То, что говорит сладенький попик на избитую тему о «хулиганстве» в деревне, не представляет с фактической стороны ровно ничего нового. Но из собственного его рассказа ясно видно, что «хулиганство» есть внесённое КРЕПОСТНИКАМИ понятие. «Жгучие, неотомщённые обиды» – вот что констатирует сладенький попик. А это, несомненно, нечто весьма и весьма далекое от «хулиганства». <…>
«Ненависть без разбора» говорят нам. Во-1-х, это не вся правда. «Разбора» не видят Пуришкевичи, не видят чиновники, не видят прекраснодушные интеллигенты. Во-2-х, ведь даже в начале рабочего движения в России был известный элемент «ненависти без разбора», например, в форме разрушения машин при стачках 60−80-х годов прошлого века. Это быстро отпало. Не в этом соль. Пошлостью было бы требовать «белых перчаток» от теряющих терпение людей данной обстановки. <…> Сгнил народнический социализм вплоть до самого левого. Жива и жизненна задача очищения, просветления, пробуждения, сплочения демократии на почве сознательного разрыва с учениями «любви», «терпения» и т. п. Печалится сладенький попик. Мы же имеем все основания радоваться богатому поприщу бодрой работы.
(«Что делается в народничестве и что делается в деревне?», февраль)
693
Националистическая печать подняла страшный шум по поводу «случая» с Алехиным. Помилуйте! Австрийцы нанесли оскорбление России, арестовали безвинно русского инженера по подозрению в шпионстве, издевались над арестованным! Не было конца «патриотическим» выходкам против Австрии.
И вот, теперь раскрылась вся механика – нехитрая, старая, давно знакомая механика этого дела. Г-н Алехин стал жертвой австрийского полицейского «сотрудника» Вейсмана, который за 2000 крон (800 рублей) в месяц выслеживал русских шпионов в Австрии. Не понимающий по-немецки – и, очевидно, кроме того ещё полудикий – русский инженер наивно попался на удочку провокатора, водившего его осматривать арсеналы.
<…> Оказалось, кроме того, что Вейсман – бывший русский шпион и провокатор. Карьера этого Вейсмана – самая поучительная.
Отец его был содержателем публичного дома. Сынок, после такой подготовки, стал русским шпионом в Австрии, в Вене, следя, кроме того, за русскими политическими эмигрантами. С 1901 до 1905 г. служил, таким образом, Вейсман русской полиции, будучи в одно и то же время и военным и политическим шпионом.
Затем с русской полицией Вейсман поссорился и перешёл на службу австрийской полиции. Очень просто.
Бедный Алехин оказался жертвой бывшего русского шпиона. Ну, как же не возмущаться лакейским русским газетам этим «коварством» Австрии?
(«В мире Азефов», 7 февраля)
694
С точки зрения демократии одно уже допущение мысли о том, что крестьянам – взрослым людям и полноправным гражданам – можно запрещать или затруднять продажу их земли, является самым бесстыдным издевательством над крестьянством. Только в такой стране, как Россия, где все чиновники и масса либералов проникнуты ещё старым крепостническим взглядом на подопечного, несмышлёного, неполноправного «мужичка», может держаться такое отношение.
(«Мобилизация крестьянских земель», 13 февраля)
695
Что же это Вы, батенька, дурно себя ведёте? Заработались, устали, нервы болят. Это совсем беспорядки. Уж на Капри-то, да ещё зимой, когда «наезду», вероятно, меньше, следовало бы вести правильный образ жизни. Без присмотра, что ли, Вы распустили себя? Ей-же-ей, нехорошо. Возьмите себя в руки и установите «прижим» (режим) построже, право! Хворать по нынешним временам вещь совсем недопустимая. По ночам разве стали работать? А когда я был на Капри, говорили, что только я вводил беспорядок, а до меня ложились вовремя. Надо отдохнуть и завести прижим, непременно. <…>
Вот действительно превосходно будет, ежели мы помаленьку присоседим беллетристов да двинем «Просвещение»! Превосходно! Читатель новый, пролетарский, – сделаем журнал дешёвым, – беллетристику станете Вы пускать только демократическую, без нытья, без ренегатства. Рабочих скрепим. А рабочие пошли хорошие. У нас теперь шестёрка в Думе куриальных депутатов так поворачиваться стали для ВНЕДУМСКОЙ работы, что прелесть. Вот где закрепят люди рабочую партию, настоящую! Никогда в третьей Думе не могли добиться этого. Видели в «Луче» письмо четырех депутатов об уходе?
[67] Хорошее ведь письмо, а? А в «Правде» видали? Алексинский пишет добре и пока не скандалит! Удивительно! Послал один «манифест» (почему он вошел в «Правду»). Не поместили. И все же ПОКА не скандалит. У-ди-ви-тель-но! А Малиновский скандалит: в «Правде» № 24 архиглупость. Нет, с ним каши не сваришь! Прочёл его «Инженера Мэнни». Тот же махизм = идеализм, спрятанный так, что ни рабочие, ни глупые редакторы в «Правде» не поняли. Нет, сей махист безнадёжен, как и Луначарский (за его статью спасибо). Ежели бы Луначарского так же отделить от Малиновского на эстетике, как Алексинский начал от него отделяться на политике… ежели бы да кабы…
Насчет учения о материи и её строении вполне с Вами согласен, что писать об этом надо и что это хорошее средство против «яду, который сосет русская бесформенная душа». Только напрасно зовете Вы этот яд «метафизикой». Его надо звать ИДЕАЛИЗМОМ и агностицизмом. А то ведь метафизикой махисты называют материализм! И как раз КУЧА виднейших современных физиков ПО СЛУЧАЮ «чудес» радия, электронов и т. п. протаскивает БОЖЕНЬКУ – и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма.
Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посурьёзнее. У нас один чудесный грузин
[68] засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав ВСЕ австрийские и пр. материалы.
(Письмо Горькому, февраль)
696
Насчёт Пятницкого я ЗА суд. Церемониться нечего. Сентиментальничать было бы непростительно. Социалисты вовсе не против использования коронного суда. Мы З А использование легальности. Маркс и Бебель обращались к коронному суду ДАЖЕ против своих социалистических противников. Надо знать, КАК это сделать, а сделать надо. ПЯТНИЦКОГО НАДО ЗАСУДИТЬ И БЕЗ НИКАКИХ. Ежели Вам будут за сие упрёки – наплюйте в харю упрекающим. Упрекать будут лицемеры. Уступать Пятницкому, спускать ему, боясь суда, было бы НЕПРОСТИТЕЛЬНО.
(То же)
697
Резкость против подлежащих вышибанию, – что тут дурного?
(Письмо в редакцию «Правды», 19 февраля)
698
Дорогой Алексей Максимович! Прочитал я сегодня «манифест»… Литераторская амнистия, кажись, полная. Надо Вам попробовать вернуться – УЗНАВ, КОНЕЧНО, СНАЧАЛА, НЕ ПОДЛОЖАТ ЛИ ВАМ СВИНЬИ ЗА «ШКОЛУ» И Т. П. Вероятно, не смогут привлечь за это. Надеюсь, Вы не смотрите так, что нельзя «принимать» амнистии? Это был бы неправильный взгляд: революционер по нынешним временам БОЛЬШЕ сделает извнутри России, а наши депутаты даже подписывают «торжественное обещание». Вам же не о подписке идёт речь, а об использовании амнистии. Черкните Ваше мнение и ВИДЫ. Чай, заедете сюда, коли двинетесь, – это ведь по дороге! А революционному писателю возможность пошляться по России (по новой России) означает возможность во сто раз больше ударить потом Романовых и Ко…
