В ходе данных мероприятий Эгиля взяли в плен и заперли. Однако он сговорился с другими пленными, знавшими, где хранится оружие. Они выбрались и сбежали вместе с Аки и его сыновьями, которые дальше стали «гулять» вместе с Эгилем (то есть следовать за ним, помогая). Аки, его товарищ по побегу, был датчанин и все знал в Дании, где как раз стал править Харальд Синезубый, сын Горма Старого.
«Страна была опустошена набегами: вокруг Дании плавало много викингов.
Аки знал все в Дании, и на море, и на суше. Эгиль часто расспрашивал его, где бы они могли добыть побольше добра. Когда они достигли Эйрасунда, Аки сказал, что в тех местах, подальше от берега, есть большой торговый город, который называется Лунд. Аки говорил, что там можно ожидать богатой добычи, но горожане, видно, окажут сопротивление. Об этом рассказали всем людям на корабле, чтобы они решили, нападать на Лунд или нет. Голоса разделились: одни были за нападение, другие – против. Тогда решили поступить так, как скажут предводители. Торольв был за нападение. Спросили также Эгиля, и он в ответ сказал вису:
Пусть мечи сверкают!
Мы порою летней
Подвигов немало
Совершим, о воины!
В Лунд мы путь направим
Песнь мечей суровая
Будет раздаваться
На заре вечерней
Тогда все снарядились для битвы и направились к Лунду. А жители узнали, что идет враг, и вышли против него. Вокруг города были деревянные укрепления. В них засели защитники. Начался бой. Эгиль первым прорвался за укрепления. После этого горожане бежали. Там было много убитых. Викинги разграбили город и сожгли его, а потом отправились обратно к своим кораблям».
Какие незатейливые, чисто житейские описания кошмарного геноцида, который проворачивали наши герои. При этом, повторюсь, Торольв описывается как персонаж положительный, а Эгиль – как персонаж неоднозначный и даже, скорее, отрицательный, которого в дальнейшем ждет крайне грустная для викинга судьба. Мораль здесь такова: он всю жизнь шел к некоей цели, но так и не смог ее достичь, потому что был не вполне нормальным.
В это время Эйрика Кровавую Секиру пытались заочно помирить с Эгилем. Конунгу рассказывали, что Эгиль в Дании отлично повоевал, что он теперь богатый и удачливый и что можно с ним сотрудничать. Особенно если учесть хорошее отношение Эйрика к Торольву – приличному брату Эгиля. Тогда Гуннхильд, жена Эйрика, возразила, что Эгиль человек ненадежный и Торольв стал таким же, попав под влияние своего брата.
Эгиль и Торольв уезжают в Англию. Там они сначала путешествуют самостоятельно, а потом поступают на службу к английскому королю Адальстейну. Дважды они в составе английской дружины разбивали шотландцев. В одной из этих битв Торольв отличился, когда добежал до вражеского ярла, убил сначала знаменосца, а затем и самого ярла копьем – и все увидели, что предводитель погиб, и сдались. В другой раз они с Эгилем ловко обошли врагов с тыла и окружили их. В саге это описано скупо, но точно: во время сражения строй дробится, превращаясь из монолитной фаланги в разрозненные группы, и их постепенно уничтожают или берут в плен. Кстати сказать, такой способ – захода с тыла или с фланга противника – многократно подтвержден на практике и зарекомендовал себя как самый эффективный путь к победе. Однако в последней схватке Торольв получил смертельные раны и был похоронен. Стало совсем некому контролировать Эгиля, и очень скоро мы увидим, как он из «отмороженного» человека превратился в совершенно неуправляемое животное. Отец далеко (впрочем, тоже ненормальный), а брата – единственной души, способной хоть как-то повлиять, – больше нет.
Травы зеленеют
Над могилой брата
Тяжко это горе,
Но его мы скроем
После этого Эгиль вернулся со своим отрядом к королю.
«После этого Эгиль отправился со своим отрядом к конунгу Адальстейну. Приехав, он сразу же пошел к конунгу, который в это время пировал. Там было большое веселье. А как только конунг увидел, что в палату вошел Эгиль, он велел освободить для него и его людей скамьи напротив. Он сказал, что Эгиль должен сидеть там, на втором почетном сиденье. Эгиль сел и положил щит себе под ноги. На голове у него был шлем, а меч он положил на колени и то вытягивал его до половины из ножен, то вкладывал обратно. Он сидел прямо, не сгибаясь.
У Эгиля было крупное лицо, широкий лоб, густые брови, нос не длинный, но очень толстый, нижняя часть лица – огромная, подбородок и скулы – широченные. У него была толстая шея и могучие плечи. Он выделялся среди других людей своим суровым видом, а в гневе был страшен. Он был статен и очень высок ростом. Волосы у него были цветом как у волка и густые, но он рано стал лысеть. В то время как он сидел там, в палате конунга Адальстейна, одна бровь у него опустилась до скулы, а другая поднялась до корней волос. У Эгиля были черные глаза и сросшиеся брови. Он не пил, когда ему подносили брагу, и то поднимал, то опускал брови.
Конунг Адальстейн сидел на возвышении. Он, как и Эгиль, положил меч себе на колени, а после того, как они просидели так некоторое время, конунг вынул меч из ножен, снял с руки большое дорогое запястье и надел его на конец меча. Затем он встал, подошел к очагу и над огнем протянул меч с запястьем Эгилю. Эгиль встал, обнажил меч и пошел по палате навстречу конунгу. Он продел меч в запястье и притянул его к себе, а потом вернулся на свое место. Конунг снова сел на возвышение. Эгиль тоже сел, надел запястье на руку, и тогда его брови расправились. Он отложил меч и шлем, взял олений рог, который ему поднесли, и осушил его. Он сказал:
Путы рук звенящие
В дар мне отдал воин,
Чтоб украсить ими
Ветвь – гнездовье ястреба.
Я ношу запястье
На руке и славлю
Конунга могучего
За подарок щедрый.
После этого Эгиль каждый раз выпивал свою долю и беседовал с другими.
А конунг велел принести два сундука. Оба они были полны серебром, и каждый из них несли по два человека».
Уточню: серебра было много – вполне возможно, килограммов по 40 в каждом сундуке. Причем конунг велел Эгилю отвезти серебро отцу, потому что оно являлось наградой за заслуги не только самого Эгиля, но и убитого Торольва. Эгиль серебро взял – и надо ли говорить, что никому он его не отдал.
Он повеселел и сказал:
Брови хмурил горько,
Но от доброй встречи
Разошлись морщины –
Лба нависшие скалы
Конунг их раздвинул,
Подарив запястье.
Хмурый взор мой ныне
Снова ясным станет.
Что было дальше? Эгиль отдохнул после битв, переждал зиму и решил уехать в Норвегию. Ему сообщили, что там до сих пор обитает Гуннхильд, жена Эйрика, и лучше туда не ехать, потому что, скорее всего, она подговорит мужа, чтобы Эгиля убили. Эгиль не послушался и отправился в Норвегию. Там он думал поселиться у своего друга – херсира Торира (напомню: херсир – это звание), но Торир к тому времени умер и все наследство перешло к его родственнику, у которого Эгиль зиму и провел. Затем он посватался к невесте своего брата Торольва, и она дала согласие. После свадебного пира Эгиль отплыл обратно в Исландию, к Скаллагриму, и дома начал заниматься хозяйством. Отмечу, что такие тело- и передвижения у Эгиля происходят по тексту саги постоянно: в общей сложности он совершил четыре поездки из Исландии за море, во время которых подолгу жил в Англии и Норвегии; кроме этого, он бывал в других странах Северной Европы. Он очень активный человек и, повторюсь, атипичный викинг. Нормальному викингу, наподобие Торольва, если бы он выжил, хватило бы одной такой поездки, после которой он с полным правом и завоеванными богатством и славой уехал бы домой в Исландию вести спокойную, оседлую жизнь. В точности как родственники Эгиля из начала саги – навоевались, приехали домой и обзавелись хозяйством. Эгиль же – ненормальный, он четыре раза уезжал из родных мест, и каждый раз это заканчивалось просто чудовищными приключениями с убитыми, ранеными, с местью. Причем Эгилю было уже далеко за семьдесят, когда он продолжал заниматься ровно тем же самым. Родился он около 910 года, а умер около 990 года, то есть прожил порядка 80 лет. По средневековым меркам это за пределами всякого мыслимого жизненного срока, тем более при такой кипучей деятельности.
