Данила приставил ружье к дверному косяку, взял Машу на руки, перенес ее из холла в прихожую. Затем он спокойно вернулся назад и забрал ружье.
– А меня на ручки возьмешь? – с каким-то нездоровым весельем спросила Эльвира.
– Если ласты наденешь.
Данила остановился, нагнулся, чтобы поднять ласты, но так и не взял их, оставил на земле. Глупо было уходить морем, когда можно по суше, бегом в горы. Минут через двадцать он будет на серпантине, там остановит машину и доберется до поселка. А можно просто позвонить, если телефон теперь окажется в зоне действия сети.
– Ты будешь нести меня в ластах? – спросила Эльвира, прислонилась к дереву, задрала голову и расхохоталась.
Это был нервный смех, именно поэтому она никак не могла успокоиться. Даниле пришлось выстрелить, чтобы привести ее в чувство.
Он подумал, что мог вспугнуть Кислова, если тот находился сейчас где-то неподалеку. Пусть эта тварь отправляется ко всем чертям, если хочет жить, а то ведь Данила за себя не ручается.
Глава 12
Солнце уже взошло, но город еще не проснулся. Машин на дорогах куда больше, чем пешеходов на тротуарах, но до пробок еще далеко.
Зато до пенсии совсем близко. Еще несколько дней, и прощай, служба. Но уйти на покой нужно со спокойной совестью, именно поэтому Дымов запряг коней с раннего утра.
Комарина ему не снилась, но всю ночь не выходила у него из головы. Не должен был Дымов оставлять женщину без присмотра, а вчера уехал вместе со всеми. Возможно, вечером к ней приходил Кислов. Если так, то еще неизвестно, чем там все закончилось.
Дорога была свободна, от города до хутора Дымов добрался всего за полтора часа. Ворота, как и вчера, были распахнуты, шлагбаум опущен, но не заблокирован. Охраны в пределах видимости не наблюдалось. Ему пришлось выходить из машины и открывать проезд.
У ворот Комариной стояла новенькая «Лада», калитка была приоткрыта. Дымов шагнул во двор.
Дверь открылась. На крыльцо из дома вышла женщина, сильно похожая на Ольгу Дмитриевну, но чуть моложе и даже симпатичней. Не красавица, но ядреная, кровь с молоком. Явно далекая от романтических настроений.
– Вы кто такой? – настороженно спросила она, с досадой глядя на калитку, которая должна была быть закрытой.
– Майор Дымов, полиция. – Он вынул удостоверение, раскрыл его и внимательно посмотрел на женщину.
– Полиция?! Уже?!
– Что значит уже?
– Я ведь только что позвонила.
– Ольга Дмитриевна где?
– Так это… – Женщина без сил махнула рукой в сторону открытой двери.
Объяснений не требовалось. Дымов понял все и без того.
Комарина сидела в кресле, руками обнимая двустволку. Верхняя часть головы снесена выстрелами, лицо изуродовано. Она была в халате, на одной ноге носок и тапок, другая ступня полностью обнажена, чтобы можно было нажать пальцем на спусковой крючок.
Ружье двуствольное, а спуск один. В таких системах возможен сдвоенный выстрел. Ружье при отдаче уходит назад, упирается в плечо, тормозит, отскакивает, палец непроизвольно жмет на спуск. Но в случае с Комариной ружье упиралось в пол. Второй раз оно выстрелить не могло. Однако это случилось. Если так, то Комарина стала жертвой убийства.
– Так я и знал, – качая головой, проговорил Дымов.
– Что вы знали? – Женщина протянула руку, хотела тронуть его за плечо, но не решилась.
– К ней вчера Кислов приходил.
– Я не знаю.
– Он дочь Батогова искал.
– Да, меня он тоже спрашивал о ней, – сказала женщина.
– Будем знакомиться? – совсем невесело спросил Дымов и строго посмотрел на нее, настраивая на жесткий диалог.
Женщину звали Татьяной Ситниковой. Комариной она приходилась родной сестрой, работала в системе, которой руководил Кислов, в его агрокомпании, в службе сбыта.
– Татьяна Дмитриевна, когда вы обнаружили труп? – спросил Дымов.
– Да вот на работу ехала, заглянула по пути.
– Калитка была открыта?
– Нет, но у меня есть ключи от дома и калитки.
– Вы кому-нибудь их давали?
– Кому я могла их давать? Вы что, меня подозреваете?
– А кого можно подозревать?
– Так вы же говорили, что Кислов приходил.
– А он мог?
– Ну…
– Как вы думаете, мог?
– Да кто ж его знает. – Ситникова отвела взгляд в сторону.
Не хотела она наговаривать на своего начальника, но Кислов ей доверия не внушал.
Дымов тоже был о нем не лучшего мнения. Вчера он даже ставил вопрос о задержании Кислова, однако положительного результата пока не добился.
Еще Дымов узнал вчера, где живет Кислов. До Березовской километров пять, может, чуть больше. Через полчаса он будет на месте. Правда, подпустят его к Кислову или нет, это еще большой вопрос. Скажут, что того нет дома, и что тогда делать? На рабочем месте Кислова также может не оказаться.
Дымов попросил Ситникову выйти из дома и подождать на улице. Она и без того здесь натоптала. Как бы окончательно не уничтожила следы преступления. Возможно, умышленно. В пользу Кислова. Дымов пожалел о том, что сболтнул лишнее.
– А вы куда? – спросила она. – К Кислову?
– Почему к Кислову? – Дымов внимательно посмотрел на нее.
– Вид у вас воинственный. Вы как будто грудью на амбразуру собрались.
– Не исключено и такое.
– Кислов может быть сейчас у Таисии.
– Кто такая Таисия? – осведомился Дымов.
– А вы поезжайте, узнаете, – сказала Татьяна и усмехнулась не очень весело, даже как будто с сожалением, и почему-то потерла пальцем кончик носа.
– Адрес дадите?
– Я вам ничего не скажу.
– А зачем тогда?.. – Дымов щелкнул пальцами, приманивая к себе нужные слова.
Что-то не хотелось ему продолжать эту фразу.
– Вы сами узнаете.
– От кого.
– От меня. Но я вам ничего не говорила!
Оказалось, что любовница Кислова жила на окраине Краснодара. Это был обыкновенный пригород, сплошь частный сектор в окрестностях большого завода, старые и новые дома вперемешку.
Дымов торопился, нигде не задерживался. В пробку он попал как раз на том повороте, куда направлял его навигатор, но все-таки поспел вовремя. Пышногрудая красотка с вьющимися волосами стояла на крыльце небольшого, но стильного коттеджа из крымского ракушечника с пультом дистанционного управления в руке. Кислов садился в свою машину, за руль, поскольку водителя с ним не было.
