Он подошел к ней и взял за руку.
– Пойдем?
Лиза задрожала, и это не ускользнуло от мужчины.
– У тебя что, в первый раз?
Она кивнула.
– Врешь, – усмехнулся Сергей. – Я вижу тебя здесь не первый раз.
Лиза снова кивнула:
– Да, но я все не решалась… Я не хочу этим заниматься… Но у меня нет выхода.
Он фыркнул, крутанув толстой, как у быка, шеей.
– Ну, это вы все говорите. Пойдем, нужно когда-нибудь начинать. Я сомневаюсь, что ты сможешь заработать другим способом.
Мужчина потянул ее не в мужской туалет, куда обычно направлялись ее подруги по несчастью, а в привокзальную гостиницу.
Он снял номер с широкой кроватью, душем и туалетом, заставил ее помыться, а потом, когда она вышла из душевой с сияющей от чистоты кожей, хрюкнул, как свинья, и навалился на нее, вдавливая телом в кровать.
Ее пронзила острая боль, она истошно закричала, но Сергей, закрыв ей рот пахнувшей дорогим одеколоном рукой, продолжал ее насиловать, не обращая внимания на крики и стоны.
Потом, откинувшись на подушки, обессиленный, вспотевший, удивленно произнес:
– А ты действительно девушка. Вон крови сколько натекло, придется платить за простыни.
Она еще корчилась от боли, но смогла выдавить:
– Я же говорила…
– Говорила, говорила, да я не поверил, – буркнул он и положил на тумбочку сто долларов.
Лиза, раскрыв полуслепые от боли глаза, смотрела на зеленую бумажку, не чувствуя радости. А впрочем, какая радость? Ей от этих денег мало что достанется. Все пропьют алкаши-родители.
Словно угадав ее мысли, быкообразный Сергей сказал:
– Я хочу, чтобы ты купила хорошую одежду. Но, видимо, родители не дадут тебе этого сделать. Они алкоголики, да?
– Да, – прошелестела она и всхлипнула.
– Тогда пойдем со мной, и я куплю тебе все, что нужно. – Он поднялся с постели, не пытаясь прикрыть нагое сильное тело. – Слушай, ты мне понравилась. Мне до смерти надоели испорченные девки. Ты не такая. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне сейчас. Зачем тянуть, если я все равно заберу тебя отсюда?
Она ничего не отвечала, не зная, хорошо или плохо для нее то, что предлагал этот мужчина.
Он заметил ее колебания и усмехнулся.
– Любая из таких, как ты, сочла бы это подарком судьбы, – произнес он, улыбаясь. – А ты… Что же тебе мешает? Если твоей семье понадобятся деньги, я буду давать их. Тебе не придется больше искать клиентов.
Она закивала быстро, как китайский болванчик:
– Да, да, я согласна.
– Тогда одевайся.
Выйдя из гостиницы (Лиза заметила, как он щедро заплатил за испачканные простыни), они направились в магазин, где продавалась одежда, и Сергей сам выбрал и платья, и кофточки, и брюки – все на свой вкус.
Выходя из примерочной, она замечала огонек вожделения в его желтых кошачьих глазах… Он хотел ее, и она старалась думать об этом без отвращения, но не получалось. А потом он посадил ее в серебристый «Мерседес» и повез к себе.
Его двухэтажный коттедж – простое квадратное строение – находился за городом. Справа неожиданно высились горы, уходящие в облака; на крутых склонах между ними пряталась старая бумажная фабрика с высокими трубами красного кирпича, слева расстилалась степь, плавно уходившая в лес.
Пахло полевыми цветами и сухой травой, и Лизе показалось, что в этом краю очень голубое небо – такого голубого она никогда не видела.
Открыв ворота, Сергей подтолкнул ее к дому, а сам пошел ставить машину в гараж.
Лиза присела на корточки у маленькой клумбы с засохшими цветами и прошептала:
– Бедные вы мои… И я бедная…
Не успели они войти в дом, как он снова набросился на нее, потом попросил небрежно:
– Приготовь что-нибудь пожрать. Холодильник забит до отказа. Готовить-то хоть умеешь?
Да, готовить Лиза умела и любила. Она кинулась на кухню, радуясь возможности побыть в одиночестве, отыскала в морозилке мякоть свинины, в шкафчике – муку, в пакете на кухне – лук и картошку, принялась делать отбивные, удивляясь обилию кухонной утвари.
Похоже, все, что рекламировали по телевизору, Сергей тут же приобретал, хотя никогда не пользовался. Вещи были совсем новыми.
Лиза вспомнила убогую кухню бабушкиной квартиры, закопченные кастрюли, всегда жирные тарелки, которые следовало бы уже не мыть, а чистить, как сковороду с отломанной ручкой, – в общем, кричащую бедность, и ей стало грустно.
Бабушка с детства учила ее жить честно и не брать чужое – и в результате оказалась в нищете. А этот мужчина… О, в девяностые не было человека, который не знал, чем занимаются бритоголовые ребята.
– А чем так вкусно пахнет? – поинтересовался Сергей, входя в кухню. – Какие красивые отбивные! – Он глотнул слюну. – Не хуже, чем в ресторане. Надеюсь, и на вкус они как ресторанные.
– Домашняя пища всегда отличалась от ресторанной, – проговорила Лиза. – Но, я надеюсь, вам понравится.
Он захохотал так громко, что зазвенела посуда.
– Вот чудачка… Мы уже дважды переспали, а она мне выкает. Впрочем, да, мадемуазель, мы дважды переспали, а я еще не знаю, как вас зовут. Меня – Сергей.
Она назвала свое имя, вспомнив, что когда-то учительница русского языка и литературы и их классная руководительница сказала, глядя на нее:
– В десятом классе мы будем изучать «Дворянское гнездо» Тургенева. Главная героиня этого произведения – Лиза Калитина. Знаешь, читая этот роман, я представляла ее именно такой, как ты.
Лиза не ждала, что он скажет что-нибудь по поводу ее имени: Сергей вряд ли, кроме «Муму», читал другие произведения Тургенева, однако он произнес:
– Красивое имя. – Мужчина приподнял крышку фритюрницы. – О, у нас еще и картошечка? Когда же будем кушать?
– Еще минут пятнадцать, – пообещала Лиза, и он кивнул:
– Хорошо. Пойду принесу вино.
А потом он помог ей накрыть стол, наверное боясь, что она разобьет дорогие тарелки, и жадно ел, нахваливая:
– Очень, очень вкусно. С тобой я сэкономлю большие деньги на ресторанах. Правда, ты не умеешь заниматься любовью, и в этом твой минус. Но я тебя научу. Нельзя уметь сразу все. – Он шумно рыгнул и даже не попросил прощения. – Нельзя взять невинную девушку и требовать от нее знаний опытной путаны. Это понимаю даже я. А теперь в душ – и в постель.
Она была рада, когда он наконец оставил в покое ее измученное тело и захрапел.
Лиза хотела подумать, что ей делать дальше, но неожиданно провалилась в сон и проснулась только в полночь, когда Сергей грубо разбудил ее.
