Глава 1
Утро началось со скандала в большой гостиной.
Для Корнуэллов такое времяпрепровождение было привычным делом, но на этот раз скандал громыхал куда сильнее и громче предыдущих. Правда, меня то, что происходило за закрытыми дверями нашей с братом комнаты, не слишком-то касалось, потому что в ту часть губернаторского дома мы с Олли были не вхожи.
Поэтому, пожав плечами, я снова уставилась в книгу. Мало ли о чем спорили мой дядя и двоюродная сестрица с утра пораньше?
Правда, для меня сейчас уже был разгар дня. Встала я несколько часов назад вместе с поднимавшимся над Вильмой солнцем. Зажгла свечи перед образами, попросив Богов об их милости.
Ну, и чтобы Они были особо милостивы к Олли…
После чего, одевшись и завязав косу, отправилась на кухню. Помогла поваренку растопить печь, потому что магией это сделать куда проще, чем лучинами, затем натаскала вместе с ним из колодца воды. Водопровода, диковинного столичного животного, в Вильме отродясь не водилось.
Позже, взяв с дядиной конюшни лошадь, немного проехалась по утренним улицам северного городка, вдыхая все еще морозный, но уже весенний воздух. Вернувшись, вычистила Снежинку и покормила остальных лошадей, после чего с чистой совестью отправилась в дом. Прошмыгнула в свою комнату через черный ход — мы с братом жили на половине слуг — и уселась за стол, открыв книги с заданиями по естественным наукам и магии.
До начала урока оставалось еще полтора часа, так что я как раз успевала все повторить.
Заодно дожидалась, когда встанет дядя со своей единственной дочерью Абигейл, размышляя, вспомнят ли они сегодня о нашем с братом существовании или же на этот раз Боги нас милуют.
Вскоре поднялся и Олли. Сегодня он выглядел бледнее, чем обычно, с нездоровым румянцем на щеках. Но я выдавила из себя приветливую улыбку, старательно пряча под ней тревогу, и, поцеловав младшего брата, наказала ему хорошенько позавтракать. И нет, ему вовсе не стоит валяться в кровати, потому что так делают только больные, а он у меня совершенно здоров!
Проследила, чтобы Олли съел все, принесенное мной ему с кухни, после чего усадила за книги. Сказала, что чуть позже он сможет побегать с младшим сыном конюха в саду. Только не слишком сильно и не очень долго…
Потому что его болезнь снова набирала силу, как бы мне ни хотелось этого не признавать. Подходило время очередного магического вливания, которое подарило бы брату еще один год жизни. Вернее, подарить ему этот самый год — второй в богатом особняке на самом высоком холме Вильмы — должен был наш дядя, лорд Бернард Корнуэлл, новый губернатор острова Хокк.
В последние дни дядя, которого ждала оплата лечения Олли, стал куда более язвительным, а моя кузина Абигейл, старше меня всего на полгода — ей только что исполнилось девятнадцать, — совершенно невыносимой. Всячески меня унижала и третировала, постоянно напоминая, что мы с Олли — бедные родственники и живем в этом доме только по милости ее отца, а я…
Я плохо ей кланяюсь и не слишком проникновенно ее благодарю.
Вообще-то, благодарить я должна была дядю, родного брата моей покойной матери, но мне приходилось молчать и терпеть. А еще приседать ниже и благодарить Абигейл так, как ей этого хотелось.
Потому что я понимала: только лорду Корнуэллу под силу спасти моего брата. И что таких денег — если я не выдержу и пошлю противную кузину куда подальше и нас с Олли выставят на улицу за подобное неуважение, — мне нигде не заработать.
Даже если я стану хвататься за все подряд, мне все равно их не заработать. И даже если я начну воровать или… гм… в теории продавать свое тело, в этом случае мы с Олли тоже долго не протянем.
Деньги нужны нам были сейчас, а в таком количестве их мог дать только дядя.
К тому же я вовсе не хотела воровать и уж тем более становиться продажной девицей, одной из промышлявших возле порта, куда приплывали торговые корабли или же заворачивали китобойные суда. Поэтому мне приходилось терпеть унижения со стороны кузины, скрывая под напускной покорностью свой гнев. И еще украдкой молиться Богам, чтобы у Абигейл нашлось занятие на весь день и она не вспомнила о нашем существовании.
Но сегодня, кажется, Боги меня услышали. Абигейл в чем-то порядком провинилась, и я надеялась, что ей будет не до меня. Потому что из-за закрытых дверей, ведущих на хозяйскую половину губернаторского дома, доносились истошные крики лорда Корнуэлла, прерываемые плачем кузины.
— Как ты могла!.. — вопил дядя. — Где твоя совесть?! Продажная девка, вот кто ты!..
Вздохнув, я все же отложила в сторону «Три принципа магического лечения» магистра Крута. Получалось, лорд Корнуэлл наконец-таки осознал истинную природу своей дочери и решил провозгласить это на весь дом. Хорошо хоть, Олли ушел гулять — ему в свои одиннадцать лет рано о таком слышать!
Впрочем, стены губернаторского дома много чему были свидетелями. А у стен, как известно, водятся не только уши, но и глаза, так что дядиными громогласными обвинениями никого из слуг было не удивить. Знала об этом и я.
Ну, о том, что Абигейл увлекалась молодыми и сильными мужчинами…
Не был в курсе только лорд Корнуэлл. Но, похоже, настал и дядин черед.
— Кто он?! — зычный голос дяди, отражаясь от каменных стен, разносился по всем уголкам особняка, стремясь вырваться наружу из распахнутых навстречу северной весне окон и разлететься по всей Вильме. — Скажи мне, кто этот негодяй?! Я прикажу сейчас же его казнить, сегодня же! Или нет, я заставлю его на тебе жениться!
На это Абигейл зарыдала пуще прежнего, потому что тогда ей… гм… пришлось бы выйти замуж одновременно за троих. По крайней мере, о которых я знала.
За ее учителя танцев, недавно выписанного из столицы, за курьера из порта, рано утром привозившего в особняк губернатора свитки с таможенными отчетами, а еще за племянника конюха, с подачи Абигейл получившего должность лакея в доме.
— Папочка… Папочка, прости меня! Дура я! — рыдала Абигейл, и я была с ней полностью согласна.
Но затем решила, что Святая Истония вряд ли бы одобрила обуявшее меня легкое злорадство — наконец-таки Абигейл досталось по заслугам! Так думать было нехорошо, поэтому я накинула на свою комнату заклинание, заглушающие звуки.
Снова уткнулась в книгу, но сосредоточиться на прочитанном выходило из рук вон плохо. Потому что я понимала: такие крики к добру не приведут. Пусть противная Абигейл и получила по заслугам, но лорду Корнуэллу с его здоровьем вредно волноваться из-за похождений своей непутевой дочери.
Потому что эти самые похождения будут продолжаться, так как, уверена, раскаивалась Абигейл только на словах. А что, если дядю из-за ее поведения хватит удар?! Здоровье в последнее время у него было так себе… Зимой он сильно кашлял и слег на целый месяц. К тому же у него была склонность к повышенному давлению — не зря личный лекарь постоянно отпаивал его травами и целебными настоями, — и ему нельзя волноваться!
