Эта часть замка была построена в XVI веке, о чем напоминали старинные оконные рамы, гобелены и кровать с богато вышитым балдахином. Оставалось надеяться, что матрас чуть менее старый, чем все остальное.
Кам поставил свою сумку на пол, бросил старомодный ключ от комнаты на туалетный столик и подошел к окну.
Солнце наконец пробилось сквозь туман и теперь ярко освещало свежую весеннюю листву деревьев в лесу, окружающем замок, и водную гладь речного устья с разбросанными по ней яхтами.
В этих местах Кам играл в детстве. Он знал здесь каждую барсучью нору, часами мог ждать, чтобы услышать пение соловья или увидеть, как скопы ловят морскую форель. Он и сам тайком ловил рыбу на самодельные снасти, зная, что если его застанут за браконьерством, то придется заплатить немалый штраф. В те дни у Кама не было денег на удочки и рыболовную лицензию, но даже если бы и были, вряд ли разрешенная ловля принесла бы ему такое же наслаждение, как запретное удовольствие.
Он отвернулся от окна. Перед глазами возникло лицо Агнес Придо. Когда она узнала Кама, в ее серых глазах промелькнуло неуловимое выражение, а затем ее взгляд стал непроницаемым, и, взяв себя в руки, Агнес вежливо спросила о матери Кама.
А в тот момент, когда она, казалось, вот-вот упадет, он подхватил ее под руку, и на долю секунды ему показалось, что все, что ему нужно, — лишь прижать Агнес к себе, и в его мире воцарится равновесие.
Разумеется, виной тому лишь разыгравшееся воображение. Если в глазах Агнес и промелькнули какие-то чувства, то это были лишь неуверенность, смущение и страх, потому что она знала, что возвращение старого знакомого не сулит ей ничего хорошего.
А в мире Кама и так все в порядке.
Котел, еще немного побарахлив, все-таки заработал. Агнес вздохнула с облегчением. Скорее всего, в ближайшие несколько дней проблем с горячей водой не будет, но в замке нужно срочно менять отопительную систему, которая то и дело ломается. Остался всего один вариант решения этой проблемы…
Приняв душ и переодевшись в шелковую рубашку и темный брючный костюм, Агнес направилась на ресепшен, чтобы сообщить Сюзанне, что в замке есть горячая вода — по крайней мере, сейчас.
— Прямо гора с плеч упала, — призналась Сюзанна, которая не только работала в замке, но и жила здесь же.
Таких сотрудников, чьи судьбы зависели от жизнеспособности Придди-Касл, было немало. Если Агнес лишится замка, все они, включая ее, потеряют рабочие места, а другую работу найти будет нелегко. А ведь еще Агнес нужно ухаживать за бабушкой, которая все больше слабеет, а денег на оплату услуг профессиональной сиделки нет.
— Джейми превзошел самого себя, готовя для вас обед. Тебе не придется краснеть перед своим… другом, — сказала Сюзанна, повесив многозначительную паузу перед словом «друг».
— Он… гм… Мать Кама раньше работала в замке.
— Вот как! Значит, он вернулся, чтобы взглянуть на свой старый дом?.. Ты в порядке, Агнес? На тебе лица нет.
Нет, она была не в порядке, но соврала:
— Все хорошо. Мне просто нужно немного подышать свежим воздухом после того, как я проторчала так долго в котельной.
— Отлично! Кому-то как раз нужно сходить в лес и проверить, не расцвели ли колокольчики. А мне некогда.
Сюзанна, которой на самом деле ничто не мешало самой снять туфли на высоких каблуках, надеть ботинки и прогуляться по раскисшей тропинке, протянула Агнес пару резиновых сапог, хранившихся за регистрационной стойкой. Увидев их, Дора радостно подбежала к дверям.
В прежние годы, когда в замке Придди-Касл работало за гроши несколько дюжин садовников, его сады не были открыты для широкой публики. Если вы хотели посетить розарий леди Анны Придо, вам нужно было написать запрос и ждать приглашения.
Прадедушка Агнес пошел немного дальше, открыв сады для публики на шесть дней в году, когда за небольшую сумму — и все ради благотворительности — служители замка в оранжерее подавали посетителям чай со сливками.
Дедушке Агнес нужны были наличные, чтобы содержать фамильный особняк, а потому летом сады были открыты для осмотра пять дней в неделю. Там выращивались особые цветы — подснежники, колокольчики, азалии, — посмотреть на которые весной собирались целые толпы. Летом от посетителей тоже не было отбоя, потому что зацветал и наполнял воздух изысканными ароматами розарий леди Анны, засаженный в начале XIX века сортами, привезенными из Персии.
Сначала бабушка Агнес предлагала посетителям чай со сливками: в хорошую погоду — в саду, в холодные или дождливые месяцы — в оранжерее. «Эрл Грей» подавался в чашках из костяного фарфора, а с ним — булочки с джемом, испеченные в замковой кухне.
Некоторые люди бывали тут только ради того, чтобы угоститься чаем. А теперь замок тоже принимает гостей, предоставляет им ночлег, завтрак, обед, а также послеобеденный чай в оранжерее — уже не в фарфоровых, а в дешевых чашках с пластиковыми ложечками. Может быть, это более практичный вариант, но никто больше не приходит в Придди-Касл только ради того, чтобы попить чаю…
Подумав, что в лесу сейчас холодно, Агнес схватила куртку и шарф и ненадолго задержалась на пороге, чтобы вдохнуть свежий влажный воздух апрельского утра.
Дождевая вода капала из прогнившего желоба, но солнце наконец разогнало туман. Черный дрозд пел в ветвях дуба. Это был один из тех прекрасных моментов, которые необходимо смаковать. Агнес закрыла глаза и подняла лицо к свету.
— Разве у вас нет более важных дел, чем выгуливать собаку своей бабушки?
Едкое замечание Кама не застало ее врасплох. Возможно, он вырос, стал мужчиной, но его шаги по полированному дубовому полу звучали словно эхо во времени. Агнес слышала, как Кам подошел и остановился рядом с ней. Она заставила себя не реагировать, но не могла не отметить, что от него теперь исходит не тот запах, что прежде.
Мальчишкой, Кам летом пах травой и свежепойманной рыбой, а зимой — костром, стружкой и мокрой собакой. Новый Кам пах более утонченно: дорогим мылом, кожей и еще чем-то незнакомым, что снова заставило Агнес остро ощутить его близость.
«Все это шутки памяти, игры воображения!» — одернула себя Агнес и бодро произнесла:
— Я собираюсь в лес, проверить, зацвели ли колокольчики. Хочешь, пойдем со мной?
— Надеешься, полюбоваться ими придет так много народу, что тебе хватит денег на новый котел?
— Не много, а очень много — целые толпы, — ответила Агнес и рискнула вскинуть на Кама глаза.
Он смотрел в сторону леса, его челюсти были крепко сжаты, рот казался прямой линией. Что бы Кам сейчас ни вспомнил, это воспоминание не принесло ему радости.
К чему откладывать объяснение до обеда? Не лучше ли поговорить начистоту прямо сейчас? Агнес негромко кашлянула, чтобы привлечь его внимание.
— Ты хотела что-то сказать?
— Если ты приехал в надежде потребовать компенсацию от поместья для своей матери, боюсь, у тебя ничего не выйдет.
