– Что, Данилыч, не хочется выходить? – с усмешкой осведомился Лопатников.
Парню совсем недавно тридцать стукнуло, а он уже майор. Дымову в сорок два года такая удача улыбнулась, восемь лет уже прошло, а подполковником так и не стал. Через несколько дней он выходит на пенсию, и уже все равно будет, майорские звезды на погонах светили или генеральские. Другая жизнь начнется, не надо будет пропадать на службе. Проснулся утром, чайку попил и пошел на огород с цапкой или на реку с удочкой. Все в свое удовольствие.
Да и жену забывать не надо. Наташе сорок пять, она у него ягодка опять. Прямо с нее и можно будет начинать утро. Но это если он доживет до пенсии. Все-таки до нее еще почти неделя, а предчувствие нехорошее. Ведь их не просто так сюда вызвали. Стрельба была. Один труп в квартире, другой где-то на свежем воздухе.
– А кого беспокоит мое желание? – открывая дверь, спросил Дымов.
У подъезда стоял и курил капитан Серебряный из патрульно-постовой службы. С Лопатниковым он поздоровался как-то между прочим, а Дымову улыбнулся как родному.
– Оглоблю убили, – сказал капитан, кивком показав на балкон со свежим проломом в остеклении.
Дымов кивнул. Где-то на этой улице и жил Оглобля, старый бродяга с очень сомнительным авторитетом. Вор, бандит и барыга в одном лице. Чем он только ни занимался, чтобы деньги на кармане водились. И воровал, и грабил, даже за покушение на заказное убийство отсидел. Последний срок отмотал за торговлю наркотиками, вышел, снова взялся за старое. За что и поплатился. Конкуренты грохнули или клиенты ограбить решили.
– Профессионально работали, – продолжал Серебряный. – Одна пуля точно в сердце, другая в голову.
– Контрольный выстрел? – с важным видом спросил Лопатников.
Он хоть и молодой, но уже начальник отдела уголовного розыска. Это Дымов все в старших оперуполномоченных ходит. Не сложилась его профессиональная жизнь, не выбился в люди. Зато и упрекнуть ему себя не в чем. Честно служил, за чужими спинами не прятался.
– В глаз, – сказал капитан.
– Интересно.
– Полбашки ему снесло.
– Тогда непрофессионально.
Лопатников издалека изучал балкон, смотрел то вверх, на второй этаж, то вниз. На земле валялись обломки выбитой рамы, осколки стекла, на которых могла быть кровь потерпевшего. Следственно-оперативная группа находилась уже на подходе.
– Почему?
– А если заказное убийство, то как узнать, что именно Оглоблю убили? – с умным видом спросил Лопатников.
– А чего там узнавать? Пальчики. Да и звезды у него. – Серебряный провел пальцами по своей правой ключице. – Особенные.
– Да уж, – Дымов усмехнулся.
Косяков за Оглоблей больше, чем татуировок на теле. Главный из них как раз в одной такой вот картинке и заключался. Еще в девяностых годах Оглобля по дурости своей наколол себе воровские звезды. Подлог вскрылся очень быстро, но чернила успели глубоко впитаться в кожу. Татуировку пришлось срезать бутылочным стеклом, по живому. Все убрать не удалось, кое-что осталось.
– Да и не тот он фрукт, чтобы кто-то заказал его, – проговорил Дымов.
– А второй? – Лопатников кивнул на балкон.
– А второй посолидней будет. В костюмчике. Пиджачок там на стульчике остался висеть.
– А то, что в пиджачке было?
– Из окна выпрыгнуло. – Серебряный показал место, где приземлился человек, о котором шла речь, повел рукой в сторону сараев и добавил: – К реке побежал.
– Захромал к реке! – надувая от важности щеки, сказала женщина в широкополой шляпе с рваными краями.
За ее спиной стоял грузный пожилой мужчина с красным от жары лицом.
Убийство произошло средь бела дня. Кто-то подъехал к дому, ворвался в квартиру Оглобли, затем погнался за его гостем. Как все было, Дымов знал пока только приблизительно. Но свидетелей полно, скоро все станет ясно. Возможно, и портреты преступников появятся.
Второй потерпевший лежал в лопухах у тропинки, ведущей к реке. Белая рубашка с красными пятнами на спине, черные брюки из первоклассного сукна. Его убили двумя выстрелами в спину. Обе пули вошли под левую лопатку, кучно легли. Видимо, стрелял профессионал. Неудивительно, что, упав на живот, мужчина даже не попытался перевернуться. Смерть была мгновенной, на землю падал уже покойник.
Дымов перевернул тело, склонился над ним, осторожно взял за плечо и мягко, но с изрядной силой потянул на себя.
Глаза у покойника были открыты. Он с болью, страхом и злостью глядел не куда-то в пустоту вечности, а прямо на Дымова.
Дымов же смотрел на стародавний рубец, который тянулся от глаза к уху. Он знал и этот шрам, и самого человека, которому это украшение досталось в жестокой бандитской драке за право контролировать вещевой рынок. Петру Батогу тогда было всего двадцать с горкой. Дымов еще только начинал свою службу в уголовном розыске. Их пути-дорожки пересеклись на пустыре за новым микрорайоном, где бандитские отморозки собирались изнасиловать малолетку, захваченную на дискотеке. К счастью для девчонки, Дымов вовремя обнаружил подозрительную машину, успел отогнать подонков от их жертвы.
За изнасилование Батог сел попозже, в девяносто пятом. Вышел в нулевых и переключился на сельское хозяйство, сколотил банду, обложил данью кооператоров, со временем от насилия перешел к производству, основал свой агрокомплекс.
Только это и было Дымову известно про Батога. Теперь у него появилась возможность узнать о нем побольше. Только вот надо ли ему лезть в это дело и копаться в дерьме человека, который не заслужил ни единого доброго слова о себе? Зачем ему такой геморрой, когда скоро на пенсию?
Глава 2
Море спокойное, чистое, пляж галечный, грибки, шезлонги, а курортников почти нет. Две девушки в солнцезащитных очках, чуть в сторонке два парня, весьма крепких на вид. Их было видно прямо из номера, в котором Данила поселился вместе с Венерой.
Место действительно отличное, слева отвесная скала, справа другая такая же громада. Между горами тянется узкое ущелье с несколькими коттеджами на пять-шесть номеров в каждом. Административное здание, небольшая столовая с баром, дома. Все это в парковой зоне с дубами, грабами и соснами. В траве стрекотали цикады, навевали воспоминание о тихом часе в детском оздоровительном лагере.
Данила разместился в том самом домике, о котором говорил крашеный блондин, которого все звали просто Степой. В том числе и Маша. Данила приехал сюда только из-за нее. Венеру он согласился терпеть тоже только по этой причине.
Выезжали они рано утром, Данила на своей машине вместе с Венерой, а Степа на своей, с Машей. Данила ой как хотел поменяться с ним местами, всю дорогу думал о том, как повернуть время вспять. Будь его воля, он перехватил бы Машу, пока она была свободна. Но, увы, Маша принадлежала Степе, а на Данилу реагировала вяло. Сосед, и что с того? Обменялись они теплыми взглядами когда-то, дело для молодых людей обычное. Надо было брать быка за рога, но Данила упустил свой шанс и теперь кусал локти.
