(Письмо Розенфельду об образовании СССР, 26 сентября)
2294
Тов. Розенфельд! Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами. Надо АБСОЛЮТНО настоять, чтобы в союзном ЦИКе ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОВАЛИ по очереди русский, украинец, грузин и т. д. АБСОЛЮТНО!
(Письмо Розенфельду, 6 октября)
2295
Мне сдается, что дело идет к тому: мы ничего никому не заплатим; дадим ли концессию Уркарту, – вопрос; ни одной регалии не дадим.
Так я думаю. Вполне возможно, что придется дать что-либо. Я себе рук не связываю. В момент решающий обсудим, что и как даём (концессию Уркарту или какие-то боны и тому подобное). Общая мысль у меня: они разваливаются, мы крепнем. Если удастся, надо постараться дать шиш. Рук себе не связывать.
(Письмо Чичерину, 24 октября)
2296
Я надеюсь, что всей нашей международной политикой в течение пяти лет мы вполне показали, что к вопросам престижа мы относимся совершенно равнодушно и никогда не способны выдвигать какое бы то ни было требование или ухудшать действительные шансы мира между державами только из-за престижа. Я уверен, что ни в одной державе нет в народных массах такого равнодушия и даже такой готовности встретить вопрос престижа как престижа самой веселой насмешкой. Мы думаем, что дипломатия современной эпохи всё быстрее идет к тому, чтобы относиться к вопросам престижа именно подобным образом.
(Интервью корреспонденту «Обсервер» М. Фарбману, 27 октября)
2297
Сегодня передовица – о «Цедербауме и Гурвиче»: Ужас! Ужас! Надо было на 3-ю страницу их и петитом. Все бы прочли и улыбнулись. А Вы нечаянно их возвеличили – до смешного. Передовой надо было пустить одну из соседних статей.
Теперь о другом. В Англии, по-моему, теперь решающий бой, выборы. Надо, по-моему, максимально быстро всех англичан, едущих сюда, вернуть назад. Наладить так: 12 часов в России и лети назад. Архиглупо сидеть здесь хоть один лишний час, когда там выборы.
Условиться в эти 12 часов о тактике: 1) за Labour Party; 2) полная свобода агитации; 3) полная свобода языка (кандидат архимерзавец; поэтому я за него; масса научится); 4) листки для массы в таком духе, краткие, весёлые, архидешевые; 5) сколько будет стоить наша помощь; 6) все члены нашей партии мобилизуются: ходи по домам, весь день на улицах и т. д. и т. п.
Прошу всех приезжающих англичан посылать ко мне.
(Письмо Собельсону, 28 октября)
2298
Вопрос. Помимо этих вопросов «Манчестер Гардиан» было бы интересно иметь из Ваших уст опровержение ныне оживлённо циркулирующих по Москве слухов о том, что этой зимой снова будет введена карточная система вместе с полной реквизицией складов нэпманов.
Ответ. Охотно подтверждаю полную несостоятельность слухов, будто мы думаем возвращаться назад к карточной системе или к «полной реквизиции складов нэпманов». Чистые сказки. Ни о чём подобном мы и не помышляем. Ничего подобного нельзя себе и представить в современной России. Это – слухи, пускаемые злостно людьми, которые очень злы на нас, но не очень умны.
(Интервью корреспонденту «Манчестер гардиан» А. Рансому, 5 ноября)
2299
Я позволяю себе думать по старинке, что после Маркса говорить о какой-нибудь другой, немарксовой политической экономии можно только для одурачения мещан, хотя бы и «высокоцивилизованных» мещан.
(То же)
2300
У меня имеются сведения о идущей в настоящее время сильной нелегальной иммиграции (русских и американцев) через разные пограничные пункты, особенно через порты Чёрного моря. По сообщению отдела промышленной иммиграции ВСНХ, въезжает до 200−300 человек ежемесячно. (Въезжают при этом спекулянты, контрреволюционеры и т. п. публика.) Прошу Вас принять самые решительные меры к приостановлению такой иммиграции.
(Письмо в ГПУ, 6 ноября)
2301
Не придраться ли нам к Муссолини и ВСЕМ (Воровскому и всему составу делегации) УЕХАТЬ ИЗ ИТАЛИИ, начав ТРАВЛЮ её за фашистов? Сделаем международную демонстрацию. Повод к придирке удобный: вы наших били, вы дикари, черносотенцы ХУЖЕ РОССИИ 1905 года и т. д. и т. д. По-моему, следует. Поможем итальянскому НАРОДУ всерьёз.
(Письмо Чичерину, ноябрь)
2302
Несомненно, что мы сделали и ещё сделаем огромное количество глупостей. Никто не может судить об этом лучше и видеть это нагляднее, чем я. (Смех в зале.) Почему же мы делаем глупости? Это понятно: во-первых, мы – отсталая страна, во-вторых, образование в нашей стране минимальное, в-третьих, мы не получаем помощи извне. Ни одно цивилизованное государство нам не помогает. Напротив, они все работают против нас. В-четвёртых, по вине нашего государственного аппарата. Мы переняли старый государственный аппарат, и это было нашим несчастьем. Государственный аппарат очень часто работает против нас. Дело было так, что в 1917 году, после того как мы захватили власть, государственный аппарат нас саботировал. Мы тогда очень испугались и попросили: «Пожалуйста, вернитесь к нам назад». И вот они все вернулись, и это было нашим несчастьем. У нас имеются теперь огромные массы служащих, но у нас нет достаточно образованных сил, чтобы действительно распоряжаться ими. На деле очень часто случается, что здесь, наверху, где мы имеем государственную власть, аппарат кое-как функционирует, в то время как внизу они самовольно распоряжаются и так распоряжаются, что очень часто работают против наших мероприятий. Наверху мы имеем, я не знаю сколько, но я думаю, во всяком случае, только несколько тысяч, максимум несколько десятков тысяч своих. Но внизу – сотни тысяч старых чиновников, полученных от царя и от буржуазного общества, работающих отчасти сознательно, отчасти бессознательно против нас. Здесь в короткий срок ничего не поделаешь, это – несомненно. Здесь мы должны работать в течение многих лет, чтобы усовершенствовать аппарат, изменить его и привлечь новые силы. Мы это делаем довольно быстрым, может быть слишком быстрым, темпом. Основаны советские школы, рабочие факультеты, несколько сотен тысяч молодых людей учатся, учатся, может быть, слишком быстро, но, во всяком случае, работа началась, и я думаю, что эта работа принесет свои плоды. Если мы будем работать не слишком торопливо, то через несколько лет у нас будет масса молодых людей, способных в корне изменить наш аппарат.
Я сказал, что мы совершили огромное количество глупостей, но я должен сказать также кое-что в этом отношении и о наших противниках. Если наши противники нам ставят на вид и говорят, что, дескать, Ленин сам признает, что большевики совершили огромное количество глупостей, я хочу ответить на это: да, но, знаете ли, наши глупости всё-таки совсем другого рода, чем ваши. Мы только начали учиться, но учимся с такой систематичностью, что мы уверены, что добьёмся хороших результатов. Но если наши противники, т. е. капиталисты и герои II Интернационала, подчеркивают совершённые нами глупости, то я позволю себе привести здесь для сравнения слова одного знаменитого русского писателя
[154], которые я несколько изменю, тогда они получатся в таком виде: если большевики делают глупости, то большевик говорит: «Дважды два – пять»; а если его противники, т. е. капиталисты и герои II Интернационала, делают глупости, то у них выходит: «Дважды два – стеариновая свечка».
