— О! — На лице Сюзанны отразилось разочарование. — Я могу поклясться, что заметила между вами взаимное притяжение.
— Все давно поросло быльем, — отрезала Агнес. — Кам вернется, когда сочтет нужным. Это посылка для меня?
Сюзанна посмотрела на пакет, который держала в руках.
— Нет, для мистера Фолкнера. Вот почему я его искала. Это привез курьер. Здесь пометка «Срочно».
— В воскресенье?
Агнес взяла посылку и повертела в руках, но та была упакована в пластиковый конверт курьерской службы, и было невозможно прочесть адрес отправителя.
— Ты пыталась позвонить на его телефон?
— Да, оставила сообщение на автоответчике.
— Хорошо, — сказала Агнес, встала из-за стола и потянулась.
Ввиду скорого получения немалой суммы наличных от продажи драгоценностей она не могла уснуть, размышляя, как лучше использовать эти деньги. В первую очередь, разумеется, нужно будет заменить котел, починить крышу и водостоки. Остальное придется использовать с умом, чтобы создать жизнеспособный бизнес. В конце концов Агнес задолго до рассвета вылезла из своей постели и отправилась в кабинет строить планы на будущее.
— Давай я сама передам Каму эту посылку, Сьюз, — предложила она. — Мне как раз не помешает подышать свежим воздухом, а перед тем — выпить кофе.
— Ты собираешься на остров? Одна? — полюбопытствовала Сюзанна, последовав за ней на кухню.
Налив себе кофе, Агнес сделала глоток и усмехнулась.
— А ты хочешь поплыть со мной? — спросила она, прекрасно зная, как боится Сюзанна плавать в маленьких лодках.
— Э-э…
— У меня с собой телефон, — добавила Агнес. — Если я найду окровавленное тело Кама, то непременно наберу номер службы спасения.
Сюзанна изменилась в лице.
— Неужели ты полагаешь?..
— Я шучу, Сьюз.
— О! Сегодня утром ты кажешься веселой.
— «Веселой» — слишком сильно сказано. — Агнес налила кофе в термос, завинтила крышку, затем сунула в пакет пару круассанов, оставшихся после завтрака, уложила все в свою сумку и повернулась к Сюзанне. — Если я не вернусь к четырем, позвони в береговую охрану.
Кам услышал шум работающего мотора еще до того, как катер обогнул край острова и Агнес умело подвела небольшое судно к пристани.
— Ты распугаешь мне всю рыбу, — проворчал он, глядя, как Агнес швартуется.
— А у тебя есть лицензия на рыбную ловлю? — парировала она, кивнув в сторону закинутой в воду удочки.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что ты — ходячая неприятность. Сьюз волновалась за тебя. Она боялась, что я найду тебя со сломанной лодыжкой или случилось еще что-то похуже.
— И ты поспешила на помощь мне в этом шумном крошечном катере?
— Однажды я уже пыталась тебя спасти, но мой дедушка никогда меня не слушал.
— Уверен, он немало наговорил тебе обо мне.
Промолчав в ответ, Агнес оглядела походный лагерь, разбитый Камом: палатку, сооруженную из брезентового чехла лодки, костер, разложенный в яме, чтобы его не было видно с проплывающих мимо судов, и остатки форели, которую Кам поймал и приготовил на ужин, а на завтрак поел холодной.
— Со старыми привычками очень нелегко расстаться…
— Твой дед тогда сделал тебе больно?
Агнес покачала головой:
— Он ничего мне не сказал и не сделал. — И все же костяшки ее пальцев, сжимающих ремень сумки, побелели. — А тебе он причинил боль?
— Нет.
Похоже, этот ответ ее не убедил — они оба знали, что у ее деда был сильный характер. Но Кам не солгал.
— Может, он был слишком шокирован.
— Может быть, — кивнула Агнес, хотя абсурдность этой идеи вызвала у нее кривую улыбку. — Я сожалею о том, что случилось вчера, Кам. Позволь мне объяснить.
— Ничто так не улучшает мой слух, как сэндвич с беконом.
— Боюсь, бекона у меня с собой нет, но есть горячий кофе и миндальный круассан. Будешь?
— Буду, — ответил Кам и подвинулся, чтобы освободить место для Агнес.
Чуть поколебавшись, она опустилась на бревно рядом с ним.
Некоторое время они молча ели, пили кофе, прислушивались к бряцанию оснастки на яхтах, к крикам чаек и наблюдали за тем, как воды реки огибают остров.
— Некоторые из моих лучших воспоминаний — о тех днях, которые я провел здесь, — наконец произнес Кам.
— И самые худшие воспоминания тоже.
— Прошлое — это другая страна, Агнес.
— Чужая, — поправила она его. — Прошлое — это чужая страна, там все по-другому.
Кам вопросительно поднял бровь.
— Это цитата из одной книги, — пояснила Агнес.
Она допила кофе, закрыла термос и убрала его в сумку.
— Я сожалею, что ты застал свой бывший дом в таком ужасном состоянии, Кам. Я пыталась убедить дедушку позволить мне его отремонтировать, чтобы сдавать на лето, но дедушка никогда не слушал женщин.
— А после его смерти на ремонт не было денег.
Агнес вздохнула.
— Я наметила для себя обязательно привести коттедж в порядок в ближайшие пять лет.
— Вряд ли можно откладывать его ремонт на такой долгий срок.
Агнес взглянула на Кама:
— Как ты попал внутрь?
— Не думаю, что было бы сложно залезть в дом через любое из окон, но много лет назад, уходя, я положил ключ под камень, пообещав себе, что вернусь.
— И вот ты здесь.
— Все, что я делал с того дня, приближало меня к тому, чтобы Придди-Касл стал моим домом.
— Ты хотел заполучить замок? У тебя были большие амбиции.
— И все же, как видишь, я здесь. И жалею лишь о том, что твой дед умер, и теперь я не смогу плюнуть ему в глаза, отбирая его фамильное гнездо.
Агнес вцепилась пальцами в бревно и посмотрела в небо, и из уголка ее глаза стекла слеза.
— Расскажи мне о порядке наследования поместья, — попросил Кам, сопротивляясь желанию протянуть руку, чтобы обнять и утешить Агнес. — Разве все имущество не должно было перейти к наследнику мужского пола, как в старые добрые времена?
Она негромко фыркнула, но ответила ровным голосом:
— Поместье может быть унаследовано только тем, кто родился в замке — не важно, мужчина это или женщина. Если по какой-либо причине семья не может его удержать, то оно автоматически переходит к потомку рода по линии первой жены Генри Придо.
Похоже, за этим скрывалась какая-то история, но Кама больше интересовало настоящее.
