912—1913 годах, когда возникла легальная большевистская «Правда», за ней стояли десятки и сотни тысяч рабочих <…> В ноябре 1917 года на выборах в учредилку голосовало за большевиков 9 миллионов из 36. <…> Такова маленькая цифирная картинка «ускорения» всемирного революционного движения за последнее двадцатилетие. Очень маленькая, очень неполная картинка, в которой очень грубо выражена история всего только 150-миллионного народа, тогда как за эти двадцать лет началась и выросла в непобедимую силу революция в странах с населением до одного миллиарда и свыше (вся Азия, да не забыть ещё Южной Африки, которая недавно напомнила о своей претензии быть ЛЮДЬМИ, а не рабами, и напомнила не совсем «парламентски»). И если какие-нибудь, извините за выражение, «шленглерята» умозаключат отсюда (всякой глупости надо ожидать от «вумных» вождей II и II ½ Интернационалов), будто этим расчётом исключается из революционных сил пролетариат Европы и Америки, то мы ответим: упомянутые сейчас «вумные» вожди рассуждают постоянно так, будто из того обстоятельства, что через девять месяцев после зачатия следует ожидать рождения ребенка, вытекает возможность определить и час, и минуту родов, и положение ребенка при родах, и состояние роженицы во время родов, и точную степень болей и опасностей, которые предстоит претерпеть ребенку и роженице. «Вумные» люди! Они никак не могут догадаться, что с точки зрения развития международной революции переход от чартизма к лакействующим перед буржуазией Гендерсонам, или от Варлена к Реноделю, или от Вильгельма Либкнехта и Бебеля к Зюдекуму, Шейдеману и Носке есть лишь нечто вроде «перехода» автомобиля от гладкого и ровного шоссе в сотни верст к грязной, вонючей лужице на том же шоссе, к лужице в несколько аршин. Люди сами творят свою историю. Но чартисты, Варлены и Либкнехты творят её своей головой и своим сердцем. А вожди II и II ½ Интернационалов «творят» её совсем другими частями тела: удобряют почву для новых чартистов, для новых Варленов, для новых Либкнехтов.
