Нет, я над своей неуклюжей никчемностью порасстраивался немного, но не все же время убиваться? Да и привык я уже к тому, что ни к нашим, ни к вашим. Ни орк, ни тролль. Только Келда ж не просто так разговор про шкуру завела? Значит, нравился я ей такой, как есть. И поганке даже без зелья нравлюсь, хотя она не Келда, конечно… Но ведь тоже женщина, пусть и странненькая немного.
Что-то мне даже в мыслях называть ее страшненькой уже не хотелось. Привык я к ней.
Бледненькая, тощенькая, наглая, как… тролль! Но при этом забавная. И наглость ее часто в храбрость переходит. А еще горячая… Ух! В смысле… Ух бы я с ней! Только не сегодня.
Сегодня она в спальный мешок залезла, меня обняла, насколько длины ручонок хватило, лицом в грудь уткнулась и уснула. Сразу. А я еще минут десять-двадцать лежал, на небо смотрел и пигалицу свою по спине гладил.
Смешная… Когда спит — совсем девчонка, а когда… ух!
Правда, я немного занервничал насчет того, как оно… в смысле, у меня не как у отца, конечно, а поганка покрупнее, чем моя мать, но все равно ж…
А потом решил, что после разберемся, как дело дойдет. Это ж наедине надо, а у нас теперь постоянно белобрысый под боком. И на вторую жену он как-то совсем не тянет, даже если я глаза закрою…
Я так старательно глаза закрыл, что открыл уже только утром. Смотрю, эльф уже проснулся и сидит в костер смотрит. Ну точно как наш шаман! И взгляд такой же — словно не тут он, а где-то далеко, с духами разговаривает. Но едва я начал из мешка вылезать, как белобрысый прочухался:
— Что, зелененький, выспался? Давай ногу перевяжу.
Ну, я сначала до кустов ближайших дохромал и только потом уселся на бревно, ногу вытянул и чуть зубами не заскрипел от боли, пока Эслен повязку менял. Всех предков до пятого колена вспомнил, правда шепотом, чтобы поганку не разбудить.
— Заживает, — удовлетворенно выдал эльф, забинтовывая рану. — Но бегать ты еще седьмицу не будешь, точно.
Обрадовал. Значит, придется до самой Фригды на зверюге ехать. То еще счастье… Но пешком я пока далеко не уйду. Вот ведь, кикиморам на смех, как все поменялось! Теперь я — немощь, а белобрысый у нас кормилец, поилец и защита.
Вчера мы не очень плотно поужинали, так что остатков на завтрак хватило. Хотя я бы еще чего-нибудь съел, но не гонять же эльфа на охоту только ради добавки? Жалко его… Я хоть добровольно в это все вписался, а он-то просто увязался за нами, от скуки. Ну вот теперь у него веселья — завались. Я, чахла, кровосос, гномы… Да еще и сам со странностями.
Когда мы все расселись по коням, вполне себе бодренькая до этого чахла внезапно поникла и горестно вздохнула. Я даже озадачился. Вряд ли она из-за зверюги так расстроилась, это я изо всех сил делал вид, что мне не страшно и не хочется от души выругаться. Еще седьмицу залезать на эту четвероногую подозрительную животину, непонятно что думающую! Как-то не так я наше путешествие представлял… Но быть бесполезной немощью ужасно.
Ка-арис:
Внезапно я поняла, что ужасно переживаю о сестрах, о Тха-арисе, об отцовских женах, о наших подданных. Обо всех брошенных мною близких и о тех, за кого я должна была отвечать, но сбежала. Не соскучилась, не паникую о том, кто там сейчас всем заправляет, не стыжусь того, что всех бросила, а переживаю! Подозрительная смерть отца, ритуальное самоубийство матери, а теперь еще и охота гномов за мной… Надеюсь, за время моего отсутствия не случилось ничего непоправимого.
— Не куксись, крошка, от этого легче не становится. — Эслентейн понимающе улыбнулся, в то время как чудовище просто озабоченно смотрело на меня.
Да, легче точно не станет. И я молча поскакала вперед, словно стараясь сбежать от размышлений о своих безответственности и эгоизме.
— С детства в седле, верно? — Вскоре эльф нагнал меня, ловко перехватил поводья, заставляя коня подо мной замедлить бег.
— Верно. — Я гордо выпрямилась, расправила плечи и уверенно посмотрела на Эслентейна.
Да, он помогает мне, непонятно почему, и ничего не требует взамен. Пока не требует. Да, я доверилась ему и Алрану, но пусть не забывает, кто я! И мне самой следует об этом помнить, а то что-то непозволительно расслабилась. Я — принцесса Теспарии! А со мной обращаются то как с обузой, то как с ребенком!..
— А вот твой зеленый друг только недавно познакомился с конями.
Я успела небрежно хмыкнуть, прежде чем до меня дошло сказанное. Обернувшись, я еще пару минут подождала, пока мое запыхавшееся чудовище доскачет, и улыбнулась ему, едва скрывая ехидство. Нет, я не собиралась вслух повторять все то, что было высказано мне в первые дни пути. Но не смогла удержаться и от души повеселилась про себя… Ровно до того мгновения, как Синдр оказался ко мне настолько близко, что я смогла разглядеть виноватое выражение его лица и уловить в его взгляде неуловимо знакомое чувство.
Ледяные грани! Мне даже не надо было ничего говорить. Мой дикарь уже сам все сказал себе вместо меня. Наверное, с таким же усердием и речевым разнообразием, с каким доставалось и мне. Дурашка…
Я протянула руку и погладила Синдра по щеке.
— Ты никогда не ездил верхом, а я не ходила пешком. Но это не означает, что ты бесполезная немощь. Просто раньше тебе этого было не надо, — и я ободряюще улыбнулась. — Зато у тебя теперь есть новое умение. Вдруг пригодится в жизни?
— Нет уж! Как только нога пройдет, я слезу с этой зверюги и пойду сам, потому что…
— Потому что ты капризуля, зелененький. Хочешь делать только то, что у тебя получается, — поддержал меня Эслентейн.
— Ты же не пойдешь махать булавой? — Мое чудовище недовольно прищурилось на эльфа. — А я не создан для езды верхом…
— Создан-создан. — Ожидаемо вспомнилось, как было тяжело от подколов Синдра. И ведь оправдывалась про себя как раз так же. — У тебя уже хорошо получается! Ты быстро учишься. — Я улыбнулась и погладила напряженного и злющего дикаря по плечу, а потом рука практически сама соскользнула ему на грудь. Как-то раньше я даже не заостряла внимания, что он без рубашки. Зато теперь вид его обнаженного тела вызывает во мне странное чувство, очень похожее на возбуждение.
И это при том, что рядом удивительно красивый мужчина, старше, умнее, красивее… Ледяные грани!
Что со мной творится и почему меня тянет к этому грубому, зеленому, клыкастому, вечно брюзжащему язвительному парню?! Только когда он удивленно посмотрел мне в глаза и тоже улыбнулся, я почти забыла о его клыках! Просто у него лицо так осветилось от этой улыбки…
Я не очень любила на людях демонстрировать, что у меня с кем-то из мужчин слишком близкие отношения. Не то чтобы это было моветоном, ведь я пока еще не замужем. Однако, учитывая, как быстро я охладевала, мне казалось более правильным просто не выделять. И вот, глядя на своего дикаря, представила его во дворце, среди придворных… вспомнила услужливые улыбки и заискивающие взгляды и… поежилась. Нет, сама я с удовольствием вернусь в свой привычный мир. Наверное… А вот мое чудовище будет там смотреться очень… дико.
