Книга Леди, которая любила лошадей, страница 56. Автор книги Карина Демина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Леди, которая любила лошадей»

Cтраница 56

— А вас, стало быть, еще там завербовали? В Австрии?

— Так получилось…

— Дайте угадаю. Вы были студентом, молодым и веселым. Учиться не хотелось, но хотелось гулять и веселиться, а батюшка ваш сих желаний не разделял. И что? Содержание урезал?

— Вовсе лишил. Из-за дуры одной. Решила, что раз понесла, то я теперь жениться должен. И ладно бы была она из приличной семьи, так ведь… я ей сразу и сказал. А она в петлю. И отцу отписалась, что проклинает, стало быть… Господи, все беды из-за баб!

Это он произнес весьма даже искренне.

Демьян потрогал переносицу. Слабость отступала, хотя голова еще была тяжелою. Но и кровить вроде не кровило. А больше всего Демьяна занимала мысль, чего именно княжич добивается. Ведь не зря же сам пошел.

Не зря и их с собою взял.

Мог ведь иначе.

Приказ людям отдать, коих под рукою немало. А там уже потом, после, прийти и разговоры разговаривать в месте ином, куда более для беседы приятном. Для княжича, само собою. И риска-то никакого. И запираться Сенька не стал бы. Он никогда-то прежде не открещивался от собственных дел.

А уж про Аполлона и говорить-то нечего.

Тот вздохнул и сгорбился.

— Папенька… мещанская повадка… безбожником обозвал. К себе затребовал. Мы и поругались… я вернулся, а он заявил, что ни копеечки мне не даст, пока не исправлюсь.

Но если все сидят тут и слушают, стало быть имеется в том смысл. Ладно Демьян, случались в его жизни всякие люди, иные то подчиненных и вовсе за живых не держали-то, и уж точно не стали бы думать об опасности. Только вот и своею жизнью они рисковать тоже не спешили.

Демьян покосился на Вещерского, но тот просто сидел.

И слушал.

Превнимательно так, всем видом своим показывая, что не было в жизни его собеседников интересней.

— Я думал, что поостынет, отойдет… а он… у меня ж долги. Большие. И занимать пришлось… и что мне было делать? — голос Аполлона сделался визглив.

— Он к одной вдовушке прибился. Содержанцем, — а вот Сенька на приятеля поглядывал сверху вниз и презрения своего не скрывал.

Куда там альфонсу до честного вора.

— Только она, сообразимши, что не одну ее окучивает, живо погнала со двора.

— И мне пришлось искать… иные варианты.

— Вам предложили сотрудничество, верно? — поинтересовался Вещерский. — И заодно пообещали, что ваша проблема денежная решится в самые ближайшие сроки?

Аполлон нерешительно кивнул.

— Говори уже, — Сенька оперся на пыльный шкап. — Княжич у нас цепкий, раз вперся, то уж не отпустит… да и мы его не смогем. Хотя зря, конечно… есть люди, которых трогать не след…

Аполлон оскорбленно поджал губы.

И часы вытащил.

Постучал пальцем по циферблату, нахмурился.

— Стали… и часы тоже… надо же…

— И давно здесь пробоина? — подал голос Ладислав. И сам же себе ответил. — Давно, если до механизмов дошло. Мертвомир из всего силу тянет. Из живого быстрее, а неживое… все когда-то в той или иной мере живым значилось.

— Чего вы несете?

— Ржавчина, — некромант выглядел на диво спокойным. — Тонкие механизмы выходят из строя первыми. Магии, полагаю, в доме вовсе не осталось? Система охраны давно мертва, как и прочие… вот что за гадость вы сюда притащили. А главное, зачем?

— А об этом тебе, мертвогон, скажут… если, конечно, захотят, — Сенька чихнул, и звук этот громкий разнесся под дому. — Прости, Господи, раба своего, ибо грешен я…

Сенька перекрестился.

— Хватит! — взвизгнул Аполлон тоненьким голосочком. — Я… я не хочу больше слышать эти глупости! Нам… нам обещали, что все будет хорошо, что…

— А ты и поверил, дурашка? Верно ты, княжич, сказал, в заграницах его подцепили. Уж больно бабы за Аполошки разум теряют. Он же и гораздый… тут и батька его преставился.

— Сам?

— Того знать не могу, извини, — Семен Евстратович присел у стены. — Я б тебя отпустил вовсе, глядишь, чего б и искупилось… связался на старости лет… дурак… так вот, Аполошка сперва-то ласкою, а после… после привез он одну штуку, стало быть, из-за границы…

— «Героин»?

— Во-во… дамочки от него млеют, а после-то… после оказывается, что штука эта последнего розума лишает, — Сенька покачал головой. — И выходило, что даже те, которые навроде как гордые, которые соображали, чего на самом деле Полечке надобно, ничего-то поделать не были способны. Вот…

— И много их было?

— Я не считал.

— Заткнись!

— А ты, кошак блудливый, на меня не гавкай, — строго велел Сенька. — Я тебе не нянька, я живо научу обхождению политесному.

Аполлон на всякий случай пересел на ступеньку выше.

— Только знаю, что не один он таков… эти, с позволения сказать, борцы живо сообразили, как деньгу на революционерские нужды брать мягко и без крови. Да и не только деньгу… так-то…

Он вновь вздохнул, и Демьян готов был поклясться, что Сенька и вправду сожалеет.

— А на конюшнях что было? Чего вы к ним привязались-то? — Вещерский сцепил пальцы и запястья напряг, что не осталось незамеченным.

— Не шали, княже. Я хоть и с обережцем, а оно все одно по ушам дает, но, если пальну, тебе похужей буде, да… хотя… может, и шали. Веревочка заговоренная, сказывали, вот и погляжу, чего ихние говоруны стоят.

Демьян тоже попробовал, уж больно тонкою казалась бечева, да добился лишь того, что впилась она в кожу, врезалась едва ли не до крови.

— А вас, Демьян Еремеевич, особливо уважить велено, — сказал Сенька. — Так что вы уж постарайтеся не убиться пока…

— Постараюсь, — пообещал Демьян.

И спину тихонько почесал о спинку кресла. Хранитель не спешил успокаиваться, и теперь под кожу будто иголки загоняли.

Ничего.

Демьян потерпит.

Посидит вот. Послушает. Присмотрится… ведь должен же он что-то увидеть, не зря ж его Вещерский в это место приволок… и не зря теперь поглядывает искоса, будто ожидая чего-то.

Знать бы еще, чего именно.

Глава 25

Женщине, что покинула авто, с виду никак нельзя было дать восемьдесят лет.

Да и семьдесят.

И того меньше.

И вовсе она, пусть и не скрывавшая прожитых лет, не прятавшая седину за краской, а морщины под слоем пудры, казалась удивительно молодой.

Хрупкой и звонкой.

Столь удивительной, что Василиса, позабыв про всякий стыд, разглядывала гостью.

— Доброго дня, — сказала она, спохватившись, что этакое неприкрытое любопытство может быть истолковано превратно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация