Большевики Украины остро реагировали на проблему объединения республик. При этом их мнения разделились: одни настаивали на сохранении широких прав союзных республик, другие разделяли «автономистскую» точку зрения Сталина. Так, председатель Совнаркома (1919–1923) и нарком иностранных дел Украины Х. Г. Раковский указывал на необходимость учета внешнеполитического дискурса при разработке большевистской национальной стратегии: «Форма независимых республик давала нам возможность производить максимум революционного эффекта на всех окраинах, а также за границей. …Посредством независимости Советской Украины — Советская Федерация имела возможность совершать революционное проникновение в Галицию, Буковину, Бессарабию. Без всякой серьезной надобности мы сами себя лишаем этого оружия и, наоборот, даем польской и румынской буржуазии новое оружие для борьбы с нами и усиления своей национальной политики. По отношению к Украине Польша выступит в роли защитницы ее независимости, признанной Рижским миром»
[221]. В то же время секретарь ЦК КП(б)У Д. З. Мануильский высказался за ликвидацию самостоятельных республик и превращение их в «реальную автономию», поскольку образование на окраинах самостоятельных республик отвечало лишь определенному этапу революции, «в период которого пролетарской диктатуре пришлось развязывать национальный вопрос»
[222].
Ленин высказался против идеи Сталина об «автономизации» самостоятельных национальных республик и предложил создать СССР: «По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться»
[223]. По мнению Ленина, речь должна идти не о вступлении в РСФСР, а об объединении в СССР советских республик, «чтобы мы не давали пищи „независимцам“, не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик»
[224].
Как известно, в итоге победила ленинская концепция построения союзного государства и было принято решение не о вступлении в РСФСР, а об объединении в СССР советских республик. Противостояние Ленина и Сталина до сих пор остается темой научных и политических дискуссий. Т. Ю. Красовицкая отмечает, что «оба они были сторонниками единого централизованного многонационального государства. Но если Сталин был готов добиваться его создания насильственными методами, то Ленин искал менее конфликтных путей, ведущих к той же цели»
[225].
Дмитрий Захарович Мануильский (1883–1959) — советский политический деятель
Авторы труда «Рождение державы» подчеркивают, что предложения Ленина «не ликвидировали неравноправие народов, не нарушали сложившуюся иерархию союзных и автономных образований, уже обозначенную решениями Сталина»; более того, подчеркивают властное, экономическое и культурное превосходство России над новыми союзными республиками, сложившееся исторически и не имевшее адекватного противовеса
[226]. Следует согласиться с историками, акцентирующими внимание на предостережение Ленина «против российского господства и шовинизма». Впрочем, ленинские предложения содержали «слишком мало выполнимых, а главное, удовлетворительных решений»
[227].
Как считают историки, «поставленный тогда вопрос об объединении советских республик не представлял собой ничего нового, различные аспекты этой проблемы рассматривались и ранее. Однако в годы гражданской войны претворению этого замысла в жизнь препятствовали не только ярко выраженные националистические настроения на Украине, но и российский взгляд на Украину и Белоруссию как на буфер, защищающий Россию от нападения с Запада»
[228]. Касаясь националистических настроений на Украине, Я. Грицак указывает на сильные позиции идеи федерализма в украинских политических программах, причем «федералистское течение сохранило свои сильные воздействия вплоть до самого конца революции»
[229]. Как пишет специалист, даже после провозглашения независимости в январе 1918 г. некоторые украинские лидеры критиковали этот шаг как ошибочный и вредный. Более того, отмечая попытки достичь соглашения с русскими (как «белыми», так и «красными») и польскими политическими элитами на условиях федерации, историк делает вывод: «Поэтому не будет преувеличением сказать, что образование Советского Союза было больше украинской, чем русской идеей»
[230].
В то же время трактовка большевиками Украины как буфера справедлива, однако здесь следует добавить, что по результатам Рижского мира за пределами Советской Украины оставался значительный массив земель с украинским населением, в том числе пресловутый «украинский Пьемонт» — Галиция — в составе польского государства. Украинское движение за пределами УССР, с одной стороны, и активная восточная политика Варшавы, с другой, вынуждали большевистское руководство учитывать и внешний фактор в своей программе национального строительства.
Следует принимать во внимание и геополитические расчеты большевистских лидеров. Настаивая на корректировке сталинской резолюции, Ленин видел в ней препятствие на пути объединения пролетариев всех стран в единую семью, поскольку с наступлением мировой революции федеральное устройство государства сделает возможным присоединение к этому союзу новых республик
[231]. Такие настроения среди большевиков не были чем-то исключительным. Так, Э. И. Квиринг в своей статье «Национальные моменты», написанной в преддверии XII съезда партии, замечал: «Наш Союз Советских Социалистических Республик не случайно является безыменным. Это — не Россия. Он не ограничен какими-либо границами. Пятым членом Союза должно явиться первое новое Советское государство, где бы оно ни образовалось. Было бы совершенно нерезонно приглашать советскую Германию стать частью РСФСР, и очень логично ее вхождение в СССР. Этим определяется характер союза — его внутренний смысл»
[232].
