– Все равно здорово, на свету я словно буду сиять.
– Давайте попозже, думаю, у нас осталось не так много времени до прихода императора.
– Прошу! Любые деньги!
Ну, может, и не любые, но почему бы и не взять, а то если все подарки отберут, денежные средства очень понадобятся. В общем, приступила к волосам Гвен.
– Некс, а ты не хочешь себе так сделать? – полюбопытствовала Фана, которая до сих пор не может наглядеться на себя в зеркало. – Красота ведь неимоверная.
– Нет, – Огнарик фыркнула. – Предпочитаю свою, естественную красоту. Краска смоется, и что останется? Шали ведь не всегда будет под рукой, а про такие мерцающие краски я никогда не слышала.
С Гвен я торопилась, да и сама лира меня поторапливала. Со стороны шатра невест уже слышится шум – девушки стали просыпаться. Из-за спешки немного недодержала краску, а когда начала ее смывать и увидела результат, пальцы онемели, дыхание сперло. Поняла, что мне конец. Фана и Некс узрели новый цвет волос Гвен почти одновременно со мной.
– Кхм-кхм. Лира Соушерик, давайте вы сами волосы высушите, а я пойду. Мне надо тоже подготовиться, – говорю я, уже спеша к выходу из шатра.
Гвен почувствовала неладное сразу. Видимо, интонации моего голоса выдали. Ну или круглые глаза Фаны и Некс, в которых застыл шок. Лира Соушерик выхватила у Фантары зеркальце и громко завизжала, а я прибавила ходу.
Из-за того, что раньше смыла, не успели произойти все окисляющие процессы, и окрашенные пряди лиры приобрели кислотный малиновый цвет. Ну, в принципе, тоже интересно так смотрится, никто бледной молью теперь не назовет. В любом случае, пока мне на глаза Гвен лучше не показываться, пусть сначала остынет немного.
Отъехала подальше от стоянки, искупалась в реке, бессовестно пользуясь хорошим отношением к себе со стороны воды, сделала себе красивую и сложную прическу – течение само расчесало, а потом переплело мне волосы, осталось только подождать, пока высохнет, но солнце с утра уже жарко греет. На берегу в кустах навела марафет, надела лучшее из имеющихся в седельной сумке Индегерда немнущихся летних платьев. Как ни странно, но платье черное. Далеко не самый мой любимый цвет, но я отлично помню, что, когда я мерила его перед зеркалом, платье сидело идеально, в нем сочетались элегантность, простота, практичность и изысканность, подчеркивались все достоинства фигуры. Летящий подол с небольшим разрезом ходьбе ни капли не мешает. В общем, я довольна.
Вернулась к шатру я вовремя – как раз успела застать переполох среди невест, которым сообщили, что император уже направляется к кандидаткам. С удовольствием слежу за тем, как невесты заполошно одеваются, кто-то пытается успеть причесаться, кто-то накраситься, но все явно не успевают и, похоже, предстанут перед императором в своем первозданном виде – сонные, непричесанные и ненакрашенные, паникующие. Чувствую себя отомщенной за былые обиды.
Мои девочки в стороне стоят, ко всему готовые, и тоже с явным наслаждением следят за волнующимися кандидатками. Только Гвен грустная. Подошла к, ну, наверное, подругам, охранницей Фаны я теперь вряд ли являюсь официально, но обязанностей с себя не снимаю, лир Родерик заплатил за то, чтобы я берегла его дочь. Встала рядом с печальной Гвен, которая на меня теперь и не смотрит, и вставила в прическу девушки найденный на обратном пути алый полевой цветок, нераскрывшийся бутон, простой и красивый, как сама лира Соушерик. Бутон по цвету идеально подошел к малиновым прядкам.
– Гвен, не грусти, пожалуйста, ты прекрасна.
– Я посмешище, – тихо произнесла в ответ лира.
– Вовсе нет. Сейчас ты похожа на изящную экзотическую пеструю птичку. Кто этого не оценит, тот полный дурак.
Гвен наконец подняла на меня недоверчивый взгляд.
– Правда?
– Конечно.
Невесты зароптали. На пригорке показался император на белом боевом коне, рядом с его величеством генерал и его заместитель. Должна отметить, что все мужчины хороши собой и выглядят очень внушительно. Волнение в среде лир лишь нарастает. Охи, ахи, визги, паника вперемешку с восторгом. Ну все, главный петух прибыл осматривать курятник. Жалко, что я тоже теперь в курятнике, с куда большим удовольствием понаблюдала бы за всем этим представлением со стороны.
Охрана просит всех девушек построиться в линейку. М-да, конечно, не самое удачное место для первого представления. Тех, кто успел одеться в вечерние платья, немного, да и как-то неуместно смотрятся утром в поле дорогие изящные наряды. Как раз перед рядом выстроившихся невест весьма неуместно навалена куча конского навоза, что солидности мероприятию совсем не придает. А еще солдаты – сгрудились вокруг, им и на взволнованных девушек интересно поглазеть, да и императора не каждый день увидишь.
Его величество, подъехав, тут же спешился, встал возле коня, осмотрел нестройный ряд притихших невест и улыбнулся. Обворожительно так, используя весь свой дар природного обаяния. У меня стали подкашиваться ноги. Быстро отвернулась, и стало гораздо легче. По ряду проходит громкий вздох восторга, и несколько особо впечатлительных лир падают в обморок. Реально падают, это не красивое артистичное падение, а вполне себе настоящий обморок.
Мельком посмотрела на троицу облеченных властью мужчин. Император улыбается все шире и добрее, отчего некоторых девушек уже трясет. У меня глаза заслезились то ли от обаяния его величества, то ли от ударной дозы силы. Прищурилась, но смотрю, уж очень интересно, для чего это показательное выступление. В обморок упали еще пара девушек. Гвен вцепилась мне в руку и тоже начала заваливаться, не иначе как от восторга, держу лиру, чтобы не упала, и выхожу чуть вперед, закрывая ей обзор на убийственно-обаятельного мужчину. Фана пускает слюни, Некс просто застыла и смотрит на императора во все глаза.
Наконец Неб улыбнулся всем ласково-ласково, добивая, и повелительно произнес:
– Всех упавших в обморок отправить домой, слабенькие какие-то, всех остальных кандидаток приветствую! Приятно познакомиться. Вы в отборе.
В это время как раз ветер подул в нашу сторону, и я отчетливо ощутила аромат конского навоза. Боюсь, отбор у меня теперь будет ассоциироваться исключительно с этим запахом.
Генерал и его заместитель подъехали ближе, но все равно как бы остались в стороне и даже не спешились, при этом внимательно наблюдают за процедурой знакомства. Поймала на себе взгляд Ремека. Взгляд тяжелый, оценивающий. Мужчина оглядел меня с головы до ног. Морально готовлюсь к тому, что у меня сейчас потребуют снять платье и отдать чужое имущество.
Но нет, пока обошлось. Ошентор, наконец, отвернулся. Вот мне интересно, а как сам Ремек воспринимает ситуацию? Меня ведь увели практически у него и его тьмы из-под носа. Тот, кто привык одерживать победы и завоевывать, вряд ли будет доволен подобной ситуацией, хотя если черный маг всерьез собирался меня сжечь, то его не должна волновать моя дальнейшая судьба. Тут мне подумалось, что, может, зря я выбрала черное платье. Черный маг, черное платье, купленное тем самым черным магом. Символичненько так.
