Но я уже знала, что такие мелочи его мало волновали.
Потому что вспомнила.
Это был магистр Стенли Уффорд — один из известнейших ученых-энтомологов и ботаников Арондела. Однажды он приезжал на Хокк по исследовательским делам, и я была среди тех, кто разыскивал для него редкие виды растений и ловил северных бабочек в Черных Скалах.
Произошло это как раз в первые месяцы после нашего с Олли попадания в приют. То время далось мне тяжело, и я была рада возможности вырваться из стен монастыря, куда больше походившего на тюрьму. Так же, как я была рада историям о Гранях, которые магистр Уффорд рассказывал нам у костра, когда мы ели сложенную нам Сестрами в дорогу еду.
И вот теперь мы снова встретились — здесь, в столице, по дороге на шестое испытание королевского отбора. Но меня удивило не только это — выходило, магистр Уффорд знал мое имя, что, по мне, было довольно странным.
Неужели я настолько сильно запала ему в память после двух дней, проведенных в Черных Скалах, и он сразу же меня вспомнил? Но ведь я всегда молчала, слушая его рассказы о Гранях! Не вставила ни словечка, хотя мне было что ему добавить или же возразить. К тому же, подозреваю, за последние шесть лет я порядком изменилась.
Но он все равно меня узнал.
Вспомнила и я — зато магистр ничуть не изменился, если только натянул на лысеющий затылок смешную шапку и обзавелся очками.
— Магистр Уффорд, — отозвалась я. — Какая неожиданная встреча!
— Оставлю вас, — улыбнулась мне Элиза, после чего учтиво поклонилась ученому.
Отъехала в сторону и Тэль с собой забрала. Впрочем, могла и не забирать — подруга вряд ли бы стала помехой нашему разговору, потому что ехала, погруженная в свои мысли, с мечтательным видом поглядывая в сторону Хатрейза.
Но девушки меня покинули, и я осталась один на один с напоминанием о своем прошлом.
Вернее, вокруг нас были люди — где-то далеко впереди ехал король, за ним следовала разноцветная вереница избранниц, магов и гвардейцев. Джеймс, скорее всего, давно уже был в горах и делал все, чтобы обезопасить своего кузена и его избранниц, в число которых входила и я.
Мне же почему-то стало очень одиноко.
— Как вы меня узнали? — спросила я у магистра Уффорда, когда тот поравнялся со мной и наши лошади зашагали бок о бок.
— Разве я мог не узнать дочь своего старого друга? — заявил он, на что я порядком удивилась.
— Когда мы виделись с вами на Хокке, вы ничего мне не говорили, — напомнила ему. — Не было ни слова, ни единого намека на то, что вы были знакомы с моим папой!
— Не захотел бередить ваши раны, — отозвался он уклончиво. — Спрашивал о вас, Агата, у Сестер в приюте, и они посоветовали не напоминать вам о родителях. Сказали, что вы с братом тяжело переносите свою утрату.
— Было бы странно, если бы мы переносили ее легко, — пожала я плечами. Затем вздохнула, потому что эта боль все еще была со мной. Пряталась где-то внутри, лишь немного притупившись со временем. — Но что вы здесь делаете, магистр? С какой целью к нам присоединились? — Тут я не удержалась от улыбки, потому что в голову пришла донельзя странная мысль: — Неужели мы снова будем ловить бабочек? О, быть может, в этом и заключается пятое испытание? Кому нужна эта магия — кто больше всех наловит жуков и бабочек, тот и пройдет в финал королевского отбора!
Улыбка все же тронула узкие губы магистра.
— К величайшему моему сожалению, бабочек вам сегодня ловить не придется. Меня пригласили на испытание как консультанта по Граням. Подняли с кровати ни свет ни заря по приказу герцога Раткрафта. В обязанности мне вменяется проследить, чтобы все прошло гладко и без инцидентов.
— Затрудняюсь даже предположить, с какими… гм… инцидентами мы можем столкнуться, — искренне удивилась я. — Артефакт оставался стабильным целое тысячелетие, и вряд ли какая-либо сила способна вывести его из покоя именно сегодня. К тому же близость к Грани нисколько не влияет на эту самую стабильность.
Уффорд склонил голову, слушая меня с явным интересом. Я же продолжала:
— С этой стороны нам вряд ли что-то может угрожать. Неужели кто-то может на нас напасть? Сомневаюсь — Арвийские Горы совершенно неприступны… Что же касается самой Грани, она тоже не представляет никакой угрозы, потому что открыть ее не под силу ни одному из ныне здравствующих магов. Вернее, если кто и мог это сделать, им был мой отец.
На это магистр Уффорд покивал, заявив, что согласен с каждым моим словом, но он не смог отказать герцогу Раткрафту: сегодняшнее приглашение прозвучало как приказ.
А затем почему-то добавил:
— Вы правы, Агата! Из ныне здравствующих магов открыть Грань под силу только вашему отцу.
Это замечание показалось мне немного странным — потому что папа давно уже умер, — но так как сам магистр Уффорд был довольно… гм… оригинален, то я решила не брать его слова в голову.
Тут он произнес:
— Подозреваю, милорд герцог все же опасается, что из-за близости к Грани Сердце Пламени может проявить некую активность.
На эту тему я могла дискутировать долго и развернуто, но сейчас лишь покачала головой.
— С чего бы артефакту это делать? Пусть Сердце Пламени и создала Святая Истония на самом утесе, куда мы отправляемся, без Нее камень не работает.
Магистр Уффорд почему-то улыбнулся.
— Думаю, герцог Раткрафт читал ранние работы вашего отца. В них Норман Дорсетт утверждал, что именно Сердце Пламени способно убрать Грани, так как в артефакте заключена сила, их и породившая. Поэтому было бы логично предположить…
На это я покивала, потому что Уффорд принялся цитировать выкладки из папиных книг.
— Я тоже читала папины работы, — сказала ему. — Вернее, пыталась, но, признаюсь, в то время была еще слишком мала, так что я мало поняла из прочитанного. Зато папа многое мне рассказывал. Например, что в своих первых книгах по Магии Граней он допустил существенные ошибки. И что его выкладки были лишь теоретическими, потому что, как вы понимаете, проверить их не было никакой возможности. Отец никогда не держал Сердце Пламени в руках — кто бы ему позволил?! Правда, позже папа стал полагать, что Сердце Пламени откликается только на магию, подобную той, которой обладала Святая Истония, и что лишь носитель созвучной магии может его активировать. Для остальных артефакт не представляет никакого интереса. Если только одно из его свойств…
— Он действует как детектор лжи, — кивнул Уффорд.
— Да, именно так! — согласилась я. Затем добавила: — Выходит, его могут использовать лишь дальние потомки Святой Истонии, только вот незадача — детей у Нее не было, потому что Она выбрала совсем другой путь.
Какое-то время мы ехали молча, после чего магистр Уффорд признался, что не так давно он был допущен в королевскую библиотеку и нашел в хрониках Стенвеев записи о попытках открыть или убрать Грани с помощью Сердца Пламени.
