Это хорошо, что я недалеко ушел, быстро обратно прибежал и в последний миг успел по дереву топором стукнуть. Кабан на бегу развернулся, своими мелкими злющими глазками на меня посмотрел и помчался уже в мою сторону. Ну я отпрыгнул, подождал, пока клыкастый свин сообразит, что долго уже бежит, притормозит, повернется и опять на меня полетит, только ветки из-под копыт… А я встал так, чтобы он четко на дерево несся и со всего размаха в него влетел, застряв клыками, всего на секунду. Тут я ему голову топором с размаха и отрубил. Даже руки от усилия заныли!
Троица эта, метательными камнями по своим собственным головам стукнутая, вокруг трупа сгрудилась, довольные! Как будто это не я, а они кабана убили!
Я топор об траву вытер, тушу себе на плечи взвалил и пошагал к стоянке. А человеки сначала в другую сторону направились, да еще уверенно так!
Смотрю, леший за пенечком от смеха на землю упал, гад…
Да я б сам посмеялся, только у меня голова от всех этих прыжков снова заныла. А еще, раз все видели, что эти трое со мной ушли, значит, и вернуться нам всем вместе надо. Или доказывай потом людям, что я их друзей не порубал в лесу, как кабана.
Мы-то в племени дружно живем, с соседскими орками отношения тоже хорошие, но я ж не дурак наивный. Все мирно и тихо, пока придраться не к чему. А как только подозрительность у кого-то языкастого проснется — оправдываться потом устанешь… Меня вон за бабкин длинный язык чуть на чахле не женили. Тут же все серьезней — леший, может, зла и не хочет, просто скучно ему. Но эти ж трое сами себе зла без лешего сотворить смогут. Вон, чуть об кабана не убились.
Так что пришлось им сообщить, что, когда у тебя в голове грязь болотная и ты даже одну тропинку, по которой пришел, запомнить не в состоянии, в лес одному ходить опасно.
Я обычно добрый, правдой стараюсь сильно не огорчать, если сами не напрашиваются. Но тут просто выбора не было. Не отпускать же их лешего веселить? Тот ведь, когда наиграется, обратно на эту же поляну их не вернет, просто где-то неподалеку бросит, а то и в глуши какой… и убежит.
Эти трое костерили меня на все лады, но все же шагали следом, помня, как вначале чуть не заплутали. Только все равно удивились, когда оказалось, что я прав. Вышли мы на стоянку, где уже оставшиеся люди костры развели. Даже воду где-то нашли… Не все человеки бесполезные, оказывается. Это только со мной трое троллевых недотеп отправилось.
Я кабана возле их вожака скинул, а сам развернулся и обратно в лес побрел, уже без компании.
По-быстрому первой попавшейся под руку зверушке голову открутил и понес ее к поганке, ужин делать… Смотрю, прихлебатель белобрысый тоже не совсем безнадежный. Костер уже развел. В котелке вода кипит, причем с травой какой-то. А чахла с недовольным лицом стоит, ложкой это варево мешает.
— Зелененький, какой ты хозяйственный! — Зачем-то спасенный поганкой странный парень подскочил ко мне, выхватил зверька, покрутил его в руках и ухмыльнулся. — Бульон, шашлык и тушеное мяско на завтрак, — объявил он, доставая из напоясных ножен кинжал.
Я всегда считал, что оружие должно быть надежным и удобным, но это было еще и красивым. Украшенное рунами лезвие и изящная рукоять, как раз под руку чахлы или этого вот… остроухого чуда природы.
К тому же эльф довольно быстро и умело разделал с его помощью тушку. Удобно!
Хоть от одной немощи польза есть.
И только я расслабился, подтащил к костру бревнышко и уселся на него, довольный, чтобы отдохнуть, как вдруг рядом со мной плюхнулся кто-то в темном плаще.
Заикой я скоро с этими спасенными и спасателями стану! За топор схватиться успел, а вот вдарить по кумполу этому новоприбывшему — нет. Узнал тварь… в смысле — нежить… Кровососа из детских сказок.
— А вы резво так за день продвинулись, почти час пришлось за вами бежать, — объявил этот наглец.
Потом полюбовался на чахлу, застывшую у костра с поварешкой, и голос у него изменился, вежливый такой стал, как тогда, в забегаловке:
— Рад видеть вас снова, госпожа. Простите, что не успел утром попрощаться.
— Я тоже рада вас видеть, — разулыбалась поганка. А у меня почему-то что-то кольнуло в груди при виде ее улыбки. Это была моя поганка! Моя…
Зачем-то подобранная ею белобрысая немощь всю дорогу приставала ко мне, раздражая до невозможности. Но при этом по нему разве что стукнуть иногда хотелось. А вот вампир будил во мне очень нехорошие желания. Вот только стукнуть его я уже пытался — не вышло.
Но если не отвяжется, то, когда голова пройдет, еще раз попробую. Уж очень он меня бесил! Прямо непередаваемо.
— Сколько еды… — вдруг с придыханием прошептал этот неправильно клыкастый, оглядываясь вокруг. — Путешествие обратно у меня будет сытым, хотя и долгим. — И не успел я высказать ему все, что думаю по поводу его странных намеков, как он добавил, глядя по-прежнему на чахлу: — Не переживайте, госпожа, я буду осторожен. Ваши спутники ничего не заметят, к тому же большинство людей не верит в вампиров.
Глава 15
Ка-арис:
К вечеру я уже много раз вспомнила слова отца о том, что нельзя идти на поводу у своих капризов. Иногда их исполнение может навредить очень большому количеству живых и разумных, а порой — сильно разочаровать и убить прекрасную мечту или иллюзию.
Вот весь сегодняшний день во мне гибла иллюзия…
Ледяные грани! Я с детства мечтала о встрече со светлыми эльфами, представляла их волшебно-прекрасными, благородными и умными, ведь не зря же их называли «дивными»!
Да, Эслентейн был красив… умопомрачительно красив! Красивее Тха-ариса, красивее всех, кого я когда-то видела. У меня перехватывало дыхание, когда я смотрела на него.
Но все остальные мои фантазии с грохотом засыпало обвалом из глыб разочарования.
Первое, что сделало это дивное создание, немного освоившись среди людей, — потребовало бутылку с ядом, похожим на тот, которым оно травилось в ночлежке. Мерзкое вонючее пойло! И цедило его всю дорогу, иногда отпуская странные и не всегда понятные мне шуточки.
Я не сильно вслушивалась, потому что все эльфийское внимание доставалось моему чудовищу.
Но когда намеки стали уже слишком откровенными, не выдержала.
— Зелененький, а твои клыки не царапаются?
— Тебя это не должно волновать! — даже не ожидала, что смогу так резко рыкнуть на эльфа. На представителя редкой и древней расы. На того, кого мечтала увидеть… а теперь уже очень хотела развидеть. В конце концов, мы его спасли, и все! Чего он за нами увязался?!
— Не ревнуй, крошка, лучше давай выпьем!
И взгляд при этом честный-честный, добрый-добрый. Словно даже не понял, что я на него разозлилась.
Сам Эслентейн ни на кого не обижался и ко всем обращался ласково и дружелюбно. Только слышал других очень выборочно.
