Кам поднял его, вытер травой, а затем большим пальцем. Замок подался с неохотой, но все же открылся, впустив Кама в кухню.
С юридической точки зрения такое вторжение, конечно, незаконно, но было очевидно, что в этом доме никто не живет уже в течение долгого времени.
Ничего на первый взгляд не изменилось. Та же старая кухня, не обновлявшаяся со времен постройки дома еще при королеве Виктории. Те же полки, застланные бумагой, сгнившей до клочков. Та же каменная раковина, все еще снабженная насосом для колодца, хотя водопровод подключили лет сто назад.
Новым был запах — пахло плесенью, мышами и гнилью.
Всюду толстым слоем лежала пыль, в щели под дверями ветром намело сухих листьев, на подоконниках валялись мертвые насекомые. В гостиной и на лестнице — тот же потертый ковер, только теперь он был влажным и заплесневелым.
Кам поднялся по лестнице, стараясь не наступать на шатающиеся или скрипящие ступени.
На стенке когда-то отполированной до блеска старой ванны, стоящей на потемневших от времени бронзовых львиных лапах, остался известковый след от воды из капающего крана. Кто-то заметил это и перекрыл воду — конечно же, это сделала Агнес. Латунные трубы позеленели от ярь-медянки. Под ванной тоже валялись сухие листья и бог его знает какой еще хлам.
В бывшей спальне матери Кама обои, украшенные узором с розами, отстали от стен. Под протекающим окном стояла лужа воды, из-за которой сгнили половицы. И все было усеяно мышиным пометом.
Этот дом нужно полностью перестроить. Или, может, просто оставить все, как есть, и предложить его Агнес и ее бабушке? Им ведь нужно будет где-то жить. Пусть Агнес служит в замке экономкой. Пусть умоляет Кама починить крышу, окна. Какое унижение для гордости рода Придо! Впрочем, Агнес уже пришлось проглотить свою гордость, когда она униженно просила теплотехника прийти к ней на обед, чтобы починить котел.
Об оконное стекло билась жужжащая муха. Деревянная рама разбухла, и Каму пришлось стукнуть по ней, чтобы открыть ее и выпустить насекомое. Опершись на подоконник, он вдохнул свежий воздух, пахнущий лесом, и прислушался к щебету птиц и доносящемуся издалека хлопанью шкотов о мачты яхт.
На мгновение Каму показалось, что ему снова пятнадцать лет, и на рассвете он вместе со своим верным псом отправится за грибами или поймает пару форелей, чтобы сбыть их лавочнику по дороге в школу. В сумерках он затаится в лесу, ожидая увидеть барсука или охотящуюся лису. Или он построит шалаш, чтобы наблюдать, как совы тихо улетают и возвращаются к своим гнездам с добычей для совят, а Агнес, затаив дыхание, будет сидеть рядом с ним.
Каму вспомнилось, как он ловил рыбу для молодой скопы, которую подобрал со сломанным крылом. И даже когда она выздоровела, нашла себе пару и обзавелась птенцами, птица все равно прилетала на свист Кама, уверенная, что получит рыбу.
Его лишили этой свободы, чтобы заменить ее бетонными стенами городской башни.
Кам отступил на шаг от окна, но, когда он потянулся к оконной задвижке, его внимание привлекло какое-то движение на тропе, идущей через лес.
Это Агнес с ее нелепым псом!
Она остановилась на мгновение, чтобы сделать фотографию на телефон. Собака запрыгала вокруг ее ног. Агнес посмотрела на нее, а затем, словно почувствовав взгляд Кама, приставила руку козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнечного света, пробивающегося сквозь деревья.
Сколько раз Кам видел, как она это делала, когда заглядывала к нему в окно, надеясь, что застанет его дома и что он будет отчаянно нуждаться в компании. Вместе они были рады ощутить свободу после плена душной атмосферы замка.
Вот Агнес, еще девчонка, длинноногая, с длинными руками, мчится по лесу, зовет Кама по имени, ее волосы развеваются, глаза и рот кажутся слишком большими на детском лице. Вот она падает, споткнувшись о корни деревьев, и обдирает коленки. Пришлось отвести ее к матери Кама, чтобы та обработала ссадины. Зануда, помеха, обу за, ответственность.
Но постепенно Агнес перестала падать, начала приносить с собой еду. Бутерброды, куски пирога или торта.
Она была одинока, а он всегда был голоден, поэтому терпел ее присутствие. Более того — он сделал ее своей сообщницей. Его могли бы заподозрить, но внучку сэра Хьюго Придо водный инспектор не посмел бы остановить, чтобы проверить, нет ли в ее розовом рюкзачке незаконно пойманной форели.
Кам научил Агнес плавать — но лишь потому, что она норовила нырнуть за ним и в реку, и его сочли бы виновным, если бы эта приставучая девчонка утонула. Она умела тихо, как мышка, сидеть в шалаше, умела лазить по деревьям. Он даже научил Оззи, спасенную им скопу, прилетать к ней.
Он относился к Агнес как к мальчишке. Она и вела себя не как девчонка: ей было все равно, что она испачкалась и порвала одежду. Но однажды летом Агнес приехала домой на каникулы совсем другой: она все еще приходила в лес, но ее темные волосы больше не были неопрятными — они сияли, как шелк, и к ним хотелось прикоснуться. А мешковатые футболки и джинсы уже не могли скрыть девичьих форм.
Кам был старше, но Агнес внезапно стала взрослой, и он чувствовал себя неловко рядом с ней. Глядя на ее губы, он ощущал себя странно и не знал, что делать.
Его мать заметила смятение сына и посоветовала Каму держаться на расстоянии от хозяйской дочки. Агнес взрослела, и сэру Хьюго не понравилось бы, что к его внучке прикасается такой парень, как Кам.
Вот только Агнес не хотела держаться от него подальше. Кам сжал кулак, вспомнив, как речная вода стекала с ее кожи, сияющей в лунном свете, как его рука скользнула по гладкому телу Агнес…
Внезапно их глаза встретились на расстоянии, и Кам невольно задался вопросом, помнит ли Агнес тот момент, то единственное запретное прикосновение. На мгновение оба словно застыли, не в силах отвести взгляды, но затем Дора звонко залаяла, вспугнув стаю голубей. Агнес отвернулась и растворилась в тени деревьев. А Кам остался стоять, затаив дыхание, лелея воспоминания, словно зеленый юнец.
Ему хотелось посмотреть ей в лицо, когда он будет забирать у нее все, но ему следовало предоставить действовать своему адвокату. Впрочем, еще не поздно. Можно отменить встречу с архитектором, с которым Кам собирался здесь встретиться, и уехать прежде, чем Агнес вернется с прогулки.
Он закрыл окно и, держа телефон в руке, бросил последний взгляд на комнату. Выбрав телефонный номер из списка, Кам задумался.
Он все еще хотел заглянуть Агнес Придо в глаза, когда скажет ей, что забирает у нее замок. Но он не станет предлагать ей коттедж.
Нужно помнить, что самым уязвимым местом любой кампании является план. Кам планировал быть холодным и отстраненным, а вместо этого его с головой накрыли воспоминания о том времени, когда он и Агнес были друзьями, союзниками, сообщниками.
Хотя у Агнес и нет титула, но, пока она живет здесь, люди всегда будут относиться к ней как к леди. Она может выглядеть измученной борьбой с финансовыми проблемами и угрозой разорения, но ее по-прежнему считают аристократкой.
