Уставилась на тонкую рубашку герцога, затем качнула головой, в которую, перебивая тревогу за Олли, полезли совсем уж странные мысли.
Такие, что, узнай о них Сестра Инноренция, подозреваю, она сразу же упала бы в обморок. А потом, когда очнулась, заставила бы меня стоять на коленях неделю, замаливая греховные помыслы…
Потому что мне захотелось к нему прикоснуться.
Нет же, чтобы он прикоснулся ко мне!..
Подозреваю, из-за этого я посмотрела на Джеймса Стенвея совсем уж ошалелым взглядом, хотя тот как ни в чем не бывало продолжал перебирать варианты:
— Думаю, морскую прогулку после четырехдневного путешествия в столицу вам лучше не предлагать… Может, поездка на самоходной повозке? Что на это скажете, Агата? У меня есть парочка, — намекнул он мне. — Последние достижения магической науки.
— Думаю, все перечисленное в высшей степени увлекательно, — наконец, произнесла я. — Возможно, одно из них и будет моим следующим желанием… Если, конечно, состоится еще одна партия и мне с помощью Святой Истонии удастся вас обыграть.
Судя по виду герцога, эта партия еще как состоится!..
— Тогда что же вы хотите именно сейчас, леди Корнуэлл? — любезно поинтересовался он.
Я снова уставилась на его крепкое тело, просвечивающее через тонкую батистовую рубашку.
— Вы не могли бы одеться? — попросила у него, обреченно осознав, что иначе кашу в голове мне не побороть. — Знаю, здесь достаточно жарко, — от собственных слов мне стало еще жарче, — но это… Это мешает мне связно думать!
- Итак, Агата, — посмеиваясь, заявил мне Джеймс. Все еще продолжая улыбаться, словно именно он выиграл главный приз, надел камзол и завязал шейный платок, — я выполнил вашу просьбу. Так каким же будет ваше желание?
Поморгала, а затем решилась.
Вернее, это было так себе решение, но ничего лучшего придумать мне не удалось.
— Не могли бы мы отложить мое желание на другое время? Я расскажу вам о нем немного позже.
Позже, когда пойму, что одной в столице мне не справиться и обелить дядю мне не удалось. Когда настанет пора возвращаться домой ни с чем…
Именно тогда я попрошу у герцога Раткрафта об услуге!
На это он взглянул на меня удивленно.
— Значит, отложенное желание? — переспросил он. — Ну что же, пусть будет так! — Но, как оказалось, это не умаляло его намерения пригласить меня… — Что скажете о походе в театр? Не станете же вы мне отказывать, Агата?
И я снова решилась, понимая, что другой такой возможности мне может и не представиться.
— Да, — сказала ему, — я всегда мечтала побывать в опере! Мама так много про нее рассказывала… Но только после того, как все закончится.
Чтобы, когда меня выставят с отбора и я отправлюсь на Хокк, мне было о чем вспомнить. Потому что дома, на холодном острове, я обязательно буду возвращаться в мыслях к своей поездке в столицу — воскрешать из воспоминаний и эту партию, и этого великолепного мужчину, которого… я все же обыграла.
Хотя, надо признать, получилось это у меня с большим трудом.
Засобиралась было подняться на ноги, чтобы вернуться в Бальный Зал, но герцог меня не отпустил.
— А как же история? — напомнил мне. — Вы же хотели, чтобы я рассказал вам о Маклаханах и Браммерах! Признаюсь, шахматная партия оказалась настолько увлекательной, что я совсем об этом позабыл. Но, думаю, сейчас самое подходящее место и время, чтобы ее послушать.
Кивнув, я снова опустилась в мягкое кресло.
Герцог предложил мне бокал вина, но я покачала головой.
— Дружба этих семей началась давно, подозреваю, еще во времена Первых Лордов, — заговорил он, — но значительно окрепла, когда Ивьен Браммер стала любовницей моего деда, короля Теодора. Ее призвали на отбор, который она все же проиграла, потому что дед женился на моей бабке из рода Раткрафтов. Счел ее самой подходящей на роль королевы, хотя прелести Ивьен не оставили его равнодушным. Поговаривают, король стал ее навещать по ночам, когда отбор был еще в самом разгаре. Кстати, я читал в хрониках, что Ивьен поселили в тех же самых покоях, в которых живете вы, Агата!
— Ах вот как! — выдохнула я, потому что этот факт наводил на определенные размышления.
— Сразу же после женитьбы на моей бабке дед сделал Ивьен Браммер своей официальной фавориткой и довольно скоро стал уделять ей куда больше внимания, чем законной жене. Именно тогда и началось возвышение Браммеров, которые потянули за собой еще и Маклаханов. Не прошло и года, как они заняли почти все ведущие позиции при дворе, войдя в Ближний Круг, куда ввели и своих родственников.
— Похоже, это было не слишком верным решением вашего деда…
— Не слишком, — согласился Джеймс Стенвей. — У него было много подобного рода спорных решений. К тому же эта парочка — Маклахан с Браммером — стала раздаривать должности своим друзьям и торговать министерскими портфелями. Но дед настолько потерял голову от Ивьен, что закрывал глаза на дела ее отца и брата, продолжая засыпать фаворитку подарками.
— Королева, наверное, была в ярости…
— Подозреваю, что была, — пожал плечами герцог. — Но такова печальная участь многих королев Арондела — молчать и терпеть. Впрочем, через тринадцать лет их брак подошел к концу. Дед упал с лошади, перебрав вина перед охотой. Сломал себе шею, и спасти его не удалось. С этого момента началось стремительное падение Маклаханов и Браммеров. Вдовствующая королева больше не собиралась терпеть их всевластие. Она выгнала Ивьен из столицы, отобрав подаренные земли и замки, а ее отец с братьями и несколько членов семьи Маклаханов угодили за решетку. Впрочем, им все же удалось избежать плахи, хотя и было предъявлено обвинение в измене… Но они потеряли почти все и были высланы из Стенстеда.
— Ах вот как! — вновь отозвалась я, решив, что это крайне увлекательный рассказ.
— Наконец, через шесть лет на престол Арондела взошел старший брат моего отца, — продолжил герцог. — Молодой король все же сменил гнев на милость и позволил Маклаханам с Браммерами вернуться в столицу.
— Но затем он погиб…
— Его корабль затонул, — кивнул Джеймс Стенвей. — Попал в шторм в Бискарском Заливе. Подозреваю, они налетели на одну из Граней и пошли ко дну. К этому времени Маклаханы и Браммеры уже успели отыграть значительные позиции при дворе.
— Потом грянул заговор, — добавила я. — Взошедшего на престол Брайна Стенвея попытались убить…
— В мятеже участвовали другие семейства, посчитавшие, что тысячелетнему правлению Стенвеев должен прийти конец. Но на этот раз Маклаханы и Браммеры доказали свою непричастность, тем самым окончательно завоевав расположение моего кузена. Хотя я думаю, что они бы не отказались пойти еще дальше и вернуться к тем временам, когда они распоряжались Аронделом, как своей вотчиной.
