– Скажет следствие, а убьют… Я не знаю, кто на это способен. Но вас могут убить.
– Почему это?
– Убивают всех, кто как-то связан с Батоговым. Кузьменко, Шишков. Вы. Возможно.
– А как я с ним связана? Петр в мою сторону даже… Нет, он, конечно, смотрел на меня! Да еще как! – Комарина расправила плечи, выкатила грудь.
– И будет смотреть.
– И будет смотреть! – повторила хозяйка богатого дома.
В ее голосе звучало сомнение, но только по одному поводу. Не верила она, что Батогов обратит на нее внимание как на женщину. Хотя вроде бы и недурна собой. Сорока еще нет, тело полное, но упругое. Вряд ли там, под футболкой, скрывался целлюлит.
– На том свете.
– Почему это на том свете? – встрепенулась Комарина. – На каком основании вы меня хороните?
– А если я Батогова хороню?
– Вы?! Его?! Да он еще на ваших похоронах спляшет!
– Так хорошо спрятался?
– А он спрятался? – Женщина сощурила глаза, пытливо глянула на Дымова.
Возможно, она знала, что Батогов от кого-то прятался. А вот о его гибели ее пока не известили.
– Но кто-то же охотится за ним.
– Кто за ним охотится? – спросила Комарина и слегка закусила нижнюю губу.
Дымов уже разговаривал с жителями поселка. Все они что-то знали, но никто не хотел открываться. Это неудивительно. В любой закрытой общине в той или иной степени действует омерта, мафиозный закон молчания, круговая порука.
Но Комарину можно было расколоть, Дымов уже нащупал ее слабину.
На больную мозоль он и надавил.
– В каких отношениях вы состояли с Семеном?
– Так, погодите! Семен к этому отношения не имеет!
– К чему к этому?
– Так вы же сами говорите, что людей убивают.
– А к смерти вашего мужа?
– Мой муж да, он был связан с Батоговым, – ответила женщина.
– Поэтому его могли убить?
– Да. Если его убили, то именно поэтому.
– А Семен здесь ни при чем?
– Нет, конечно.
– Когда ваш муж погиб?
– Когда погиб?.. – Комарина слегка опешила. – Два года уже прошло.
– А когда проблемы у Батогова начались?
– Какие проблемы?
– Так ведь кто-то же убил его.
– Кто его убил?.. Что вы такое говорите? Петра убили?! – Женщина цепко смотрела на Дымова, не знала, можно ли ему верить.
Он же мент, с ним ухо нужно держать востро.
– Как я могу поговорить с вашим Семеном?
– Да при чем здесь Семен? – Комарина всплеснула руками и больно шлепнула себя ладошками по жирным ляжкам.
– А кто при чем?
– Ну, не знаю. Может, Кислов, – сквозь зубы процедила женщина.
– Кто такой Кислов?
– Он, между прочим, Васю моего недолюбливал!
– Кто такой Кислов? – повторил вопрос Дымов.
– Его еще Кислым называют. – Комарина отвела взгляд, не желая откровенничать.
– Кто называет?
– Кто-кто. Все называют.
– Все его знают?
– Кто-то хорошо знает, а кто-то просто слышал. Он когда-то просто охранником у нас тут работал. И фамилия у него Кислов, и вид всегда кислый. Есть такие люди.
– Как правило, социопатический тип личности, тайно склонный к насилию, – наугад сумничал Дымов.
– Да-да, склонный к насилию! К тайному, – сказала Комарина. – Он, говорят, свою сестру… – Женщина испугалась, запнулась, даже пальцы ко рту поднесла.
– Что сестру?
– Нет, ничего. Мало ли что люди попусту говорят. Вам же нужны проверенные факты.
– Желательно.
– Ну а где же я их возьму и вам выложу? Откуда я знаю, что это Кислов убил Батогова?
– А он мог?
– Зуб у него большой на Петра. Все, больше ничего сказать не могу.
– Значит, охранником раньше был?
– В частной фирме. Они поля охраняли, всякие другие объекты. Петр себе большое хозяйство завел. Все здесь под свою руку собрал, старался, трудился в поте лица, а этот – на все готовенькое!
– Кислов?
– Ну да. Людей где-то в Москве нашел, зерно скупать стал на экспорт. С квотами ему очень даже хорошо помогали. Он цену высокую предлагал, вот люди и шли. Даже наши поворачиваться к нему стали. Петр наехал на него очень сильно!
– И что?
– А ничего! Там за Кисловым такие шишки!.. Все из Москвы. Они же не просто так цену хорошую предлагали, людей переманивали, Батогову бизнес ломали. В общем, все закончилось тем, что Петр Кислова в долю взял. Выхода другого не было. Потому что вилы! Вот примерно тогда Василий мой и погиб. Точно, Кислый это! Но утверждать не берусь.
Дымов решил немного подыграть женщине.
– Значит, сначала вашего Василия убрали, а потом и до самого Батогова добрались, – проговорил он.
– Ну да, Кислов у нас тут все под себя взял. Сильнее Батогова стал. Своих людей везде расставил, а наших отпихнул на обочину, – Комарина описала рукой полукруг.
– Всех на обочину? Или кто-то в новую эру вписался?
– Завьялов вписался. Все ходил, извинялся. Мол, ты уж прости меня, Петр! Тьфу! Кумпан тоже под Кислова пляшет, но этот и нашим, и вашим.
– Завьялова не тронули, Кумпана тоже. А Кузьмича убили.
– Кузьмича не купишь, он преданный пес. Да и ребята у него надежные.
– То есть охрана?
– Да, она самая.
– Не было охраны, только Кузьмич был.
– Ну, может, охрана с Галиной ушла.
– Кто такая Галина?
– Батогова дочка. А Эльвира – его любовница. – Комарина скривилась, как будто ей хлоркой под носом намазали. – Даже не знаю, что он в ней нашел!
– В Эльвире?
– Ни рожи, ни кожи. Отрастила себе!.. – Женщина приподняла бюст руками, как будто чашечки весов под него подставила. – У меня чем хуже?
– Сравнить бы, – сказал Дымов.
– Что сравнить? – вскинулась Комарина.
– Мне бы Эльвиру эту увидеть.
– А что там на нее смотреть? К стенке ее надо!
– За что?
– За что?! А Петра и правда убили? – У женщины заслезились глаза.
– Правда.
– И Эльвиру?! – Где-то в глубинах ее глаз тускло, как угольки, остывающие на ветру, засветились злорадные огоньки.
