Если бы я была уверена, что Ра-аброн не устроит показательных казней, не пойдет по пути своего деда, я бы… Ледяные грани!
Я просто хочу небольшой замок, как у Ва-аршес, минимум прислуги и… Синдра.
— Нет, про Гармиру она не спрашивала. Мне кажется, что ее пропажу заметят, только когда она не явится на коронацию.
— Даже Паншира? — Я не очень много времени проводила с сестрами, они ведь были все намного старше, чем я. Но то, что они сами настолько мало замечали друг друга, было странно.
— В молодости Гармира имела привычку пропадать чуть ли не на седьмицу. Последний раз она так отчудила всего-то лет сто назад. Чха-арон тогда даже волноваться начал, даже вознаграждение объявил тому, кто скажет, где его дочь.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить тот случай. Ведь сто лет назад я была уже достаточно взрослой. Но никакой паники и розысков припомнить не удалось. Похоже, родители тщательно скрывали от меня семейные проблемы. И тут меня прямо накрыло приступом то ли паранойи, то ли озарения.
Я уверенно вошла в комнату, уселась на пододвинутый мне Тха-арисом стул и в упор уставилась на сестру, сидевшую в кресле, возле окна, и даже не потрудившуюся встать при нашем появлении.
— Наверное, ты очень разозлилась, когда отец отказался подписывать договор с королем Фикбольдом?
Я произнесла это спокойно-безразлично. Словно продолжая уже начатый разговор.
Что ж, если не угадала, не беда. Но вдруг Гармира от изумления выдаст что-то интересное?
Только я была уверена, что все рассчитала правильно. Союз, условие, женщина драконьего племени, длительные пропажи и наверняка большой, но тайный семейный скандал стопятидесятилетней давности. После которого за сестрой начали пристально следить и она потеряла возможность посещать своего любовника.
— Откуда ты узнала?!
Ледяные грани… Мысленно я выдохнула с такой силой, что снежная шапка могла бы улететь вниз с самой высокой горы!
— Отец запретил нам встречаться, сказав, что никогда принцесса Теспарии не станет женой простого гнома. И тогда Фикбольд стал королем! Он стал королем ради меня! — в голосе Гармиры зазвучали очень знакомые мне интонации. Гордость. Именно так мама сообщала об очередных успехах отца, а На-арис хвасталась свершениями Ра-аброна. — И он всего лишь хотел, чтобы мы состарились вместе. Рядом с нашим сыном и нашими внуками!
— А меня он зачем хотел выкрасть?! — я не выдержала роли умудренной жизнью спокойной дамы и сорвалась. Но, увидев озадаченное лицо сестры, поняла, что об этом она ничего не знает. — И почему ты не сбежала к нему, после того как отец умер…
Уф! Так, очень опасная тема, ведь отца могла убить и сама Гармира, и ее неудачливый любовник, и… Нет, любовник точно не мог. Ведь все указывало, что у отца в гостях был кто-то очень близкий, кто-то, сумевший потом создать видимость моего присутствия мелочами, известными очень немногим.
— Я должна была найти того, кто это сделал! Я… Я хотела убедиться, что это не Фикбольд! — В глазах сестры сверкало отчаяние, а в голосе звенела обреченная решимость. — Мне было намного легче, пока я верила, что это сделала ты!
Закрыв глаза, я сосчитала до десяти, потом еще раз и еще… Наконец, собралась с духом и объявила:
— Нет, твой гном не убивал отца. Конечно, если он не вступил в заговор с кем-то еще из наших родных и приближенных. К тому же он ведь тогда был в подземелье…
— Он был во дворце, — устало вздохнула Гармира. — Один из членов делегации… Его бы все равно никто не узнал потом, ведь для драконов все гномы на одно лицо.
Глава 27
Синдр:
Отпускать мою пигалицу в замок почти без присмотра мне совсем не хотелось.
Только я еще в деревне подслушал ее разговор с язвой. Как-то нечаянно получилось. Чахла вышла на улицу и долго не возвращалась. Конечно, вряд ли ее бы сперли гномы, но на всякий случай я решил выглянуть и проверить. Просто так, мало ли что.
Ну и первым делом на поганку во дворе взглядом наткнулся. Уже хотел подойти и спросить, чего она тут проветривается, живот, что ли, прихватило? Или, может, просто взгрустнулось?
Но тут слышу голос язвы, а он у нее запоминающийся такой, уверенный, почти как у поганки. Причем самой язвы нет нигде, а голос — есть. Прямо рядом с пигалицей моей звучит, а та стоит ко мне спиной, то есть не видит, что я тут изо всех сил округу оглядываю и пытаюсь понять, что происходит.
Вот поэтому и услышал, а то бы сразу дверь закрыл и ушел обратно, у меня там полтарелки еды еще оставалось.
Язва такая:
— Громилу зеленого с собой не бери, крупный он больно, внимание привлечет.
А поганка ей в ответ:
— Я Тха-ариса возьму, он в дворцовых сплетнях, может быть, даже лучше меня разбирается.
Я бы со стыда сгорел, если бы меня с собой брали потому, что я в сплетнях разбираюсь. Это ж позор, после которого только пойти и в трясине утопиться. Да и то трясинницы всей толпой напрягутся и на сушу такую дрянь опозоренную выбросят, чтобы одним болотным газом с нею не дышать.
А Тха, наоборот, когда вслед за чахлой в замок пошагал, покосился на меня свысока, словно это мне повод задуматься, а не ему. Ну я ему глаза раскрывать не стал, пусть идет, наивный.
У нас с эльфами свой план был.
Я-то и правда выделяюсь, тут язва права, а вот Тариен, если удачно встанет, — вообще незаметный. Не знаю уж, как у него так выходит, но хочешь — со стеной сольется, хочешь — с деревом. И быстрый, не как кровососы, конечно, но для разведки сойдет.
А если вдруг что, у него кроме ножей в запасе еще дым черный есть. Вот он мне покоя долго не давал, потому что я никак понять не мог, почему баба их меня этим дымом не запутала.
Только когда я к темному с этим пристал, он сначала уставился на меня как на малыша несмышленого:
— Ты же орк!
Ясное дело, не сомневался никогда.
— И что, против орков мглу черную выпускать нельзя?!
— Смысла нет, — ухмыльнулся Тариен. — Вы ж в бою превращаетесь в берсерков и тогда никакой магии не подвластны. Думаешь, Маинстин не пробовала? Только ты не заметил даже!
— Ты, зелененький, когда совсем злой, почти дракон, только маленький, — не удержавшись, съехидничал Эслен.
Вот как знал, что надо было с темным наедине говорить, только они ж все время как склеенные ходят. Неясно, как до этого друг без друга выживали, но теперь, по-моему, даже до дыры отхожей вдвоем, как в детской песенке про гусей. «Один серый, второй белый…»
Но то, что я почти дракон, мне понравилось.
А потом мы с эльфами принялись играть в башенку. Я встал у стены, мне на плечи залез Эслен, а ему на плечи — Тариен.
— С виду мелкие, а весите как пять поганок вместе! — пропыхтел я, балансируя с этой парочкой.
