От старого мы не должны отказываться. Целый ряд уступок, которые приравнивают нас к державам капиталистическим, – этим целым рядом уступок державам мы даем полную возможность вступать в сношения с нами, обеспечиваем их прибыль, может быть, иногда больше, чем их прибыль, обеспечиваем их привычки, не меняя их привычек, и в то же время давая возможность государству, которое у нас в своих руках держит почти все средства производства или громаднейшее богатство средств производства и уступает из этих средств производства лишь небольшую часть, который обеспечивает нам выигрыш и который заинтересовывает в этом выигрыше самые богатые капиталистические державы.
На днях в газетах обсуждался вопрос о концессии, предлагаемой англичанином Уркартом, который до сих пор шел почти все время против нас в гражданской войне. Он говорил: «Мы своей цели добьёмся в гражданской войне против России, против той самой России, которая посмела нас лишить того-то и того-то». И после всего этого нам пришлось вступить с ним в сношения. Мы не отказались от них, мы приняли их с величайшей радостью, но мы сказали: «Извините, то, что мы завоевали, мы не отдадим назад. Россия наша так велика, экономических возможностей у нас так много, и мы считаем себя вправе от вашего любезного предложения не отказываться, но мы обсудим его как хладнокровные, деловые люди». Правда, первый наш разговор был неудачен, ибо мы не имели возможности согласиться на их предложение по политическим мотивам. Мы должны были ответить им отказом, пока англичане не признавали возможность нашего участия в вопросе о Дарданеллах, мы должны были ответить отказом, но сейчас же после этого отказа мы должны были приняться за рассмотрение этого вопроса по существу. <…> Раньше коммунист говорил: «Я отдаю жизнь», и это казалось ему очень просто, хотя это не всякий раз оказывалось просто. Теперь же перед нами, коммунистами, стоит совершенно другая задача. Мы теперь должны рассчитывать, и каждый из вас должен научиться быть расчетливым. Мы должны рассчитать в обстановке капиталистической, как мы свое существование обеспечим, как мы получим выгоду от наших противников, которые, конечно, будут торговаться, которые торговаться никогда и не разучались и которые будут торговаться за наш счет. <…> Как эта пропасть не велика, мы на войне научились и маневрировать, и должны понять теперь, что маневр, который нам предстоит теперь, в котором мы теперь находимся, самый трудный, но зато маневр этот, видимо, последний. Мы должны испытать тут свою силу и доказать, что мы не только зазубрили вчерашние наши науки и повторяем зады. Извините, пожалуйста, мы начали переучиваться и будем переучиваться так, что достигнем определенного и всем очевидного успеха. Вот во имя этого переучивания, я думаю, теперь и следует нам еще раз дать друг другу твердое обещание, что под названием новой экономической политики повернули назад, и повернули назад так, чтобы ничего нового не отдать, и в то же время, чтобы капиталистам дать такие выгоды, которые заставят любое государство, как бы оно враждебно ни было по отношению к нам, заставят пойти на сделки и сношения с нами. Тов. Красин, который много раз беседовал с Уркартом, этим главой и опорой всей интервенции, говорил, что эта глава и опора всей интервенции после всех попыток навязать нам старый строй во что бы то ни стало по всей России, садится за стол вместе с Красиным и начинает говорить: «А почем? А сколько? А на сколько лет? (Аплодисменты). <…> Еще далеко не достигнуто в полной мере то, что сделает нас сильными, самостоятельными, спокойно уверенными в том, что никаких капиталистических сделок мы не боимся, спокойно уверены в том, что как бы сделка не была трудна, а мы ее заключим, вникнем в существо и её разрешим. Поэтому та ломка, и политическая, и партийная, которая нами не достигнута, должна быть продолжена, поэтому нужно, чтобы от старых приемов мы перешли к приемам совершенно новым. Поэтому нужно, чтобы наш старый аппарат, а наш аппарат старый, потому что нас запугали служащие, что если так, то мы совсем не придем к вам, и мы сказали: «Пожалуйста». Все они оказались снова у нас, и мы остались в дураках. Это довольно вульгарное выражение, но оно в данном случае правильно.
Аппарат получился у нас старый, и наша задача теперь заключается в том, чтобы его переделать на новый лад. Мы переделать этого сразу не можем, но нам нужно поставить дело так, чтобы те коммунисты, которые у нас есть, должны быть правильно размещены, и нужно, чтобы они, эти коммунисты, владели теми аппаратами, над которыми они поставлены, а не так, как у нас часто делается, когда этот аппарат ими владеет. Нечего греха таить, и надо говорить об этом прямо. <…>
Есть маленькая, ничтожная кучка людей, которая за это взялась. Она должна сказать, что для решения этой задачи партийной, чисто жизненной, в партийных чисто целях и условиях, эта партийность – ничтожное зернышко во всем количестве трудящихся масс России. Это ничтожное зернышко поставило себе задачей, а именно переделать все, и оно переделало. Что это не утопия, а что это дело, которым живут люди, мы это доказывали и сделали. Это мы все видели – это уже сделано. Нужно переделать так, чтобы все большинство трудящихся масс, крестьянских и рабочих, чтобы оно сказало себе: «Не вы себя хвалите, а мы вас хвалим, мы говорим, что вы достигли результатов лучших, после которых ни один разумный человек никогда не подумает вернуться к старому». А этого еще нет. Для этого НЭП продолжает оказываться главным, очередным, всё исчерпывающим лозунгом сегодняшнего дня. Ни одного лозунга, которым мы вчера выучились, мы не забудем. Это можно совершенно спокойно без всякой тени колебания сказать кому угодно, и наш каждый шаг это говорит, но что мы должны ещё приспособиться к этой новой экономической политике. Все её отрицательные стороны, которых не нужно перечислять, которые вы прекрасно знаете, нужно уметь перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму, уметь устраивать так, чтобы было расчетливо, чтобы можно было представителям новой экономической политики войти в сделку с коммунистами, чтобы можно возможно больше самому заработать так, как наш закон предписывает.
(20 ноября)
2306
«Новая экономическая политика»! Странное название. Эта политика названа новой экономической политикой потому, что она поворачивает назад. Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед. Только под одним этим условием мы отступаем назад в проведении нашей новой экономической политики. Где и как мы должны теперь перестроиться, приспособиться, переорганизоваться, чтобы после отступления начать упорнейшее наступление вперед, мы ещё не знаем. Чтобы провести все эти действия в нормальном порядке, нужно, как говорит пословица, не десять, а сто раз примерить, прежде чем решить. Нужно для того, чтобы справиться с теми невероятными трудностями, которые нам представляются в проведении всех наших задач и вопросов.
(Газетный отчёт речи на пленуме Моссовета, 20 ноября)
2307
Не завтра, а в несколько лет <…> из России нэповской будет Россия социалистическая.
(То же)
2308
Дорогой мистер Гувер.
Господин полковник Гаскелл передал мне, что Вы при известных условиях согласились бы переехать в Россию, посвятив себя работе над её экономическим восстановлением; я с чрезвычайным интересом приветствую это предложение и заранее благодарю Вас за него, повторяю то, что я сказал мистеру Гаскеллу, именно, что помощь нам от страны с противоположными принципами экономического строя была бы для нас особенно желательна и приятна.
