А потом началась обычная суета, когда кто-то из бескрылых отправляется в свой первый полет на драконе. Мне тоже предстояло первый раз в жизни взмыть в небо не самой, а пристегнутой к седлу.
Синдр выглядел так, что я даже забеспокоилась, не придется ли тащить его на дракона силой? Сердце испуганно сжалось, едва я представила, что он сейчас развернется и уйдет. Он ведь даже лошадям не доверял! А тут… драконы!
Лошадей пришлось оставить на попечение лешего, но он заверил, что «животинки будут в порядке, накормлены и напоены». И пусть вслух он ничего подобного не сказал, но, судя по его виду, желал, чтобы мы поскорее убрались из его леса. За это он был готов на все.
Эслентейн очередной раз удивил, довольно уверенно закрепив своего темного друга в седле безо всякой помощи, как будто раньше довольно часто проделывал подобное.
Второго темного закрепила сама Ва-аршес. Похоже, она не пошутила, а действительно решила забрать нашего пленника себе. На всякий случай я предупредила ее, что этот странный мужчина довольно опасен.
— Голый и связанный? Только если кусаться начнет. Но тогда это будет означать, что он не слишком умный и я ошиблась с выбором. Придется избавиться… А жаль! — потрепав притихшего эльфа по щеке, жена моего отца удовлетворенно улыбнулась. — Но, по-моему, этот подземный красавец отлично понимает, насколько выгодно быть любимцем высшей драконицы. Думаю, мы с ним договоримся!.. И то, что он умеет за себя постоять, это его достоинство, а не недостаток. — Темному досталась новая порция поглаживаний. При этом с лица Ва-аршес не сходила хищная предвкушающая улыбка, хотя в голосе зазвучала озабоченность: — Так сложно найти человекоподобного, который не сильно уступает дракону.
Я изобразила на лице понимание, но на самом деле была немного ошарашена между делом услышанными подробностями. Считалось, что мы можем продлить род лишь от драконов или от людей, а тут… человекоподобный генофонд, выведение клыков магией. Сколько всего я, оказывается, не знала! Кстати, интересно, а мой отец подозревал об экспериментах его бывшей жены? Насколько это все… естественно, что ли?.. Существа других рас в качестве отцов…
— А мужчины из высших тоже пытаются решить проблему рождаемости таким странным образом? — я попыталась сформулировать свой вопрос как можно корректнее.
Но Ва-аршес рассмеялась и кивнула.
— Конечно! Мы пытаемся возродить угасающий род высших, вступая в связи с представителями других рас. Но узколобые борцы за чистоту крови пытаются нам помешать, поэтому приходится скрываться. Да и похвастаться пока все равно нечем. — Женщина перестала улыбаться и вздохнула. — Мы гибнем, Ка-арис. Но пока существует три рода, есть надежда продержаться до какого-нибудь интересного открытия. Если Ра-аброн уничтожит Асэншейнов, то надежда сократится на треть. Ты должна остановить его.
— Почему я?! — Внутри начала вновь зарождаться паника и желание сбежать, спрятаться, скрыться от всего этого кошмара. От ответственности, к которой я не готова. От обязательств, которые я не выбирала…
— Ты — наследница Чха-арона. На-арис растили женой короля, тебя — королевой.
Глава 37
Ка-арис:
Да, сестра была с детства обещана Ра-аброну, и, вопреки словам Ва-аршес, я никогда не задумывалась почему. Я вообще о многом не задумывалась, принимая решения отца как единственно верные. Или просто, как гениальный ребенок, сразу понимала верность принятого решения?
Через На-арис отец породнился с могущественными воинственными соседями, заключил союз о ненападении, и поэтому весь народ Теспарии спал спокойно.
Я смутно понимала, почему мы не объединяемся с королем Фасвойсэ против Агланы. Легкой победы не будет, так что проще платить дань дочерьми.
И если бы не родилась я, Ра-аброн стал бы королем моей Теспарии. Он и так пытается стать королем, но пока еще незаконно. Вот если я преклоню перед ним колени и признаю его правителем, тогда — да. А пока что он… регент при дурной наследной принцессе. Или узурпатор, если все же нам не удастся договориться.
Синдр:
Видал я этих драконов! Видал я эти полеты! Видал я эту сбрую, которой меня собирались пристегнуть к огромной чешуйчатой ящерице! Да я только к зверюге копытной привык — и на тебе, через топь напрямки! Полетели на крылатой громадине, у которой башка с полменя! А еще она зубы скалит, когда поворачивается и смотрит, как меня к ней привязывают… Словно насмехается!
— Га-а обладает ментальной речью…
— Какой речью он обладает?! — Еще б я понимал, откуда именно эта речь должна исходить, которую Гаа…д понимает!
— Ментальной. Проще говоря, он читает твои мысли, — чахла произнесла это с совершенно серьезным лицом, но что-то я в ее серьезность не верил. И клыкастая морда надо мной точно ржала!
А я еле сдерживался, чтобы не начать вырываться.
У меня в голове копошится огромная чешуйчатая жуть?! Да к лешему все! Мы так не договаривались! Я вообще за шкурой шел…
Ну ладно, про шкуру я сгоряча. Плевать уже на нее. Тут вокруг поганки такая заварушка намечается, что не до шкуры. Но летать, да еще с подслушивающей мои мысли синей образиной, я не собираюсь! Никто из моих предков не летал, и я не хочу!
…Но мы все же взлетели. Я смотрел вперед, в шипастый затылок, и ярко видел, как врезаюсь в эти шипы лицом. Запросто ж, если вдруг что-то пойдет не так! Когда я набирался храбрости опустить голову совсем немного вниз, то начинал думать звуками. Седло крепилось так, что крылья оглушающе хлопали у меня за спиной, а в ушах постоянно свистел ветер.
Я смотрел на шипастый затылок и с тоской вспоминал свою копытную зверюгу. Все познается в сравнении. Сейчас я бы скакал на ней и скакал.
Хорошо, что гадская образина уже не веселилась и не вертелась. А мы все летели и летели…
Мне казалось, что я вмерз в седло. Что все мои мышцы свело и я больше не смогу двигаться. Никогда. Я считал вслух, распевал мысленно боевые песни орков, потом понял, что меня все равно никто не слышит, кроме Гаа…да, и принялся орать их вслух. Громко, потому что было страшно. Когда я окончательно охрип, то стал их шептать, а потом снова петь мысленно.
По моим ощущениям мы летели вечность! Часов пять точно.
А потом, наконец-то, приземлились на большой… поляне… Я даже удивился. Не так как-то я себе представлял горы. Та же трава, те же цветы, даже деревья ничем не отличаются. Река течет, словно мы и не в горах вовсе.
Нет, потом-то уже становится ясно, что не так все: слева ущелье, справа скала какая-то, едва травой прикрытая, сзади крутой откос и еще одна поляна. Непривычно.
Зато поганка прямо расцвела, закружилась, засияла. Сразу видно — домой прилетела, не то что я.
Вот как я отсюда обратно спускаться буду?! На Гаа…да ни за какие монетки и шкуры редкого зверя я больше не сяду! Живым досюда долетел, в шипы рожей не уткнулся, ногами и руками шевелить могу. Все! Слава всем степным и подгорным предкам! Полетали — и хватит. Внукам есть что рассказать… Но повторяться уже незачем. Уверен, как-то сюда и без драконов можно добраться, значит, и вниз дорога есть. Только найти надо.
