— Внебрачная связь — это одно, а беременность и внебрачный ребенок — совсем другое. Нас со Станиславом нельзя было считать друзьями… тем более ввиду молодости и, что уж скрывать, обиды, я был не слишком к нему расположен.
…Билли говорил, что мне не нужны друзья.
Их у меня и не было. Кроме Ника. Но Ник как раз был занят с Зои, а Вихо не стало, и все сразу приключилось, поэтому мне и нужен был кто-то, кто отвлек бы.
Отвлек.
Наверное, если бы он не уехал, все бы закончилось печально. Как скоро он бы меня убил?
— Но я пошел. Тот разговор дался мне нелегко. Однако Эшби выслушал. И был внимателен. И пообещал, что позаботиться об Аннабель. Я требовал, чтобы он женился, а он сказал, что девушка, которая обманула одного, может обмануть и другого.
…Билли тоже говорил, что я много лгу.
Он меня прощал.
Поначалу.
Но женская натура такова, что не способна не лгать. Словом, жестом, взглядом. Он видел в моих глазах интерес к другим мужчинам. И обещание измены. Все женщины изменяют, если им волю дать. Билли не давал. Билли умел объяснять, чего делать не стоит.
И я старалась.
Очень старалась.
Только все равно не достаточно.
— Он сказал, что поддержит ее и после рождения ребенка. А если это окажется его ребенок, женится на Аннабель.
— А как…
— У старых семей всегда были способы проверить.
— И что дальше?
— Дальше? Аннабель уехала.
— Куда?
— Понятия не имею, — он пожал плечами. — Она заглянула. Сказала, что ей жаль, что так получилось, но… она красивая женщина и хочет красивой жизни, а не возиться с драконьим дерьмом.
Вот это зря, не так уж много дерьма в пещерах. Совсем малыши гадят или сеголетки, а взрослые стараются свои дела подальше от дома справлять.
— Сказала, что Эшби предложил ей дом в Тампеске, и быть может, у них все сложится. Потом. Когда ребенок родится.
— Но не сложилось.
Оллгрим ответил не сразу. Он смотрел на драконов, которые по-прежнему кружили над морем, но как-то рассеянно, что ли. Видать, кит ушел.
— Она не вернулась. А Эшби женился на другой. Я… нашел повод встретиться с ним. Он часто здесь появлялся, следил за драконами. Так вот, он сказал, что Аннабель слишком много лгала. И когда ложь ее стала очевидна, то… ей пришлось уехать. Он не знал куда. А я… я не стал искать. Зачем?
Только жил один.
И я, похоже, обречена. Оно и к лучшему. Одной — всяко безопасней.
— Так вот, когда Дерри привел тебя, я буквально кожей почувствовал, что проблем не избежать. Я пытался его переубедить, а он ответил, что, если я дурень, то не надо так и про других думать. И потребовал дать тебе шанс. Я дал. Я не мог ему отказать.
…Дерри и тогда уже был болен.
Наверное, поэтому и спешил.
Егерей учат, но это процесс небыстрый. Сперва старшие рассказывают про драконов и пещеры, заставляют зубрить карты, потому как нет ничего смешнее егеря, который заблудился на участке.
Водят по старым норам.
Дают трогать гнезда.
Знакомят со старшими. Помню, когда Лютый склонился надо мной, разглядывая желтыми, будто из янтаря выточенными, глазищами, я мысленно попрощалась с жизнью.
А он почувствовал мой страх и вздохнул.
Он не любил пугать детей, даже человеческих.
Будь Дерри здоров, меня бы не подпустили к драконам до девятнадцати, а то и до двадцати одного. Но Дерри был болен. И болезнь сжирала его изнутри, заставляя торопиться. Поэтому он и уступил старшинство Оллгриму. А тот принял.
— Признаю, я ошибся. Ты стала своей. И ты поймешь то, что я собираюсь сказать. Они хотят разрешить охоту.
— Что?
— Охоту на драконов, — уточнил Оллгрим, будто это нуждалось в уточнении. — Лет десять тому начались разговоры, что их стало много. Здешняя популяция никогда не превышала в пару сотен голов, а сейчас драконов больше тысячи. И это действительно много.
Да.
Наверное.
Никогда не думала.
То есть, думала, но о том, что поголовье стада, которое держит заповедник, пора бы увеличить. Вдвое. Или втрое. Драконы не голодают, но это пока. В нынешнем году только на моем участке строят три новых гнезда. А если прибавить сеголеток и молодняк, который собрался за прошлые годы… и еще тех, кто появится на свет. И тех, кто на этом свете уже не один десяток лет обретается.
— Драконы живут долго. Изумруду было за сотню, да и то ушел он отнюдь не из-за слабости. Просто… время пришло.
Я знаю.
Но думать о том тяжело.
— У нас два выхода, — продолжил Оллгрим. — Или расширяться, разводить больше коров с овцами, но под это нужны пастбища, а откуда их взять? Все, что в горах, мы освоили. Остается город или пустыня. А сама понимаешь, в пустыне какие коровы?
— Или… — тихо продолжила я, уже понимая, что услышу.
— Или сокращать поголовье. В Китае охота разрешена. Всегда была разрешена, но исключительно с одобрения Императора. И подобное одобрение стоит дорого…
Лютый, скользнув над волнами, поднялся в небо. И стая пошла за ним. Драконы купались в лучах солнца, переливаясь всеми оттенками радуги. Их тени ложились на воду.
— …вот и у нас нашлись умники, которые решили, что неплохо бы пополнить бюджет за счет выдачи лицензий.
Ерунда какая.
Нет.
Безумие.
Охотится на драконов? Это… это даже в голове не укладывается.
— Часть денег обещают отдать заповеднику…
— Радость какая, — кулаки сжались. И кто ж это умный такой?
— Проект готов. И даже подавался в Сенат… несколько раз. Однако одобрения не получил. У Эшби серьезные друзья.
У Ника?
Или он про его отца? Того, кто разъезжал на черном каддилаке и приносил мятные карамельки утешением после микстуры.
— Эшби — старая семья, интересы которой весьма обширны. И очень богатая семья. Настолько богатая, что самим этим богатством занимаются специально нанятые люди, а Эшби делают то, что нравится им самим.
Хорошо, наверное.
Или не хорошо?
Если подумать, то Ника никогда не волновал вопрос денег. С другой стороны, и меня не волновал вопрос его денег.
— Опять же договор с айоха существует. И Эшби — его живой гарант. Во всяком случае, пока жив кто-то из них, правительство ничего не может сделать. Точнее может… и делает. За последние десять лет наше финансирование сократили вчетверо. Добавь инфляцию. Прибавь кое-какие добровольные пожертвования и то, что платит институт. Нам просто не за что расширяться. В последнее время скот дополнительный закупаем мы за то, что дает Эшби.
